Лучший друг моего парня (СИ) - Манич Мария

— Саня заревновал? — чувствую, как Мир усмехается, прикладывая к замку таблетку от домофона.

— Скорее тебя, чем меня, — вскидываю голову, стараясь поймать на заостренном и запачканном кровью лице парня какие-то эмоции.

Он безэмоционален. Поразительно спокоен. И, как всегда, дьявольски порочен.

Это либо какая-то магия, либо я просто на нём помешалась. Отпустила на волю собственных демонов, и они, расправив крылья, радостно побежали к Гейдену, зная, что их там ждут и приласкают.

— Это его проблемы.

— Он в тебя влюблён, ты в курсе? — ответом мне служит красноречивое молчание. — Ты в курсе. И всё равно с ним общаешься. Называешь другом. Почему?

— Гомосятина не передаётся воздушно-капельным путём. Это его выбор и его жизнь, — спокойно произносит Гейден. — Меня это не касается, даже если он представляет меня, пока дрочит.

— Фу, — меня передёргивает от отвращения.

Мы пересекаем холл и дожидаемся лифта в комфортной тишине. Одновременно шагаем к открывающимся дверям. Мирон нажимает тринадцатый этаж и поворачивается ко мне. Теснит к металлической стене и ставит обе руки рядом с моей головой. Нависает сверху, запирая в капкан.

Смотрю на него снизу вверх. Губы инстинктивно приоткрываются, ловя его тёплое дыхание. Он не целует первым, хотя явно хочет этого не меньше моего. От предвкушения пальчики на ногах подгибаются, а в районе солнечного сплетения зарождается тёплая волна, которая согревает моё продрогшее тело получше любого обогревателя.

Забываю обо всем на свете. Оставляя на земле все страхи, сомнения и проблемы. Сашу, неоплаченные платья, учёбу, вечно недовольную соседку по квартире и сегодняшнюю ночь.

— Ты чего такая смурная? — скалится Мирон.

— Устала, замёрзла и хочу есть, — пожимаю плечами. — А ещё целоваться, забравшись к тебе на коленки.

— Ты в курсе, что, несмотря ни на что, сегодня у нас будет секс? Даже если у тебя месячные. Мне уже по хер.

Ему на лоб падают тёмные нитки волос, убираю их, поглаживая его затылок. Его дыхание вмиг тяжелеет. Притягиваю Гейдена за шею ближе. Он подстраивается, моментально вдавливая себя в меня. Делает выпад бёдрами, показывая, что уже чертовски возбуждён.

— Я буду сопротивляться, — тихо выдыхаю.

— Меня это заводит, — шепчет, наклоняясь.

Знает, что нагло вру.

— Буду кричать.

— Можешь начинать.

Мирон опускает руки мне на задницу. Стискивает обе ягодицы до боли, подтягивая мои бёдра вплотную к своим. Проводит ладонью вверх до самой груди и сжимает полушария. На мне нет белья, поэтому он моментально находит затвердевший сосок. Тянет чувствительную горошину на себя. Тихо постанываю, когда его пальцы спускаются ниже и оказываются между моих ног. Приподнимаюсь на носочки, разводя бёдра, прося о большей ласке. Я так хочу получить её именно от него.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Тяну пряди его волос и выгибаюсь под точными движениями пальцев.

Дышим часто, упираясь лбами друг в друга. Он трётся о мои губы своими сухими. Последний раз они запомнились не мягкими, напористыми и жадными. Мирон оттягивает резинку моих леггинсов, надавливает ладонью на мой лобок и спускается ниже. Скользит по влажным складкам, размазывает влагу, довольно хмыкая, и безошибочно находит пульсирующий клитор.

— Вот чёрт… — шиплю, откидывая голову.

— Всего лишь я. — Кусает за подбородок и тут же зализывает укус.

Лифт сигнализирует о прибытии. Убрав руки с моего тела, Мирон ловит мою ладонь и тянет за собой.

Плетусь за ним на подрагивающих, уже совсем не от холода, ногах. Он всегда так быстро меня заводит. Стоит прикоснуться, и я воспламеняюсь как спичка. Горю. Вот и сейчас. Забыв обо всём, хочу продолжения.

Открыв квартиру, Гейден делает приглашающий жест рукой и, как только я протискиваюсь мимо него, с треском захлопывает дверь, щёлкает замком и рывком впечатывает меня в стену.

Я успеваю лишь наступить на пятки кроссовок, чтобы сбросить их.

— Всё. Погнали, — шепчет отрывисто прямо мне на ухо. — Хочу тебя, просто пиздец.

— Мирон, я… — считаю нужным предупредить, что у меня всё же никого не было, но Гейден не даёт мне договорить.

— Будет больно, но тебе понравится.

Подхватывает под ягодицы, заставляя обхватить его ногами, и куда-то несёт.

Трахать у стены меня никто не собирается. А это была одна из моих самых частых фантазий о нашем сексе. О да… я фантазировала.

Спина касается мягкого матраса, и я, упираясь в него пятками и локтями, скольжу выше.

Мирон скидывает с себя толстовку и, поймав мою лодыжку, двигает меня назад, к краю. Наваливается сверху, впиваясь губами в шею.

Не сопротивляюсь, хотя обещала. Дыхание сбивается. Губы покалывает. Между ног приятно тянет, и я, кажется, впервые так явно, до дрожи хочу ощутить в себе мужчину.

Если в лифте Гейден был расслаблен и почти нежен, то сейчас словно срывается с голодной цепи. Набрасывается на мой рот с жадным рыком, тараня его языком.

Прелюдия закончилась. Мирон больше не сдерживается, отпускает себя и делает со мной всё, что хочет.

Трогает, как ему нравится и где он хочет. Легинсы в секунду оказываются спущены почти до колен вместе с бельём, а потом и вовсе улетают куда-то в угол комнаты.

Он опять начинает ласкать между ног, не переставая при этом целовать, кусать и лизать всё, до чего может дотянуться.

А я с пылом отвечаю. Веду руками по каменным плечам, зарываюсь в отросшие на затылке пряди и ощутимо тяну. Уже знаю, что Мирону нравится именно так, и он заводится ещё сильнее, буквально вжимая меня в матрас.

Задирает толстовку, оголяя груди, и припадает ртом к ноющим соскам, вышибая искры у меня из глаз.

Я чувствую его эрегированный член через штаны и тянусь к нему рукой. Обхватываю и выгибаюсь от обжигающего шею стона чужого удовольствия. Это ему тоже нравится.

— Ещё, — требует. — Сделай так ещё.

Сжимаю пальцы вокруг ствола и веду вверх-вниз. Медленно с нажимом вверх. Вниз. И так несколько раз.

Гейден с шипением отбрасывает мою руку в сторону и отстраняется, упираясь коленями в матрас. Не понимаю, что сделала не так.

— Ты куда? Больно?

— Нет, — качает головой и стягивает с себя футболку. — Сейчас вернусь… раздевайся, полностью…

Он скрывается в дверях и возвращается так быстро, что я не успеваю свести ноги. Бросает рядом со мной два квадратика презервативов.

Смотрим друг на друга, тяжело дыша. Вот она — точка невозврата. Мы оба готовы сдаться и прыгнуть.

Под горящим диким голодом взглядом обнажаюсь полностью.

Я почему-то совсем не боюсь ни боли, ни литров возможной крови. Вообще ничего не боюсь. В голове пусто, телу мягко и хорошо. От накатывающего удовольствия потряхивает.

— Это не в счёт той ночи, — произношу тихо.

— Я знаю, — отвечает и быстро облизывает губы.

Мягко касается пальцами лодыжки и ведёт выше. Чертит круги и линии. Исследует моё тело, так что у меня перехватывает дыхание.

— Тебе надо кончить… — шепчет, прикусывая мочку. — Сможешь?

— Да…

Снова наваливается сверху и трогает меня между ног.

Не церемонясь, растягивает, вставляя сначала один палец. Дразнит им прямо на входе, имитируя движения вперёд-назад. И, кажется, упивается количеством выделяемой мной смазки, потому что его глаза горят просто безумным адским огнем. А затем под мой тихий скулёж и всхлипы удовольствия добавляет второй.

— Я… скоро… — впиваюсь ногтями в его плечи, приподнимая бёдра, прошу дать больше.

Теперь движения Мирона становятся более резкими, торопливыми. Ощущения внутри нарастают. Пружина сжимается, готовая лопнуть.

Я могу думать только о Гейдене. О том, что он делает с моим телом, настолько он хорош. Как целует, шепчет грязные пошлости, от которых у меня кругом голова и которые, оказывается, мне так нравятся.

Он вскидывает голову, отвлекаясь от моей груди и шепчет: