Любовь не кончается: Джулитта - Элизабет Чедвик

Прикусив губу, Бенедикт наблюдал за ее торопливыми движениями.

— Джулитта…

Она мельком взглянула на него.

— Ничего не говори, Бен. Все могло бы произойти точно так же, как в прошлый раз: сначала удовольствие, затем беда и скорбь.

— Но я только хотел…

— Я тоже, — перебила она и вытерла заблестевшие глаза. — Мы поступили неразумно, оставшись наедине. Я не верю тебе, Бен, но хуже всего то, что я не верю и себе. Нет! Не ходи за мной! — испуганно воскликнула она. — Что скажут люди, когда увидят нас, вдвоем выходящих из сада в столь поздний час?

На ходу разглаживая платье и поправляя платок, она торопливо направилась к калитке. Бенедикт со злостью ударил кулаком по скамье. Его бесило и неудавшееся свидание, и в первую очередь он сам. Его добрые намерения насчет установления прежних, невинных и добрых, отношений привели лишь к их усложнению.

— Глупец! — пробормотал Бенедикт и, поднявшись, медленно подошел к молчавшему улью. Энергия затаившихся до поры до времени пчел, казалось, проникала в его пальцы и разливалась по телу. Спустя некоторое время юноша незаметно выбрался из сада и отправился в дом, чтобы узнать, кто же посмел нарушить покой замка и удержал их с Джулиттой от опрометчивого шага.

Закрыв за собой садовую калитку, Джулитта сделала несколько глубоких вдохов и быстрым шагом направилась к башне. Ее обуревали противоречивые чувства: неудовлетворенное желание и вина, облегчение и разочарование. Она не сомневалась, что, не появись в замке неожиданный гость, они с Бенедиктом преступили бы запретную и сладкую, как все запретное, черту. Ее голова кружилась, кровь лихорадочно стучала в висках, набухшие груди ныли. Стараясь не обращать внимания на тяжесть в низу живота, Джулитта спешила исполнить долг гостеприимной хозяйки.

Во дворе толпилось множество людей. Какой-то человек, с головы до ног закованный в латы, ловко соскочил с могучего гнедого жеребца. Шкура лошади лоснилась от пота, на шее и крупе виднелись уродливые рубцы. Сердце Джулитты тревожно сжалось в недобром предчувствии. Она еле сдержала испуганный возглас.

— Моджер?! — Ее рука невольно потянулась к губам, еще хранившим вкус поцелуев Бенедикта. — Что ты здесь делаешь?

Передав поводья конюху, Моджер резко повернулся к жене.

— Я хотел бы спросить тебя о том же, — сняв шлем, бросил он. Джулитта заметила темные круги под его глазами и глубокую ссадину на левой скуле.

— Я., я… — растерянно начала она, в глубине души надеясь, что Бенедикт не появится сейчас у калитки сада и не попадется на глаза разъяренному Моджеру. Господи! Она не могла даже представить, что произошло бы, прибудь отряд немного позднее. Густо покраснев, Джулитта отчаянно пыталась найти объяснение, которое удовлетворило бы недоверчивого мужа. — О, все очень просто. Может быть, я объясню тебе все потом, когда ты войдешь в дом, снимешь доспехи и немного отдохнешь?

Моджер настороженно прищурился, но кивнул головой в знак согласия и последовал за женой к башне.

— Ты выглядишь так, словно долгое время находился в пути, — заметила Джулитта, с тревогой прислушиваясь, не скрипнет ли садовая калитка.

— Так оно и есть. — Моджер устало провел рукой по лбу. — Из Руана пришла новость, — весьма печальная новость. Твоему отцу и Бенедикту придется собираться в дорогу.

По спине Джулитты пробежал холодок. Упоминание имени Бенедикта выбило ее из колеи.

— Бенедикт с Жизелью уже приехали, — сказала она, опустив голову и потупив взгляд. — Они вернулись из Руана незадолго до наступления сумерек. Но ни один из них не упоминал о печальном известии.

— Ничего удивительного, ведь они покинули город до приезда герцога Вильгельма.

— С ним что-то стряслось?

Тяжело дыша под тяжестью кольчуги, Моджер неторопливо поднимался по лестнице. Джулитте тоже пришлось замедлить шаг. Остановившись на верхней ступеньке, он схватился за бок и шумно втянул в себя воздух.

— Герцог умирает. Мы подожгли берег Ла-Манша. Жеребец герцога, тот гнедой, которого твой отец подарил ему в прошлом году, наступил на тлеющие огни и поднялся на дыбы. Падая, герцог зацепился ногой за стремя. Жеребец, обезумев от боли, заметался и смертельно ранил хозяина. Во все концы страны уже разосланы гонцы. Все владельцы земель съезжаются в Руан, чтобы услышать посмертную волю герцога.

Опередив Моджера, Джулитта забежала в зал и велела прислуге накрывать на стол. Лениво позевывая, служанки развели в камине огонь. Начавшаяся суета была Джулитте даже на руку: в ней ей было легче скрыть свое беспокойство. Она хлопотала над ужином, то и дело бегая в кухню и обратно.

Тронутый такой заботой, Моджер не сводил с нее глаз. Его сердце наполнилось гордостью: Джулитта вела себя как любящая, заботливая супруга и хорошая хозяйка. Значит, он не ошибался, говоря Рольфу, что ей нужен свой дом и сильная рука мужа. Но даже сейчас маленький червь сомнения нет-нет, да шевелился в его душе: как ни старалась Джулитта угодить ему, что-то все же заставляло ее потуплять взор и избегать его взгляда. Смирение или страх?

— Я объяснил причину своего неожиданного появления у ворот Бриза, — обронил он, пока Джулитта помогала ему освободиться от доспехов. — Теперь очередь за тобой.

Даже при тусклом свете свечей Моджер заметил густой румянец, выступивший на ее нежных молочно-белых щеках. Догадавшись об этом, она быстро схватила его одежду и, отвернувшись, положила ее на сундук.

— Ты сказала, что объяснение очень простое, — невозмутимо продолжал он. — Речь пойдет о Бенедикте де Реми?

Поборов секундную слабость, Джулитта медленно обернулась и посмотрела ему прямо в глаза.

— Тебе не в чем меня упрекнуть. Жизель и Бенедикт приехали уже после заката солнца. Днем Арлетт стало плохо в монастыре, и я была вынуждена сопровождать ее сюда. Это чистая правда. Можешь спросить у любого.

Внимательно посмотрев на жену, Моджер сел за стол, на котором уже стояли блюда с хлебом, холодным мясом, сыром и медовыми пряниками. Среди угощений возвышался и кувшин с вином. Поддев кончиком ножа кусок мяса, Моджер жадно взглянул на длинные ноги стоявшей рядом Джулитты и, ощутив приятную тяжесть в паху, положил руку на ее округлое бедро и сжал пальцы.

— Я ненавидел каждую секунду пребывания на герцогской службе, — заявил он. — А по ночам сходил с ума, думая о том, что ты осталась в Фоввиле одна. Ты ведь была одна, верно?

Джулитта перевела взгляд со стола на его руку, сжимавшую ее бедро.

— Да, Моджер, совершенно одна.

Он наполнил вином кубок и сделал несколько глотков.

— Но тебе, наверное, не очень-то нравилось это одиночество? — добавил он, ласково поглаживая ее бедро. Джулитта стала пунцовой от смущения. С улыбкой осушив кубок до дна, Моджер притянул ее к себе. — Покажи, — прохрипел он, — покажи, как ты соскучилась, а я покажу, как соскучился я.