Чудо ты мое, зеленоглазое - Алексей Николаевич Котов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Томимый зверским аппетитом мнимый больной бродил по коридору и рассматривал медицинские плакаты. Большинство из них призывало не курить и не злоупотреблять спиртным. Изображенное кроваво-красным сердце задыхалось в дыму и тонуло в рюмке. Кроме того, официальная медицина, пусть пока еще и довольно робко, начинала обращать свое внимание и на другие человеческие пороки. Больше всего Витьке понравился плакат, на котором три ярко раскрашенные, хищного вида, красотки разрывали впалую грудь худосочного мужчины. Любвеобильный дистрофик блаженно улыбался и поглаживал слабеющей рукой бедра одной из фурий. «Такая любовь не исцеляет!» – кричала надпись. Витька поморщился. Вывод сделанный художником показался ему слабым. Например, значительно выразительнее, по его мнению, прозвучала бы надпись: «Одна капля женской любви может убить трижды оправданную в трибунале лошадь!» То, что никакой лошади на рисунке не было, Витьку не волновало. Ему как всегда была важна суть ответа, а не его формальное звучание.
В конце коридора послышался твердый перестук каблучков. Витька прищурился. Он впервые в жизни видел свою жену в брюках. На какое-то мгновение Витьке показалось, что он смотрит рекламный ролик. Перед его взором промелькнул, воспринимаемый по частям, калейдоскопический теленабор: длинные ноги, прекрасно сохранившаяся талия и красивая грудь обтянутая чем-то блестящим. Остромодный, свободный блейзер придавал женской фигуре законченное изящество. Но даже неожиданные брюки померкли перед прической и макияжем лица. Высокопрофессиональные парикмахеры и косметологи не без собственного удовольствия помогли создать мстительной Лене совершенный образ прекрасной и холодной Снегурочки. Левой рукой женщина прижимала к груди молодого, черного кота, в правой держала сетку с апельсинами.
«А апельсины-то мне зачем?!.. – подумал ошеломленный Витька. – Я же курицу и колбасу просил».
Лена прошла мимо мужа, даже не взглянув на него. Облако тончайшего запаха духов коснулось лица будущего монополиста и унеслось вслед за женщиной.
Витька повернулся и пошел следом за женой.
Лена вошла в палату и широко улыбнулась Ивану Кругликову. Тот не остался в долгу. Полное лицо журналиста расплылось в немного смущенной улыбке.
– Вы все-таки пришли? – спросил он.
– Да, я все-таки пришла, – чуть-чуть томно и многозначительно сказала Лена. – Как вы себя чувствуете?
Лена оглянулась вокруг. Гена вскочил с кровати и пододвинул женщине стул. Журналисту наконец удалось справиться со смущением.
– Спасибо, Леночка, я прекрасно себя чувствую.
– Отлично! Я принесла вам апельсины.
– Ну, стоило ли так беспокоиться…
«Где моя колбаса, дура?! – чуть было не рявкнул застывший в дверях Витька, но, своевременно вспомнив о планируемом женой разводе, сдержался.
«Издевается просто, – решил Витька. – Ну-ну… Посмотрим, что дальше будет. Одного понять не могу, откуда она знает этого толстого пижона?»
Между тем разговор Лены и Ивана Кругликова с каждой минутой становился все более непринужденным.
– А это кто? – спросил журналист, кивая на кота.
– Это подарок, – лукаво улыбнулась Лена.
– Мне?
– Вам. Видите ли, в чем дело, – Лена опустила кота на пол. – Это не совсем обычный кот.
– Я вижу, – согласился Кругликов. – Он черный и зеленоглазый.
– Не только. Вы что-нибудь слышали о дяде Коле?
– Ни краем уха.
– Как же так?! – довольно искренне удивилась Лена. – Вы же тележурналист и занимаетесь изучением… М-м-м… Ну, в общем, не совсем обычных явлений.
Красивая женщина, интересующаяся творческими стремлениями мужчины, всегда вызывает у последних неподдельное восхищение. Иван Кругликов покраснел от удовольствия.
– Подождите, подождите… – он наморщил лоб. – Если мне не изменяет память, совсем недавно вы что-то говорили мне про какого-то дядю Колю… Помните, тогда в кафе?
Витька улыбнулся, стараясь вложить в эту улыбку как можно больше безразличия, но на него снова не обратили внимания.
– Правильно, – согласилась Лена. – Но мы опаздывали в кино, и я не успела вам все рассказать.
«Она еще и по кино шляется, – подумал Витька. – Молодость вспомнить решила!».
– Это было три дня назад, – продолжил приятные, общие воспоминания журналист. – Вы тогда выглядели чуточку иначе.
– Хуже?
– Ну что вы!
Лена игриво улыбнулась.
Витьку передернуло.
– Нет, вы все-таки признайтесь, – настаивала Лена – Наверное, раньше я выглядела как Золушка.
– Как прекрасная Золушка. Вы прекрасны всегда!
«Еще бы! – подумал Витька. – Сперла у мужа деньги и накупила себе разного тряпья».
– Так что же вы мне хотели рассказать про таинственного дядю Колю? – спросил Кругликов.
Прежде чем приступить к рассказу Лена огляделась по сторонам.
– Вы Виктор? – спросила она босоного Гену.
Гена глупо улыбнулся и кивнул на Витьку. Лена недоброжелательно осмотрела мужа с ног до головы.
– Вас ждут внизу, – сухо сказала она и отвернулась.
Витька сунул руки в карманы пижамных штанов и удалился с самым независимым видом.
На первом этаже его ждал Петрович. Возле ног старика стояла большая, хозяйственная сумка.
– Это все тебе, Витьк, – улыбнулся Петрович. – Больше пуда, наверное. Так что на пару дней хватит. А Ленка где?
– Замуж выходит, – Витька взял сумку и направился к выходу. – Пошли-ка, покурим на свежем воздухе, дядь Коль.
Разговор со стариком получился долгим. Витька часто поглядывал на дверь, но Лена не спешила завершать свой визит. За полчаса Витька выкурил три сигареты и начал мерзнуть. Не прерывая разговора с Петровичем, Витька думал о Лене и, может быть, впервые в жизни честно признался себе, что он способен ревновать. Но удерживать Ленку за подол со слезами на физиономии он, конечно же, не собирается! А с журналистом пусть поговорит. Для дела сгодится. Витьку смущало только одно, он не знал, как давно знакомы Лена и Иван Кругликов.
– Ну, а у тебя как дела? – поинтересовался у племянника Петрович.
– Все хорошо, дядь Коль, – кивнул Витька. – Скоро жди гостей.
– Телевизионщиков?
– Их, родимых. Только не волнуйся.
– Ты уже предупреждал.
– Ага…
Витька поежился и снова оглянулся на дверь. Лены не было.
– Замерз, что ли? – спросил старик.
– Осень уже, дядь Коль…
– Иди, а я тут Ленку подожду.
– Сейчас…
Витька вытащил четвертую сигарету.
Старик решил сообщить племяннику последнюю новость.
– Слышь, Вить, а котенок-то тот страшный сбежал.
К удивлению старика Витька равнодушно пожал плечами. Он жадно курил, щурился и рассматривал низкие облака.
– Ну, и шут с ним, дядь Коль. Нам забот меньше.
– Я к тому говорю, что плохой был котенок тот. Дурной какой-то…
– Тем более. Пропал, туда ему и дорога.
Сигарета кончилась. Витька пожал руку Петровича и улыбнулся на прощание.
– Не тяжело тебе одному с котами возиться?
– Нет… Я с кроликами к такому же труду давно привык. Справлюсь, не волнуйся.
– Хорошо, если так. Ну, до скорого…
Витька взял сумку и направился в здание.
В палате было шумно и весело. Улыбался даже мрачный Гена. Витька скромно остался стоять в дверях за спинами заглянувших
