За дальним лесом - Алексей Гаврилов

Немного погодя из-за дома показался старик, завёрнутый в белоснежную простынь, и завидев дам у стола, направился к ним.

– Вот, посмотри, Маруся, примерно так выглядели римские императоры. AutCaesar, autnihil – Или Цезарь, или ничто, – торжественно продекламировала бабушка, обращая взгляд девочки на направляющиеся к ним от угла дома белое привидение.

Маруся не поняла: шутит бабушка или нет? Но солидности к образу старика в её восприятие изречение бабушки прибавило мгновенно.

– Ну, как я Вам? – лукаво спросил старик, старясь иронией прикрыть своё смущение перед женщинами.

– Аве Цезарь, – оценила внешний вид старика Анна Серафимовна, едва сдерживая смех и одаривая старика лучезарной улыбкой.

Воодушевлённый старик приложил правую ладонь к сердцу и повернув голову в профиль к дамам, гордо поднял подбородок.

– Впечатляет, – одобрила этот театральный жест Анна Серафимовна, – С Вас хоть сейчас монеты печатай, Глеб Егорович, из чистого злата и серебра. Присаживайтесь. Я сейчас самовар на стол поставлю.

– Позвольте, я сам, – засуетился старик, – Поухаживаю за вами. Негоже, чтобы дамы при живых кавалерах тяжести переносили. А это что же, и есть Ваш генерал? – догадался старик, наконец обратив взор на самовар и внимательно разглядывая вычеканенные медали на его груди, – А я сперва подумал: сидит тут такой важный, ни до кого ему дела нет. Даже с вами в дом не пошёл, когда громыхнуло. А у вас вон оно что. Знатный генерал. Весь в орденах и медалях. Всю жизнь о таком вот товарище мечтал. Да не довелось. Мне в море всё бутылки попадаются. Да все пустые. Правда, среди них и интересные встречаются, с гербами там разными, надписями, литыми в стекле по-нашему и по заграничному. У меня в сарае таких уже целая коллекция. А какие на маяк отношу, к маячнику. Он тоже бутылки собирает.

Старик поставил кипящий самовар на стол:

– Ох, и горяч он у Вас. Пожалуйте откушать чаю.

– Вообще-то, «откушать» правильней было бы говорить про кофе, – поправила старика Анна Серафимовна, – в старь кофе так крепко готовили, что его, как кашу, можно было есть ложкой.

– Думаете? – заинтересовался старик новой для него информацией.

– Не уверена. Думаю, такого количества счастья ни одно бы сердце не выдержало. Тем более, не растворимого, – Анна Серафимовна была вполне серьёзна.

Маруся внимательно слушала разговор двух пожилых людей, разве что не хлопая ушами.

Старик присел на лавку рядом с девочкой:

– На-ка, вот, держи. Забыла вчера, – старик развернул тряпочку и положил на стол рядом с Марусей.

В тряпочке оказались несколько кристально чистых жемчужин, подаренных накануне драконом.

– Ой, – изумилась девочка, – Я же вчера их, кажется, в корзину клала.

– Клала, да не доклала, – старик словно передразнил Марусю, – Я же вот и говорил, что перед дорогой надо хорошо подумать. А не просто посидеть. А хорошо, что я тебя здесь застал, а то как бы я оправдывался перед твоей бабушкой за столь странное своё появление. Вылетел, словно чёрт из табакерки, вон сколько шороха навёл. Беспорядка. Коту теперь месячный запас валерьянки полагается разово, не меньше.

Бабушка взяла одну жемчужину тремя пальцами и покрутила перед глазами, внимательно разглядывая:

– Кажется, это Майорика. А, впрочем, я не ювелир, могу и ошибаться.

– Сколько в Вас полезной информации, – похвалил Анну Серафимовну старик.

– Это потому, что я книги люблю. И умных людей. А ещё своего кота, когда он смотрит на меня по-учёному – сразу хочется соответствовать, – отшутилась бабушка и затем продолжила, – Мы чай сегодня пьём? Поухаживайте за дамами и дальше, раз уж взялись. Только сначала в заварочный чайник кипятка плесните. А то Вы нас несколько отвлекли, и мы не успели.

– Сей момент, – с готовностью отозвался старик, – Всё будет в лучшем виде. Эх, не догадался я гостинца с собой прихватить. Хоть бы и рыбки копчёной. Ну, да ничего, в следующий раз.

– В следующий раз? – Анна Серафимовна была не против хороших и добрых гостей, но в этот момент её, кажется, немного передёрнуло от перспективы новой внеплановой генеральной уборки, уже замаячившей на горизонте. С этой-то ещё не разобрались.

– А нельзя, как-нибудь, без этого «бух» появляться, – спросила она старика.

– Надо подумать, надо подумать, – ответил старик, увлечённо разливая чай по кружкам и совсем пока не вдаваясь в суть возникшей проблемы. Сейчас он чувствовал себя неотразимым и полным сил Аполлоном, завёрнутым в белую простыню, разливающим волшебный, горячий, солнечный нектар в белоснежные чашки божественных жрици наслаждался этим упоительным моментом счастья и здоровья.

Три чашки наполнились горячим брусничным чаем, старик деловито присел к столу рядом с дамами и наступил торжественный, почти церемониальный момент «первого глотка», когда лёгким дуновением из губ с поверхности налитого в чашку чая, сдувается жар и делается первый, робкий и нетерпеливый глоток, преодолевая опасность обжечься желанием скорее попробовать на вкус столь ароматный напиток.

– Эх, хорошо, – блаженствуя произнёс старик, сделав глоток и ставя горячую чашку на блюдце, – А у нас брусника не растёт. Зато есть много чего другого.

– Я Вам пришлю, – по-деловому объявила Анна Серафимовна, – на Вашем перемёте и пришлю. С котом. Как только он на очередной симпозиум соберётся, так попрошу, чтобы он и к Вам заскочил. То-то я смотрю он взял себе за моду дня по два, по три пропадать. Зовёшь, зовёшь его бывает, да всё бес толку. А он путешествует, значит, где-то. Да… белые пятна с кота пропали, за то, кажется, появились белые пятна в его биографии.

– Да не беспокойтесь так, – утешил Анну Серафимовну старик, – отмоется кот. И белые перчатки найдутсяи грудь.

– А мне было бы интереснее, если бы он и взаправду путешествовал и на симпозиумы летал. Я как это представляю, так сразу гордость неимоверная в груди каменится, за негои за себя в придачу. Не разочаровывайте меня. Хочу жить гордо в своих заблуждениях.

– Так я чего? – решил оправдаться старик, – я только про перчатки. Помоется и найдутся. После перемёта и я чёрный вылез, как трубочист. А вот умылся и пожалуйте: в белой простыне, как есть, перед вами. Так что, за кота не сумневайтесь.

– Ваша логика неотразимо-испепеляюща, – похвалила старика Анна Серафимовна, – Принимается. Вы меня утешили. Берите баранки, пироги. Не стесняйтесь.

– Благодарствую, – с готовностью отозвался старик, – Это мы завсегда. Особенно, когда баранки, то того…

– Бабушка, – Марусю явно интересовал какой-то вопрос, и она постаралась привлечь внимание к себе, – А жемчуг Майорика – это что значит? Ты сказала, что «возможно Майорика».

– Это, как бы тебе сказать, – бабушка не знала, стоит ли открывать перед внучкой свои предположения.Но раз уж бросила неосторожную фразу, деваться было некуда, – Это жемчуг, который