Неожиданные контакты - Александр Борисович Михайловский

— Пожалуй, я соглашусь с вашим предложением, — сказал он, когда пауза истекла. — Давайте сделаем это, чем скорее, тем лучше. Надеюсь, я не пожалею о своем решении.

— Конечно, не пожалеете, — ответил я. — Идемте, Леонид Валерьевич, это просто: одна нога здесь, а другая уже там.

Мир «Крымского Излома», 5 декабря 2023 года, 22:15 мск, околоземное космическое пространство, линкор планетарного подавления «Неумолимый», главный командный центр

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский, император Четвертой Галактической Империи

Всего один шаг — и мы в командном центре «Неумолимого», где уже готов комитет повстрече. Однако торжественность события смазал Просто Леня, с ходу двинувшись к моему гостю с широко раскрытыми объятьями.

— Ну здравствуй, крестничек! — заявил он. — Очень рад тебя видеть. Ведь мы с тобой, чертяка, не виделись считай что целую вечность, ровно с той минуты, как я помер тут, в вашем мире. Дай я обниму и поцелую тебя по нашему русскому обычаю. Не ожидал, что ты взлетишь так высоко.

Товарищ Гордеев от поцелуйного обряда аккуратно уклонился, внимательно присмотрелся к товарищу Брежневу и со вздохом произнес:

— Да, дядя Леня, теперь я вижу, что ты это ты. Натуру не скроешь. Ты даже в возрасте за девяносто был большим любителем обниматься и целоваться. И это факт.

— Да, факт, — согласился Просто Леня, — второго такого, как я, просто нет. Это мне уже, ха-ха, говорили, — лицо его стало серьезным. — А теперь, товарищ Гордеев, если вы не желаете целоваться, разрешите хотя бы пожать вашу мужественную руку?

— Это можно, — ответил мой гость, сцепляясь с товарищем Брежневым ладонями. — А теперь, когда наше приветствие закончено, скажи, как ты, умерший у нас в возрасте девяноста девяти лет, вдруг очутился в окружении товарища Серегина, да еще такой молодой и красивый?

— Я не в окружении товарища Серегина, а рядом с ним, — назидательно произнес Просто Леня. — Есть один мир, совсем недавно выбитый из Основного Потока, в котором мой, хе-хе, прототип исполнял обязанности генерального секретаря ЦК КПСС. Когда товарищ Серегин приступил к повышению квалификации тамошних товарищей, выяснилось, что мой альтер-эго из-за нескольких перенесенных инсультов впал в детство — все помнит, но ничего не понимает. И как раз в тот момент я проснулся в теле своего брата-близнеца. Закрыл глаза здесь, получил инструкции от того, кто стоит над всеми царями, королями, императорами и генеральными секретарями — и открыл их уже там. Такое вот обыкновенное чудо, после которого я стал товарищу Серегину соседом с фланга, союзником и равноправным партнером.

— И каково это — быть союзником товарища Серегина? — с интересом спросил мой гость. — Я задаю этот вопрос не из праздного любопытства, а потому, что и мне поступило подобное предложение.

— Соглашайся, — ответил Просто Леня. — Такой союзник и сосед с фланга, как товарищ Серегин — это лучшее, что могло случиться в твоей жизни. В силу своего большого опыта и огромного по всем меркам могущества он может взять на себя все, с чем ты не справляешься сам — вымести поганой метлой в небытие Исключительную Заокеанщину и помочь построить планетарную защиту от пришельцев извне. Но остальные вопросы тебе предстоит решать самому. Справишься — будет тебе слава в веках, равная славе товарища Сталина, а если нет, товарищ Серегин обязательно что-нибудь придумает и не бросит наш с тобой мир на произвол судьбы.

— Конечно, я вас не брошу, но без такого поворота лучше бы обойтись, — сухо сказал я. — Однако, как мне кажется, у товарища Гордеева имеются все задатки для того, чтобы при совсем небольшой помощи достичь успеха. Такие люди на посту главы государства приумножают достояние предшественников, а не проматывают его вдрызг, как некоторые. Впрочем, не будем о грустном…

— Почему вы, товарищ Серегин, так уверенно это утверждаете, ведь вы меня совсем не знаете? — спросил товарищ Гордеев.

— Зато я вас вижу, — ответил я, — и вижу положение дел там, внизу, на поверхности планеты. Данные, собранные разведывательной аппаратурой «Неумолимого», а также поступившие по другим каналам, говорят мне, что ваш Советский Союз является образцом социального благополучия и военно-промышленной мощи. Руководителей советских государств из других миров можно водить к вам на экскурсии, чтобы показать, к чему следует стремиться. Мол, делайте точно так же, и будет вам счастье. С таким союзником как вы, дело иметь приятно и легко.

— У товарища Серегина, — сказал Просто Леня, — имеется такая возможность, как Истинный Взгляд, позволяющий видеть настоящую сущность людей и различных явлений, а не различные внешние имитации. Более того, он способен наделять этим свойством своих друзей и союзников, о чем я знаю не понаслышке. И тебя не минует доля сия — с полувзгляда опознавать умствующих дураков и тщательно замаскированных врагов.

— Все верно, — подтвердил я, — а сейчас давайте вернемся к официальной процедуре. Первым делом, Леонид Валерьевич, позвольте представить вам Алексея Александровича Романова, Императора Всероссийского из одного параллельного вам искусственного мира, где очередные воплощения известной вам команды Старших Братьев построили социалистическую монархию c человеческими лицом императора Михаила Второго, которого еще называли Великим и Лютым. Туда на экскурсию я буду водить своих знакомых монархов из тех миров, где Российская империя живет и умирать не собирается. Им тоже следует учиться тому, как делать дела самым правильным образом.

— Очень приятно, Алексей Александрович, — ответил мой новый знакомый, пожимая руку императору, — меня зовут Леонид Валерьевич Гордеев, я генеральный секретарь ЦК ВКП(б) и Верховный главнокомандующий Советского Союза. Должен сказать, что мы не имеем ничего против правильных монархий. В составе большой советской системы имеются два ассоциированных члена с монархической системой управления… Британия и Япония.

— В таком случае идем дальше, — сказал я. — Старших Братьев из моей команды вы уже знаете, кого заочно, а кого и очно, и представлять их вам не надо, но рукопожатия не помешают.

— Да, — сказал товарищ Гордеев, по очереди пожимая руки Бережному, Ларионову, Антоновой, Тамбовцеву, Османову и Рагуленко, — этих людей у нас в Советском Союзе помнят и чтут.