Астрид Линдгрен. Этот день и есть жизнь - Андерсен Йенс

Но самую сильную девочку в мире не так просто было удержать. Да и спрос очень вырос. Росло и число инвесторов, и во главе очереди стоял владелец киностудии и медиамагнат Андерс Сандрев, полагавший, что заключение контракта на обладание правами – как можно скорее и как можно дешевле – простая формальность. Однако успешному сыну уппландского крестьянина, по совместительству – владельцу Театра Оскара, где пьеса о Пеппи на Рождество 1948 года собрала полный зал, предстояло узнать, что дочери смоландских крестьян тоже умеют торговаться. В мае 1949 года Ханна и Самуэль Август получили письмо, раскрывшее им бизнес-таланты их Астрид:

«Как, быть может, рассказала вам Гуллан, я наконец продала Сандреву права на экранизацию Пеппи. Он начинал как бакалейщик, а теперь стал большой шишкой в кино и театре, повсюду тут известен и сказочно богат. Но желает торговаться. Так что мы выдержали пару битв. В итоге он пригласил меня на воскресный обед в свой чрезвычайно красивый дом, где мы вроде бы должны были обсуждать сценарий с режиссером, однако, кроме нас двоих, никого не было, он просто хотел поторговаться в комфортной обстановке. Затем он отвез меня домой и стоял в дверях еще минимум четверть часа. Но в итоге я получила то, что требовала, – 6000 крон».

Компания «Сандрев Продакшнз» в 1940-е и 1950-е занималась массовым производством шведских фильмов – они выпускали минимум один фильм в месяц, и уже на Рождество 1949 года состоялась премьера «Пеппи». Астрид Линдгрен в написании сценария не участвовала, и авторы перекраивали истории о Пеппи на свой лад – например, чтобы снять в фильме звезд скандинавского шоу-бизнеса. Так, джазовый музыкант Свен Асмуссен исполнил роль необыкновенно музыкального почтальона, играющего на новом инструменте всякий раз, когда показывается на экране с мешком почты. По воспоминаниям Карин Нюман, сидевшей с матерью в первом ряду кинотеатра, Астрид удалось изобразить спокойствие. Однако из письма в Нэс от 21 декабря 1949 года следует, что ей это было нелегко: «Я страшно разочарована фильмом, хотя критики незаслуженно к нему снисходительны».

Одним из критичных рецензентов была Ева фон Цвайберг, которой Астрид отправила длинное письмо на следующий после премьеры день, 10 декабря 1949 года, начав с благодарности за то, что́ госпожа Цвайберг написала в газете, а затем перечислила все то, о чем критик не упомянула:

«Если бы вчера я могла вернуть деньги, полученные за права, чтобы фильма не было, не сомневалась бы ни минуты. Я сидела и мучилась и, не дождавшись конца, сбежала в страхе, что кто-нибудь спросит мое мнение. А сама думала: что же скажет Ева Цвайберг? <…> Я так благодарна за то, что Вы написали о Пеппи в начале рецензии. Ваши слова служат мне поддержкой, когда я вижу, что́ эти киношники сделали с моим бедным ребенком. <…> Тот фильм, о котором я мечтала, фильм, наполненный теплом, уютом и солнечным светом, – его мы не увидим, но если кое-что вырезать, он, возможно, все-таки будет приемлемым для маленьких некритичных детей».

После этого случая Астрид дала себе слово, что впредь будет еще лучше защищать свои произведения, как и советовал Йенс Сигсгор. Пеппи показала, что воображаемый персонаж, как тень из сказки Андерсена, может вырваться из рук создателя и исчезнуть. С начала 1946 года Пеппи Длинныйчулок появлялась все в новых версиях: иллюстрированная книга, раскраска, театральные и кинопроекты, повести с продолжениями в периодических изданиях, картонная кукла для одевания, пластинки и даже реклама сберегательной кассы и витаминов для детей. Все это с одобрения и нередко с участием Астрид Линдгрен. Вот что она написала Ханне и Самуэлю Августу 1 февраля 1947 года:

«На следующей неделе делаю граммофонную запись „Пеппи“ – эпизод с ворами. А потом наверняка будут еще и куклы и пазлы Пеппи».

Пеппи жила собственной жизнью фирменного шведского товара, и у Астрид Линдгрен тоже дел хватало. Ее писательская карьера была молниеносной, а в 1948 году все шведы узнали, как звучит голос «мамы Пеппи»: ее пригласили в самую популярную радиопрограмму страны «Двадцать вопросов», где она стала одним из трех постоянных участников. Концепция программы была словно создана для Линдгрен с ее острым умом, чувством юмора и, не в последнюю очередь, красноречием. Какое-то время, около 1950 года, когда в Швеции существовал один радиоканал и около двух миллионов радиоточек, Астрид Линдгрен была знаменита, как Пеппи Длинныйчулок, ее фотографии с характерной лукавой улыбкой и интервью печатали в газетах рядом с фотографиями и интервью других знаменитостей. И у нее всегда был наготове остроумный ответ. Как в 1949 году, когда она участвовала в опросе одной еженедельной газеты:

«Без чего вам трудно было бы жить? С чем вам трудно было бы жить?» На первый из этих непростых вопросов Астрид ответила: «Без детей и природы», а на второй – «С туфлями, которые мне малы».

Весной 1949 года представитель «Веко-шурнален» прибыл в дом на Далагатан, дабы помочь популярному голосу обрести плоть и кровь: «Худая как тростинка, со стройными ногами в нейлоновых американских чулках». В том же году в столицу прибыл журналист одной провинциальной газеты, он думал встретить краснощекую сказочницу из Смоланда, однако его ждал сюрприз:

«Она производит впечатление успешной деловой женщины: довольно высокая, стройная, светловолосая, любит посмеяться. В глаза сразу бросается необыкновенная естественность: она совсем не рисуется. Увлеченная, любопытная, она вникает в такие вещи, на которые знаменитость, казалось бы, должна смотреть свысока. Она не пытается скромничать и знает, что ее положение единственного значительного детского писателя 1940-х годов совершенно уникально».

Журналист «Веко-шурнален» не сомневался, что жизнь 41-летней писательницы и редактора была бурной. За предшествующие годы, как рассказывалось в публикации, Астрид Линдгрен не только несколько раз объездила Швецию со своими книгами, но и отправлялась в дальние зарубежные поездки: с мужем в отпуск или сопровождая его во время деловых визитов в Англию, Италию, Финляндию и Данию, а также самостоятельно – в США в 1948 году. Подробностей об этом заокеанском путешествии читатели не узнали. История довольно запутанная: путешествие полностью финансировало издательство «Олен и Окерлунд», входившее в издательский дом «Бонниер». Издательство заказало Линдгрен репортаж, и это было очередной попыткой отбить самого продаваемого на тот момент шведского писателя у конкурента.

Астрид сопровождает Стуре во многих поездках за рубеж – в частности, в 1949 г. в Италию. Возвращаясь домой, супруги заехали в Берхтесгаден, посмотреть на «Орлиное гнездо» Гитлера. Семья Астрид в Нэсе получила подробное описание: «Здание, вероятно, казалось еще величественнее, пока было цело. Вид на немецкие и австрийские Альпы волшебный. Теперь здесь только руины, и никто ничего не делает, – наверное, в том и смысл, чтобы все оставалось в таком виде: рассказать людям, каким бывает конец тиранов». (Фотография: Частный архив / Saltkråkan)

«Бонниер» было очень трудно смириться со своим просчетом и с поражением, нанесенным концерну маленьким издательством на грани разорения. В период с 1946-го по 1950 год концерн пытался хитростью переманить Астрид Линдгрен из скромных помещений «Рабен и Шёгрен» в роскошное здание «Бонниер» на Свеавеген. В январе 1946 года, через два месяца после издания первой книги о Пеппи, Астрид отправила письмо в Нэс:

«Вчера получила предложение от „Олена и Окерлунда“ – спрашивают, не хочу ли я писать сказки или истории для их рождественских журналов. Для меня это своего рода победа: владелец „Олен и Окерлунд“ – издательский дом „Бонниер“, а они в свое время отвергли Пеппи – да-да, хоть и маленькая, но все же победа».