Инквизитор Красной Армии. Патронов на Руси хватит на всех! - Игорь Подгурский

В свою очередь Аким смотрел на Старшего брата и видел перед собой безумно уставшего человека. Не разочаровавшегося в своем деле инквизитора, а именно уставшего. Еще один признак доверия. Лишь в присутствии равного Старший брат мог позволить снять маску человека-кремня. Захотелось сказать: «Надень быстрей обратно, пока никто не подсмотрел». Конечно, он ничего не сказал, превратившись в само внимание.

Лазарь продолжил, устало массируя виски:

— В этой кожаной папке все данные, необходимые для поисков. Читай. Запоминай. Сжигай. — Короткий кивок в сторону камина. Судя по черному невесомому пеплу без признаков золы, здесь недавно жгли бумаги. Много бумаг. Максимум сутки назад. Странно, но характерного запаха гари в кабинете не было. — Спички на столе…

Еще Старший брат сказал перед тем, как закончить аудиенцию, что лукавые ждут не дождутся, когда все лучи соберут воедино. Костяная звезда будет означать, что наступила эпоха демонов. Тогда они зальют кровью Россию.

Выйдя из кабинета начальника спецшколы, поставившего ему задачу от имени всех Старших братьев, Аким прошел по коридору, необычно пустынному в это время дня. Все куда-то неожиданно подевались. Он сел на подоконник. После разговора захотелось присесть, уткнувшись лбом в прохладное стекло. Бессонная ночь, схватка с русалками давали о себе знать. Уставшее тело требовало передышки. На память пришли завывания слепого кликуши. Вот и не верь после этого в знаки судьбы. А может, подсказки?

Сел, уставившись на памятник погибшему инквизитору, одиноко возвышавшийся во внутреннем дворе. Необычная беседа. Он анализировал и сопоставлял факты. Нередко бывает, что среди груды разрозненных и забытых фактов и наблюдений, собранных когда-то, можно найти крупицы важной информации, которые с позиции инквизитора позволят понять что-то важное, чего не понимали те, кто собирал знания в общую копилку. Все данные в небольшой кожаной папке, завязанной просмоленными лентами-тесемочками. Запомнить и сжечь. Все решено за него. Показалось, что вокруг памятника водят хоровод черные вихри… Не сводя глаз с каменной скульптуры, инквизитор впал в какое-то странное полузабытье…

Перед глазами пробежала вереница причудливых образов-воспоминаний, превращаясь в затейливый калейдоскоп. Сначала привиделись не то казарма учебного центра, не то землянки гвардейского Первого авиаотряда. Мелькали знакомые лица. Фигуры, затянутые в военные мундиры и летные кожанки. Все вразнобой спрашивали, когда же они, наконец, встретятся с ним. Эта нестройная разноголосица вносила в душу неясное смятение. Несколько лет прошло, а кажется, это было лишь вчера, так хорошо отпечатались в памяти образы военлетов. Все, что пришлось пережить им вместе. Аким одно знал точно — многие уже давно не числятся в списках живых: убиты или пропали без вести, не вернувшись с боевого вылета. Не всегда можно найти сбитый аэроплан, особенно если он рухнул объятый пламенем на вражеской территории. После отвесного штопора, заканчивавшегося ударом о землю, косточек не соберешь. Персональная могила с крестом — непозволительная роскошь на фронте…

Потом Аким оказался в дремучем берендеевском лесу, как его описывают в русских сказках. Ноги утопали во влажном мху, дорогу преграждал бурелом, будто по чаще пронесся ураган, повалив необхватные стволы деревьев. Рядом появились инквизиторы в старых изодранных красных кожанках. Прорехи зияли рваными ранами в потеках засохшей крови. Они сноровисто преодолевали поваленные стволы, ощетинившиеся острыми обломками сучьев. Кто это, Поплавков не знал, он не узнавал братьев по Корпусу, но сам оказался рядом с ними. Они изо всех сил лезли вверх по грудам поваленных деревьев. Слева и справа замелькали размытые тени, прятавшиеся в лесном сумраке. Отчетливо были видны красные угольки глаз. Инквизитор понял, что не должен отстать от ловких изодранных фигурок товарищей. Вместе с ними он должен преодолеть преграду и занять позицию. Плечом к плечу. Когда ты вместе с братьями, то и умирать легче. Продать подороже свою жизнь. Разменять по курсу, невыгодному для тварей со светящимися красными глазами.

Прямо перед глазами инквизитор увидел бешено вращающийся круг. Понемногу он начал сбавлять обороты, пока совсем не остановился, превратившись в пятиконечную звезду бледно-желтого цвета. Костяные лучи точь-в-точь были как тот, который выдрал вместе с плавником у щуки. Сейчас, когда лучи образовывали Костяную звезду, от них исходил космический холод, вытягивающий из окружающего пространства все тепло. Сердце неприятно заныло. Все тело, казалось, проморозило насквозь. Поплавков рефлекторно дернулся и пришел в себя. Тряхнул головой, прогоняя прочь наваждение. Слез с подоконника. Нечего рассиживаться. Его ждет важное задание. Пора приступать. Слово «долг» не было для него абстрактным понятием, и оно звало его вперед, определяя дальнейшую судьбу. Свой выбор он сделал, когда прапорщиком согласился стать инквизитором…

Мимо него по коридору шли два инквизитора и о чем-то оживленно беседовали. Один высокий, второй коренастый крепыш с крестообразным шрамом на лице. Разговор шел на повышенных тонах, так что Аким прекрасно слышал каждое слово.

— На прошлой неделе брали упыря, — горячился непонятно почему тот, что повыше. — Знаешь, где окопался? В Наркомате водного транспорта. Не последний человек, между прочим, заместитель начальника управления перевозок грузов речным путем. Величина по нынешним меркам.

— Перевертыш с низов дослужился до таких высот или покусал его кто-то уже на должности? — профессионально уточнил крепыш. Любая крупица чужого опыта может стать бесценной.

— Нет, он новообращенный.

— Все целы? Никого не зацепил? — инквизитор с уродливым шрамом не мог понять, почему так горячится его товарищ. Дело рядовое, но привычно «качал» информацию по максимуму. — Ты чего так перевозбудился, когда я тебя об упырях спросил.

— Самое интересное в другом. Упырь не стал ни отбиваться, ни убегать. Огромный кабинет, есть где развернуться. Как сидел за столом, так и сидел. Начал орать на секретаршу, почему пустила без доклада.

— ?!

— Да-да, матерый такой бюрок… вурдалачина. Потом, когда до него дошло, что перед ним инквизиторы, начал сулить то да се. Торговался, как торговка на базаре. Предлагал…

— …золото и брюлики, — понимающе продолжил за товарища инквизитор. — Это мы проходили. Всегда одно и то же.

— А вот и нет, — обрадовался первый. Было видно, что он рад удивить коллегу. — Упырь предлагал должность в Наркомате, обещал взять под крыло и головокружительный карьерный рост. Но это еще не все, — высокий выдержал паузу по Станиславскому. — Обещал дать рекомендацию в партию. Даже поклялся партбилетом.

— Совсем страх потерял? — удивился крепыш.

— Или шкала ценностей поменялась в обществе. А может, у кровососов с чувством собственной безопасности случился перекос. Надо узнать, откуда такая уверенность в своей безнаказанности. Сдается мне, кто-то выписывает им индульгенции.

— Представляешь, учить меня начал: мол, еще неизвестно, кто больше пользы людям приносит — он на своем посту или инквизитор на своей должности. Представляешь! Это он, упырина, на государственном посту, а я должность занимаю.

— Раньше как было? Оба понимали: или я его грохну, или он меня до последней капли осушит. А сейчас… это уже ни в какие ворота не лезет. Куда катится мир?

— Стремительно несется в светлое будущее. Сейчас в моде жесткие, расчетливые и сильные. Ты, брат, газет не читаешь?

— А чего их читать?! Только руки пачкаешь. Вот ты скажи, почему типографская краска не высыхает на бумаге.

— Попробуй почитать горячие новости через два, а лучше через три дня. Руки чистые, нервы в порядке… А лучше газеты не читать. Сплошь агитка.

Разговаривая и перебрасываясь шуточками, инквизиторы шли по коридору.

— Тошнит уже от этих… чинуш.

— Лучшее средство — два пальца в рот. И тошнота пройдет. О! Я уже стихами заговорил. Достали твари… — инквизитор со шрамом собирался что-то еще назидательно поведать брату, но они завернули за угол, и Аким перестал их слышать. Голоса в коридоре стихли.

Сознание окутывала непроницаемая мгла. Усилием воли он пытался нащупать хоть какую-то лазейку, чтобы вырваться к свету. Понять, что происходит. Где он?

«Товарищ инквизитор третьего ранга… Так ко мне обращаются? Или господин прапорщик? Кто обращается? Так товарищ или… господин? Не помню. Имя… тоже не помню». Последнее, что осталось в памяти, — яркая вспышка. За ней пришли грохот и темнота. В ушах звенело. Под черепом раздавался колокольный набат.

«Что дальше? Где я?»

Перед глазами появилась смазанная красная рожа с круглыми глазами без ресниц и запекшейся кровавой коростой вместо волос. Круглое, как блин, лицо раздвоилось.