Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне - Евгений Абросимов

185. Журналистская задушевная (На мотив «раскинулось море широко)

Погиб журналист в многодневном боюОт Буга в пути к Приднепровью,Послал перед смертью в газету своюСтатью, обагренную кровью.

Редактор суровый статью прочиталИ вызвал сотрудницу Зину,Подумал, за ухом пером почесалИ вымолвил мрачно: «В корзину».

На утро уборщицы вымыли пол,Чернильные пятна замыли,А очерк его на растопку пошел,И все журналиста забыли.

И только лишь старый седой метранпажПечально и тихо заметил:«Я помню, остер был его карандаш,И честно он смерть свою встретил».

А жизнь по дорогам проторенным шла,Как будто ни в чем не бывало,И новый товарищ поехал туда,Где вьюга войны бушевала…

АЛЕКСЕЙ ЛЕБЕДЕВ

Алексей Алексеевич Лебедев родился 1 августа 1912 года в Суздале. Отец — юрист по образованию, мать — учительница. Детство провел в Костроме. В 1927 году семья Лебедевых переехала в Иваново. После окончания средней школы А. Лебедев некоторое время работал подручным слесаря-водопроводчика. С детстве мечтая о море, он поехал на Север, три года плавал на судах Севрыбтреста и торгового флота. Вернувшись в Иваново, работал и одновременно учился в индустриальном техникуме, на строительном отделении. В 1933 году по комсомольской путевке ушел служить на флот. Был радистом, подводником. Срочную, а затем сверхсрочную службу проходил в Кронштадте.

С 1936 по 1940 год Л. Лебедев учился в Высшем военно-морском училище имени М. В. Фрунзе (Ленинград). После окончания училища был назначен штурманом подводной лодки.

Первое стихотворение Лебедева было опубликовано в 1933 году в журнале «Звено» (Иваново), а с 1934 года он систематически печатался в газете «Красный Балтийский флот» (Ленинград), с 1938 г. активно сотрудничал в журнале «Краснофлотец», в других периодических изданиях. В 1939 году выходит первая книга стихов поэта — «Кронштадт». В этом же году А. А. Лебедев был принят в Союз писателей. В 1940 году появляется вторая книга — «Лирика моря».

С первых дней Великой Отечественной войны Лебедев — на боевых кораблях Балтики. В ноябре 1941 года подводная лодка Л-2, на которой поэт служил штурманом, наскочила на мину при выполнении боевого задания в Финском заливе. Весь экипаж лодки погиб.

186. Осень на флоте

Шумит над Кронштадтом балтийская осень,Созревшие падают в воду каштаны.Булыжник дождями и ветром исхлестан,А с норда и веста летят ураганы.И небо дымится — от взрывов прибоя,Идущего минной атакой на молы,И дно якоря покидают морское.Эскадры идут в напряженный, тяжелыйМаневренный рейс, и колышется воздухОсенних ночей над водой и гранитом,Наполненный гулом стальных бомбовозов,Сияньем прожекторов, ревом зениток.Пред нами волна, непогода и запад,За нами — страна пятилетнего плана.Буруны взлетают и рвутся, как залпы,Ведут корабли в темноту капитаны.На теплой земле под Москвой, за МосквоюРебят провожают друзья на вокзалы,И пески взлетают над желтой травою,Как вымпел балтийский, от осени алый.Ребята вступают на борт «Аммермана».Врывается в ноздри просмоленный ветер,Кронштадт возникает уже из туманаТончайшими красками флажных соцветий,Сиянием всей корабельной «медяшки»,Звенящими склянками, дудок призывом.Неплохо рубашки сменить на тельняшки,Взглянуть на тяжелых орудий массивыИ чувствовать гордо, что мы, краснофлотцы,Товарищи ветру, линкорам, ребятам,Что лучшим страна доверяет боротьсяИ лучших она одевает в бушлаты.Дневальный откроет широко ворота,С штыка отряхнет заструившийся холод.Дежурный разводит команду по ротам,И утро начнется зарядкой и школой.А к ночи булыжник дождями изрублен,«Купцы» тишину разрывают сиреной.Приходит в до блеска надраенный кубрикМорская, хорошая, крепкая смена.

187. Строевая подготовка

До мая спрятаны бушлаты,Суров арктический норд-ост.По звонким улицам КронштадтаШагает крепнущий мороз.Тогда в широкие просторыГранита, солнца и водыПроходят, пробуждая город,Шеренги флотских «молодых».И взводы выровнены чище,Винтовку стиснула рука,И ветер, налетая, свищетИ гонит в море облака.В шинели новой много жару,Не обносились сапоги,Но песня поднята, как парус,И тверже звонкие шаги.Так наша молодость шагает,Глубоко, как борец, дыша;А день — эскадра голубая —Заходит в гавань не слеша.

188. «Свирепый ветер рвется под бушлат…»

Свирепый ветер рвется под бушлатИ гонит облака не уставая,Так возникает утро, Ленинград,Холодный лязг небыстрого трамвая.

Да, осень — это стынущий гранит,Неву хранящий в сумрачных объятьях,И в семь утра горящие огни,И ветер этот, злобный, как проклятье.

Лежит у ног матросский сундучок,А надо мной скупого неба просинь…А улиц вид туманен и далек.Стою, курю, и горек дым, как осень.

189. «Вот вечер крадется бочком, бочком…»

Вот вечер крадется бочком, бочком,Мигнул маяк зрачком своим сторожко,Горит закат надраенным бачком,Склонился кок над свеклой и картошкой.

В такую пору дудкам звонко петь,Сзывая тех, кто вахтою не занят,И увольнений блещущая медьЛетит в ладонь и прячется в кармане.

А вечер тих, и голоса ветровС гуденьем волн в вечерний час не спорят;Качнулся трап… привет тебе, Рамбов,Привет тебе, земля — подруга моря!

190. Весна на флоте

Запомнить приметы весенние просто:То ветер – дыхание моря и льда,И чайки, летящие быстро с зюйд-оста,Оттуда, где плещет морская вода.

Весна возникает напором ремонта,Теплеют квадраты обшивки стальной,Форштевни стремятся уже к горизонтуДля бега, для яростной встречи с волной.

Канаты запахли сосною смолистой,Чернеют разводья за грузной кормой,И слышит привычное ухо радистаРазряды, не слышимые зимой.

Светлее, синее часы увольнений,На баке толкуют про дальний поход,И песней о море, о славе сраженийВесну боевую приветствует флот.

191. Мы из Кронштадта

Так вот эта хмурая осень,Уже отдающая верпыВ Кронштадта гранитную гавань,Где грозно спят корабли.Отмечены склянками восемь,Скуп хлеб, разделенный шкертом.Эскадрам чужим не плаватьУ берега нашей земли!

Ну да, мы мальчишками были,Когда подходил Юденич,Британских эсминцев пушкиГрозили тебе, Кронштадт;Но наши отцы служили,Вели корабли на сближенье,И запах штормов ревущихОтцовский впитал бушлат.

Товарищ, ты видишь этуСухую полынь и скалы,Гремящую воду нижеИ связанных моряков,Ты слышишь взнесенную ветромПоследнюю речь комиссараИ раздающийся ближеОтчетливый лязг штыков.

Республика! Мы окрепли,Пришли на твои границыСчастливые, гордые честьюБыть посланными во флот.Пускай нас штормами треплет,Но в море идут эсминцы,И вахты стоят на месте,Когда засвистят в поход.

192. Компасный зал

В дубовом паркете картушка компаса,—Столетье, как выложил мастер ее.Над нею звезда полуночного часа,Касается румбов лучей острие.

В скрещении гулких пустых коридоровСтою и гляжу напряженно вперед,И ветер холодных балтийских просторовВ старинные стекла порывисто бьет.

…Стоят по углам, холодея как льдины(Мундиров давно потускнело шитье),Великовозрастные гардемарины,За пьянство поставленные под ружье.

Из дедовских вотчин, из всех захолустий,Куда не доходят морские ветра,Барчат увезли и теперь не отпуститЖелезная воля и руки Петра.

Сюда в Петербург, в мореходную школу,И дальше на Лондон или Амстердам,Где пестрые флаги трепещут над молом,Где в гавани тесно груженым судам.

И тот, кто воздвиг укрепленья Кронштадта,Чьи руки в мозолях, что тверже камней,Он делал водителей русского флотаИз барски ленивых и косных парней.

И многих терзала телесно обида,И многие были, наверное, злы,Зубря наизусть теоремы Эвклида,С трудом постигая морские узлы.

А в будущем – кортик, привешенный косо,И мичмана флота лихая судьба:«Лупи по зубам, не жалея, матроса» –На то его доля слуги и раба.

С командой жесток, с адмиралами кроток,Нацелься на чин – и проделай прыжокПоближе к дворцу и под крылышко теток,На невский, желанный всегда бережок.

Но были и те, кто не знал унижений,Кто видел в матросе товарища дел,Кто вел корабли сквозь пожары сражение,Кто славы морской для отчизны хотел,

С кем флот проходил по пяти океанам,Кто в битвах с врагом не боялся потерь:И шведы разбиты, и нет англичанамОхоты соваться к Кронштадту теперь.

Об этом я думал полуночным часом,О славе, о бурных дорогах ее…Звезда высока над картушкой компаса,Касается румбов лучей острие.

193. «Превыше мелочных забот…»