Травля русских историков - Виктор Брачев

Не помогло и обращение группы депутатов Государственной Думы во главе с ее председателем Г. Н. Селезневым к Президенту В. В. Путину и Председателю Правительства М. М. Касьянову с просьбой «вмешаться и восстановить справедливость»{403}. 22 июня 2001 года, в день своего рождения, И. Я. Фроянов вынужден был оставить должность декана, а через два года (26 июня 2003), в связи с ее реорганизацией, и заведование кафедрой русской истории.

Надо ли много говорить о том неподдельном и глубоком удовлетворении, с которым встретили итоги голосования на ученом совете университета недруги Игоря Яковлевича? «Конец «черной сотни». Игорь Фроянов больше не будет руководить историческим факультетом Санкт-Петербургского университета», — так озаглавил свою статью в «Новой газете» уже известный нам журналист Борис Вишневский{404}. Не скрывали своей радости от случившегося и другие застрельщики травли ученого: Татьяна Вольтская (ее статья «Петербургский университет прощается со сталинизмом. Несколько последних лет истфак СПбГУ был центром непримиримой борьбы с инородцами» была опубликована в «Невском времени» № 7 за 26 апреля 2001 года), Лев Лурье и Николай Конашенок (статья в газете «Коммерсантъ» № 109 за 26 июня 2001 года{405}) и другие.

И конечно же, не могли наши «демократы» оставить без своего внимания вопрос о преемнике И. Я. Фроянова (статья Льва Лурье «Комиссарова победа. Кто заменит декана истфака Игоря Фроянова?» в «Коммерсанте»{406}). Правда, здесь их ждал небольшой сюрприз. Деканом истфака был назначен ученик И. Я. Фроянова профессор А. Ю. Дворниченко. Как явствует из статьи Николая Конашенка и Льва Лурье в «Коммерсанте» за 26 июня 2001 года{407}, это была совсем не та кандидатура, на которую рассчитывала демократическая общественность. Да и «Комиссарова победа», о которой поторопился возвестить миру Лев Лурье, на поверку оказалась не чем иным, как большим мыльным пузырем: не имея никаких шансов на свое переизбрание в должности заведующего кафедрой новой истории, Б. Н. Комиссаров в конце концов принял, как нам представляется, абсолютно верное решение и в 2003 году тихо ушел с факультета.

С уходом И. Я. Фроянова с должности декана сразу же, как по команде, прекратилась и его травля в либерально-демократических средствах массовой информации. Настало время подведения ее итогов, некоторого, хотя бы предварительного, осмысления случившегося. Естественно, что гонители И. Я. Фроянова постарались внедрить в общественное сознание свою версию «дела» И. Я. Фроянова. Причиной случившегося, утверждали, например, в своей аналитической статье, посвященной окончанию «дела» И. Я. Фроянова Николай Конашенок и уже известный нам Лев Лурье, явился «острый конфликт прокоммунистически настроенного декана с либеральными преподавателями и студентами, который начался осенью прошлого (2000 — Б.В.) года… Осенью прошлого года декан уволил сразу трех преподавателей. После чего историки и филологи Петербурга и Москвы попросили ректора Санкт-Петербургского университета Людмилу Вербицкую вмешаться в конфликт, а оппозиционные деканату студенты создали в Интернете антифрояновский сайт: istfuck.narod.ru»{408}.

Администрация университета, как того и следовало ожидать, вмешалась, в результате чего общими усилиями студентов и преподавателей университета при поддержке научной, околонаучной и вообще прогрессивной общественности была одержана решительная и бесповоротная победа над тянувшим истфак в прошлое его консервативно настроенным деканом. Такова либеральная версия «дела» И. Я. Фроянова. Насколько она соответствует фактам, судить читателю.

С нашей точки зрения, ближе всего к пониманию сути «дела» И. Я. Фроянова подошел внимательно следивший за ним церковный историк профессор Н. К. Симаков. Первое, на что он справедливо обращает внимание, так это откровенно идеологический характер кампании против И. Я. Фроянова. Ни в одной другой стране мира, заявил он, кроме России, в публичной кампании против историка «не могли быть использованы те обвинения, которые предъявляли Фроянову, — по существу, его преследовали за патриотические взгляды»{409}.

На недоуменный же вопрос интервьюировавшего его журналиста: как же такое могло случиться в цивилизованной стране, да еще «после прихода Путина к власти, когда патриотизм у нас едва ли не объявлен государственной политикой»? — Н. К. Симаков вполне справедливо указал, что патриотизм патриотизму — рознь. Патриотизм, который исповедует сегодня правительство, — это патриотизм либеральный, когда «говорятся какие-то теплые слова о Родине, но при этом боже упаси указать на виновников современной государственной разрухи».

Совершенно иное представление о патриотизме, подчеркивает Н. К. Симаков, озвучивал профессор Фроянов. Дело в том, что история и литература — это те две науки, которые связывают нас с нашей национальной традицией — духовной, культурной, государственной. И честный ученый, в отличие от политика, не может не задаться вопросом о причинах и последствиях нынешней российской трагедии. И в том числе называет виновных — к этому его обязывает просто профессиональная добросовестность ученого.

А официальный патриотизм Путина, по мнению Н. К. Симакова, пытается соединить несоединимые начала. Это, с одной стороны, исторический, великодержавный путь России. А с другой стороны, новейший официальный патриотизм просто боится выговорить, что Россия была, есть и будет империей и иного пути в истории у нее быть не может.

В Кремле патриотизм, отмечает он, сейчас понимается как отстаивание небольших сиюминутных национальных интересов: да, разбить бандитов в Чечне, но — говорить об империи? Нет, нет — ни в коем случае! Почему? А потому что это, видите ли, вызовет протест «всего цивилизованного человечества». То есть официальный патриотизм сейчас таков, чтобы не помешать «цивилизованному человечеству» и дальше осуществлять свои глобалистские планы и превращать Россию в свою сырьевую колонию.

И вот в этом заключается непримиримое противоречие между современным официозным патриотизмом и книгами профессора Фроянова. Отношение к Западу — вот в чем их кардинальное различие. Ясно, например, что истинный патриотизм требует отказа от колониальной экономики, навязанной нам Гайдаром и Чубайсом. Иначе это будет мафиозно-коррумпированная страна, которая станет легкой добычей своих соседей.

И сегодня первоочередной задачей для патриотов должна быть даже не столько защита от «мусульманского терроризма» (хотя и от него тоже), сколько от процессов глобализации, ибо это во стократ страшнее и опаснее. От продвижения НАТО на Восток, от крестового похода Запада на нашу культуру.

Или другой аспект — как, например, патриотизм может сочетаться с проталкиванием закона о продаже земли? Ведь совершенно очевидно, что стоит его принять, и земля уже не будет принадлежать нашему Отечеству. Она будет принадлежать различным частным иностранным компаниям. И где-нибудь на святом острове Валаам поставят табличку: «Частная собственность. Туземным жителям вход воспрещен». Таким образом, закон о частной собственности на землю по существу сводится к продаже России на совершенно легальной основе. И казенный патриотизм сводится к тому, что Родину продавать можно, но не так чтобы уж совсем по дешевке, а при этом еще и поторговаться.

«Совершенно очевидно, что Европа и Америка смотрят на нас как на легкую добычу. Ясно, что истинный патриотизм диктует и другой очевидный вывод — надо идти на определенный разрыв с западными странами, более того, даже на определенную изоляцию от этих стран. Ибо Америка во сто крат опаснее Чечни. Потому что патриотизм сегодня должен требовать, в первую очередь, возвращения суверенитета: государственного, экономического и, прежде всего — духовного».

— Однако то, о чем вы сейчас говорите, — вмешивается корреспондент, — казалось бы, в первую очередь должно быть понятно и созвучно чаяниям интеллигенции, наиболее образованной и мыслящей части общества. Но ведь, обратите внимание, именно интеллигенция ополчилась против Фроянова. Как же это объяснить?

— Этот вопрос, — отвечает ему Н. К. Симаков, — по существу можно сформулировать так — а что это такое вообще — российская интеллигенция?

Либералы и западники привыкли отвечать: «соль земли, совесть нации, нравственный камертон» и т. д. Однако здесь не все так просто.

Многие называют отцом русской интеллигенции Петра I, который первым решил разорвать с прошлым, с «этой Московией», и начать новую историю с нуля. Он насильственно европеизировал Россию, но одновременно и создавал великую Российскую империю, привил идеалы служения государству и Отечеству. Интеллигенция в то время шла все-таки вместе с царем и воплощала его замыслы.