Золото и мишура - Фред Стюарт

— Теперь вот еще что, — облизывая липкие пальцы, сказала Чикаго. — Я заметила, что ты все время пялишься на моих девочек. Хочешь получить одну из них даром? Это — одна из конфеток, которую получают те, кто работает на меня и Слейда. Ты ведь не можешь на свою зарплату позволить себе моих девочек. Хотя ты и не заслужил пока что этой милости.

— Ну, это было бы… было бы неплохо.

— Кандидатура есть на примете?

— Красотка, которую зовут Летти.

Чикаго прищелкнула языком.

— А у тебя неплохой вкус, детка, но это — высший сорт. Летти — женщина Слейда. Никто больше не смеет прикасаться к ней. Выбирай другую.

— Тогда эту, рыженькую, Бетти, кажется?

— Эта девочка приехала из Сент-Луиса. Славная. Правда, она очень занята, так что тебе придется как-то приноровиться к ее расписанию. Она в ночь зашибает до двух «штук». А один извращенец из Плейсервилля заплатил ей три сотни баксов только за то, чтобы дотронуться до ее трусиков, черт побери! Представляешь?

Дэвид очень даже хорошо мог себе это представить. После того как в Буэнос-Айресе он впервые познал радости секса, Дэвид испытывал неутолимый зуд. Ну а поскольку так называемых «порядочных женщин» было совсем мало, его вполне устраивали и шлюхи.

О, что подумали бы его респектабельные папа и мама, узнай они у себя в Лондоне про похождения своего сына! Дэвид на секунду представил себе это и содрогнулся. Он заставлял себя напрочь забыть о своей жизни под родительской крышей. От викторианского Лондона этот Сан-Франциско был отделен половиной мира. А секс как раз способен подавить страсть Дэвида к Эмме.

— Пришла вас порадовать, — с порога заявила Зита, входя в спальню Эммы.

— Не томите, — попросила Эмма, усаживаясь в постели.

Стоял холодный декабрьский день. В окно хорошо был виден туман, колыхавшийся, словно саван, над городом. Эмма повесила на окна спальни красивые шелковые голубые шторы и поставила несколько цветов, но все равно комната по-прежнему выглядела пустой. Правда, остальные помещения особняка были еще более пустыми, особенно после того, как месяц назад Феликс приобрел небольшой дом у подножия Ринкон-Хилл и вместе с Зитой перебрался в свое новое жилье. Но тем не менее Зита не реже одного раза в день навещала Эмму.

— Во-первых, — сказала Зита, усаживаясь на краешке постели, — когда восемнадцатого октября в залив Сан-Франциско вошел парусник, который привез отличнейшую новость о том, что Калифорния стала теперь штатом, ваш муж тут же устроил в своем доме большое празднество. Но где была его очаровательная жена? А прекраснейшая миссис Кинсолвинг, оказывается, была наверху, в своей спальне.

— Зита, я такая огромная, как слон, и вы, как никто другой, отлично знаете, что в таком положении не принято показываться гостям.

— Дорогая вы моя Эмма, тут Сан-Франциско, а не Лондон и не Париж. Внешние правила приличия здесь вовсе не столь уж строгие — и слава Богу! Теперь — второе: три недели тому назад, точнее, четырнадцатого ноября, ваш отец вместе с вашим мужем под громкий звук фанфар открыли Торговый центр «Де Мейер и Кинсолвинг», а вы даже не были на открытии!

— Я ведь объясняю вам, что не намерена выходить из дома, пока в таком виде!

— Вы слишком жалеете себя.

— Вы обвиняете меня? Оказаться в этом жутком городе с жутким мужем, который тебя ненавидит…

— Не верю, что он ненавидит вас. По-моему, это именно вы причинили ему боль, а это — совсем другое дело! Он на самом деле добрый и великодушный. Он был чрезвычайно добр ко мне.

— Ох, Зита, я не желаю больше слышать о нем! Если он такой замечательный, то почему тогда не уделяет мне больше внимания, а вместо этого носится по всему штату?

— Понимаете ли, дорогая, ведь он раскручивает избирательную кампанию, чтобы стать губернатором.

— Не представляю, кто в здравом уме проголосует за Скотта.

— Вы очень жестоки по отношению к капитану Кинсолвингу, чего я решительно не понимаю! Вашего Арчера мне довелось видеть лишь однажды, и хотя я признаю, что он весьма симпатичен, однако ни одним из положительных качеств вашего мужа он не обладает.

Эмма грустно посмотрела на Зиту.

— Если бы я только могла объяснить, почему так люблю Арчера! Каждую минуту я думаю о нем, особенно теперь, когда собираюсь родить его ребенка. То короткое время, что мы провели с ним на борту корабля… Арчер был так нежен со мной, нам было так прекрасно вдвоем… — Из глаз Эммы брызнули слезы. — Он был первым мужчиной, который сделал меня счастливой.

Зита вздохнула.

— Что ж, мне очень жаль вас. Вы — жертва любви. — Она поднялась с постели. — И все-таки я намерена порадовать вас. Раз уж вы никак не смогли выбраться и посмотреть мою лавку, расположенную под крышей Торгового центра — а дела в лавке идут, между прочим, очень даже неплохо, — я решила сделать так, чтобы Торговый центр прибыл к вам на дом.

С этими словами Зита несколько раз хлопнула в ладоши. Дверь спальни отворилась, и вошла симпатичная молодая блондинка. На ней было персикового цвета шелковое платье с такой огромной юбкой, какой Эмме еще не доводилось видеть. Слезы мгновенно высохли, и Эмма уселась в постели.

— Это Элен, одна из моих моделей, — сказала Зита. — Ну, как вам нравится это платье?

— Ох, Зита, оно просто великолепно! Но не слишком ли большая юбка?

— По самой последней парижской моде. Внизу там установлен специальный обруч из конского волоса, который называется кринолином. Продемонстрируй, Элен.

Модель, у которой прическа представляла собой массу завитых в мелкие кудряшки волос, подошла к кровати и приподняла юбку. Эмма вдруг судорожно схватила ртом воздух и прижала руку к животу.

— Что с вами, дорогая? — воскликнула Зита.

— Позовите доктора, — прошептала Эмма. — Думаю, что мой ребеночек собирается… — Она вскрикнула, не докончив фразы.

— Скорее! — крикнула Зита, обращаясь к своей модели. — Пусть кто-нибудь из слуг приведет сюда доктора Грея!

Как только Элен выскочила из комнаты, Зита подбежала и взяла Эмму за руку.

— Держитесь за мою руку.

— Больно…

— Да, это ужасно, я знаю. Но скоро это закончится, и появится ваш долгожданный ребенок…

— Я… о-ой… о Боже! — Эмма снова вскрикнула. — Кажется… уже начинается…

— Спокойно. Доктор скоро будет.

— Где Скотт? Почему он не здесь? Черт бы его побрал… о-ох! Боже…

— Ничего, ничего, крепитесь.

— Мне никогда не было так плохо.

Эмму трясло, она покрылась потом. С ванночкой и чистыми полотенцами в руках в дверях появился Кан До.

— Халосы миссис иметь лебенок. — Китаец осклабился и проворно подошел к постели. — Доктор Грей приходить совсем скора-скора. Ребенок пора! Кан До любит ребенок. У меня их три, и сделать еще многа-многа… Пока весь не выйду…

— Кажется… — Эмма хватала ртом воздух, — сперва выйдет вся твоя тайтай, а, Кан До?

Три часа спустя Зита взяла из рук доктора кричавшего новорожденного мальчишку и поднесла к матери, чтобы та могла взглянуть на ребенка.

— Посмотрите, правда, хорошенький? — улыбнулась она. — Восемь фунтов три унции. И совершенно здоровенький! Как же все замечательно!

Изможденная, Эмма взглянула на краснолицего ребенка и выдавила из себя едва заметную улыбку.

— Арчер, — прошептала она, — наконец-то у меня есть твой сын.

Последнее, о чем подумала Эмма перед тем, как забыться сном, была мысль о том, что детектив, которого она наняла, чтобы найти Арчера, может быть, сообщит ей новости еще до Рождества.

— Он сейчас в каторжной тюрьме штата Огайо в городе Коламбус, — сказал Горацио Доббс, лысый детектив, одетый в мешковатый костюм. — Отбывает пятилетний срок за вооруженное ограбление.

— Понимаю, — сказал Скотт.

Они сидели в офисе Скотта, который размещался в здании Первого склада Кинсолвинга, неподалеку от Эмбаркадеро. Скотт откинулся на спинку кресла и, поигрывая карандашом, размышлял.

— Это строгая тюрьма? — наконец спросил он.

— Одна из самых строгих. С тех пор как ее построили лет десять назад, ни одному заключенному еще не удалось убежать.

— Кто начальник тюрьмы?

— Его фамилия Ридли. Был членом городской управы в Кливленде. Тамошний губернатор назначил его начальником тюрьмы в благодарность за политические услуги.

— Взятки берет?

Горацио Доббс ухмыльнулся и пожал плечами.

— Кто из политиков их не берет? Поговаривают, что в бытность свою членом городской управы он благоволил к подносившим ему.

— Гм… — Скотт подался чуть вперед. — А теперь вот что я хочу, чтобы вы передали моей супруге. Скажите ей, что Арчер Коллингвуд пытался бежать из тюрьмы и был застрелен охраной. Понимаете? Пытался убежать и получил от охранника пулю.