Титан империи 8 - Константин Зубов

крылья, отчаянно махала им. В следующую секунду на подоконнике появилась еще одна пара рук, а за ними голова Жени Скалозубова. Следом показалась и Настя.

— Ой, мамочки, сейчас! — воскликнула Варя и побежала им помогать. — Я и забыла, что вам пришлось искать обходной путь!

Через минуту вся троица сидела на кровати Коли и весело болтала. Когда он узнал, что они вот-вот улетают, его настроение упало ниже плинтуса.

— Не вешай нос! — Женя положил руку ему на плечо. — Увидимся во Владимире! А там и в ГАРМе!

— Да куда мне? — фыркнул Коля, покосившись на свою правую руку, от которой осталась только половина предплечья. — Для меня дорога ликвидатора на ближайшие несколько месяцев закрыта. Пока найду донора… пока все приживется… Эх, буду сидеть в усадьбе и плевать в потолок. А с такой рожей…

Он тяжело вздохнул, вдруг вспомнив, что рука не единственная его проблема. Зеркала в палате убрали еще вчера. Смотреть на новое лицо было пыткой.

— … ты, наверное, найдешь себе другого, Насть, — пробормотал парень, но девушка тут же вспыхнула:

— Да как ты смеешь⁈ Я Саблина!

Она слегка шлепнула его ладонью по щеке и уткнула пальчик в грудь.

— А Саблины своих решений не меняют! Глупый!

И прежде чем Коля успел вымолвить хоть слово, она наклонилась и поцеловала его в губы.

— Выздоравливай, — шепнула она на ухо и погладила по голове. — Ты мне нужен весь…

— Хмм… весь… — горько ухмыльнулся Болконский-младший, но ему, как ни крути, стало куда лучше.

Они уже собрались уходить, и на прощание Женя протянул ему руку.

— Пока, друг. Скоро увидимся.

Глядя на его крепкую правую ладонь, Коля поморщился. Издевается, что ли?

— Давай-давай. Пусть у тебя осталась лишь половина руки, но пожать я ее пожму!

Коля фыркнул, но сунул ему культю. На, получай, коль так хо…

— Настя, закрой дверь, — бросил Скалозубов, сжимая его предплечье быстро теплеющими пальцами. — Варя подожди снаружи. И никого не пускай. Даже Боярскую. И, особенно, милую княгиню Болконскую.

Варя кивнула и упорхнула наружу.

Болконский-младший нервно заозирался. Почему? Зачем⁈

Настя с Машей напряглись, но в их глазах сверкнула сталь. Такой же взгляд был и у Жени.

— Кудряш, терпи.

— А? Что вы…

И тут его накрыла такая лютая боль, словно в изувеченную руку разом впилась сотня зубов.

* * *

Госпиталь мы растормошили изрядно. К счастью, Болконскую еще загодя увели подальше, и помешать нам она не могла.

С Кудряшом пришлось повозиться — не просто влить в него порядочно сил, но не отключиться самому и сделать так, чтобы мой пациент от боли не отбросил копыта. Наконец через десять минут мучений у Кудряша выросла вполне себе нормальная рука, и я смог ее крепко пожать.

— Видел бы ты свою рожу! — хмыкнул я, пока тяжело дышащий Болконский-младший с крайне обалдевшим видом рассматривал свежевыросшую розоватую конечность. — И, кстати, про рожу. Ее можно тоже поправить.

Я подмигнул Насте.

— Нет, и так сойдет, — покачал головой Кудряш. — Шрамы украшают мужчину. А тебе спасибо, Женя.

— Не кашляй, — кивнул я и, сделав шаг к двери, грохнулся в обморок.

* * *

Да, отращивать руки самому себе — дело плевое, а вот проделывать это с окружающими, да еще и без практики, жутко энергозатратно. Особенно после того, как ты вчера изрядно потратился на трюки с собственным телом, а еще битый час «правил» мозги барышне Герасимовой.

Зато теперь она сто пудов за нас, да и к тому же девушка изменилась так, что ее и родная мать не узнает. Гама обещала чуть-чуть «доработать ее напильником». Встретиться с нексонианкой и ее новой подручной мы условились уже в воздухе.

Поездку до дирижабля я толком не запомнил, и смог более менее очухаться уже под конец.

— Приехали… Вы точно уверены?.. — послышался голос Кости.

— Угу. Пошли уж. Другой дороги нет, — сказала Настя. Ее голос слегка дрожал.

— Мама… — пискнула Маша. — Они же нас затопчут! Женя, держись за меня!

Раскрылась дверь машины, и я, щурясь от яркого солнца, выбрался наружу. Башка еще трещала, кто-то что-то кричал, но я едва понимал, где мы. Главное сейчас — кровь из носу добраться до дирижабля. Пусть это мой родовой транспорт, но очень не хочется заставлять людей ждать.

Едва я смог продрать глаза, как передо мной сошлось кольцо людей с букетами цветов и разноцветными шариками.

— Это он! Он! Евгений Михайлович! Да здравствует граф Скалозубов! — закричали со всех сторон, и прибалдевший я тут же перекочевал из рук девушек в крепкие лапки моих восторженных подданных.

Готовый к взлету аэростат слегка покачивался на ветру, и вокруг него собралось широкое кольцо людей. Даже на деревьях удобно расположился народ с биноклями. Походу, весь Фаустово заранее разузнал, откуда мы собираемся улетать, и жители решили бурно проводить нас в полет.

Ну и, судя по треску моей одежды, оторвать сувенир на память.

Не успел я открыть рот, чтобы опротестовать такое бурное выражение чувств, как меня начали подкидывать в воздух.

— Отпустите его! Женя! — закричала Настя, и тут обеих девушек тоже подхватили на руки и начали подбрасывать.

— Мама! — пискнула Маша и со страху отрастила себе крылья и взмыла в воздух. Граждан Фаустово это только развеселило.

— Да здравствует Антихрист! — кричали бородачи, которых было немало в толпе.

Ах, они и без Сени преследуют меня по пятам! Ну, спасибо, что не догадались захватить букеты роз!

На трапе в дирижабль стоял Зубр и хмурился с видом генерала осажденной крепости. Судя по его помятой одежде, его тоже немного покачали.

— Так, ребята! — орал я, пока меня подкидывали как рок-звезду