Русь: от язычества к православной государственности - Алексей Владимирович Лубков

эпохальный поворот в исторической судьбе Руси. Теперь она входила в огромный христианский мир и перестала чувствовать себя одинокой, став членом христианской семьи народов. С.С. Аверинцев (1937–2004) отмечал, что «только с принятием христианства русская культура через контакт с Византией преодолела локальную ограниченность и приобрела универсальные измерения»[274].

О значении принятия христианства пишет Г.В. Флоровский: «Русь приняла Крещение от Византии. И это сразу определило ее историческую судьбу, ее культурно-исторический путь. Это сразу включило ее в определенный и уже сложившийся круг связей и воздействий. Крещение было пробуждением русского духа, – призыв от “поэтической” мечтательности к духовной трезвости и раздумью. И вместе с тем – через Христианство Древняя Русь вступает в творческое и живое взаимодействие со всем окружающим культурным миром»[275].

Крещение Руси князем Владимиром означало «не только приход христианства во всем его культурно-историческом значении, но и исторический акт создания русского народа как такового»[276]. Именно крещение стало главной предпосылкой создания русского народа как целостности и определило его будущее единство. Разумеется, формирование новой народности, а затем нации заняло достаточно длительный исторический период, но начало было положено святым равноапостольским князем Владимиром, ибо именно православие стало сутью души и характера русского народа. Об этом писал и выдающийся русский историк С.М. Соловьев: «Православие легло в основу русской народности, охранило ее духовную и политическую самостоятельность; под его знаменем поднялась и собралась Восточная Россия»[277].

Православие стало материнским лоном русского народа, которое и даровало ему самобытную жизнь в мировой истории.

Со времен князя Владимира побеждает жизнерадостное, а не мрачно-аскетическое мировоззрение, оно будет отличительным свойством русского православия. Последуем одному из главных заветов святого князя Владимира – воспринимать мир радостно и искать в нем не то, что омрачает нашу жизнь, а то, что вдохновляет и вселяет веру в свет Христов, пронизывающий любовью и добром бытие человека.

Часть III

Русь православная

Глава десятая

Народная религия

Русское православие в исторической и философской литературе часто называют «народной религией», подчеркивая тем самым особенности и самобытность христианизации Руси, в чем выражалось своеобразие национального воплощения Русью воспринятого из Византии христианства. Народность православия связывают, прежде всего, с тем, что оно на протяжении веков буквально пропитывало все сферы жизни Руси, став ее духовной сутью и сокровенной душой.

Этому способствовал самостоятельный и ненасильственный выбор Руси в лице князя Владимира христианства как общегосударственной религии и мирное обращение в нее язычников. Свою роль играли сущностные черты славянского язычества как религии общинной справедливости, «обожения матушки земли» и земледельческого труда, которым занималось абсолютное большинство населения.

Языческая религия включала в себя свод многовековых наблюдений человека за природными явлениями, что систематизировалось в своеобразном необходимом сельскому труженику календаре сельскохозяйственных работ, примет, обычаев и обрядов, разносторонних рекомендациях по развитию земледелия и скотоводства. Это была народная агрономия и метеорология, которые прочно вошли в уклад деревенской жизни и во многом определяли ее суть. Поэтому на протяжении тысячелетий русские сохраняли особую, прочную связь с природой. Для русского крестьянина была характерна сращенность с природой, погружение в нее, как в «материнское лоно», что являлось прямым языческим наследием, столетиями обожествлявшим природу.

Отсюда чувства принадлежности к вечному и непоколебимая вера в божественное происхождение всего сущего, что при переходе к христианству сопрягалось с верой во всемогущество Творца, теперь христианского Бога, вселявшего в души верующих привычный страх и трепет перед его всесилием, который раньше связывали со стихиями природы, а теперь с единым для всех Богом. Как и природа, он будит страх перед ее всесилием, но наряду с этим пробуждает чувства благоговения, благодарности и поклонения. Язычество во многом не противоречило христианству и органично вплеталось в него как исконные народные чувства земледельцев.

Важно и то обстоятельство, что христианство нигде, в том числе на Западе, не вытесняло до конца старые языческие верования. Более того, именно они накладывали особый отпечаток на форму и своеобразие христианства у того или иного народа и составили специфические черты его разных вариантов. Поэтому можно согласиться с Г.П. Федотовым, когда он пишет, что родовые начала славянского быта срастались с христианской культурой, а значит, не были вытеснены ею полностью.

Об этом говорят и исследования современных историков. Русская церковь не требовала отказа от народных традиций, ведь считалось, что спасение души обеспечивалось добрыми делами, а не только и не столько соблюдением обрядности. Христианство на Руси отличалось терпимостью к языческим верованиям, и последние, видоизменяясь, проникали в него, укрепляя связи новой веры с традиционными верованиями народных масс.

Например, историки отмечают, что культ Богородицы характерен для древнерусского общества именно потому, что восходил к древним земледельческим культам, где «мать-сыра земля» занимала первостепенное место. Недаром Богородице посвящались на Руси многие храмы. И когда при Ярославе Мудром под влиянием Константинополя стали строить соборы во имя святой Софии, Премудрости Божией, на Руси даже не осознали, что греческая «София» – это «мудрость Христа». Здесь почти изначально «София» воспринималась как женское существо и отождествлялась с Богородицей, а она, в свою очередь, с культом рожаниц, дающим и сберегающим жизнь. В сознании крестьян языческое прошлое сливалось с христианским настоящим.

Следует иметь в виду, что София Киевская не была копией Софии Константинопольской. Она задумывалась как главный храм независимого славянского государства. Во многом поэтому ее зодчие стремились отразить в этом выдающемся памятнике древнерусской архитектуры языческое прошлое и христианское настоящее Руси. Исследователи находят в храме мифологемы славянского «жилища», согласно которому церковь на Руси воспринималась как дом Божий[278].

Вспомним, что в языческих представлениях весь мир воспринимался как огромный дом во главе с домовладыкой. Подобно воспринималась и государственная власть, имевшая, как говорилось выше, корни в устоях патриархальной семьи, в доме с домовладыкой. Эти, по сути, языческие, но теперь «охристианизированные» представления нашли отражение и в главном храме Киевской Руси.

В храме используются языческие природные орнаменты, что объясняется почитанием славянами деревьев и других растений. Воспроизводился образ «мирового дерева», который являлся не только символом плодородия, но также отражением культа Земли, вечной женственности[279]. Важно и то, что в Софии Киевской ощущается дух оптимизма и радости бытия. В нем отсутствует ожидание конца света. Акцент сделан на прошлом и настоящем с уверенностью в том, что будущее будет столь же радостным, как и настоящее.

Известно, что в середине XII в. жительницы Новгорода, ставя по обычаю трапезу духам предков – Роду и Рожаницам, сопровождали этот обряд пением тропаря Богородице[280]. В их религиозном сознании сплелись воедино «старая» и «новая вера», которые не противоречили, а