Этот мир твой - Ярослав Маратович Васильев

сказать не успели, их начали звать снизу. А когда они вылезли, к Вячеславу подошёл седоусый капитан, обнял парня и громко сказал:

– Ну спасибо, сынок. Думали, половина из нас там и останется. Пока ты их на себя отвлёк – всех вывели.

И тут же вокруг закричали:

– Качать обоих! Качать!

***

На разбор итогов боя в офис координатора вызвали всех вместе, но допрашивать решили отдельно и по очереди. Сначала разговаривали с Дмитро и Женей. Затем их выгнали из приёмной и вообще попросили на улицу, и позвали Паулу. Вячеслав остался ждать, пока очередь доберётся уже до него, однако разговор затягивался. Поначалу выгорела тревога, затем начала донимать скука. Интерьер вокруг был призван создавать деловую атмосферу, обилие линий, плавные переходы углов, лаконичность форм, нейтральные оттенки кофейного. Дизайн как баланс между роскошным и бюджетным оформлением: мебель из натурального дерева и кожи, зато никакой бронзы, серебра, золота, только хром. И эта стерильная безликость с каждой минутой бесила всё сильнее. Ненадолго получилось отвлечься, рассматривая рыб в большом аквариуме в углу. Крупные и золотистые, они то крутились по всему объёму аквариума, то застывали у стекла, глядя на сновавших туда-сюда людей сквозь стекло и разевая зубатый рот. То ли укоризненно намекали, дескать, нечего на них пялиться, то ли жалели, что столько мяса проходит мимо их желудков.

Наконец вышла Паула. Ровным шагом, спокойно, лицо абсолютно бесстрастное. Вячеслав знал девушку давно и хорошо, чтобы сообразить – это лишь оболочка, на деле она напряжена как струна, чуть надави – и лопнет. Но перемолвиться хотя бы парой слов не получилось, сразу же прозвучало:

– Корсак, заходите. Вы следующий.

В кабинете за полукруглым столом сидели десять человек. Таню и военных с базы он знал, шестеро оказались незнакомы. Почему-то не было Радомира, а ещё порадовало – отсутствовал Пётр Матвеевич. Инцидент случился, когда он был с рабочей поездкой по сектору, вызывать координатора в Каменногорск не стали. Значит, дело не настолько серьёзное, даже если Паулу они не отстоят, по её дяде это не ударит. Уже в этом они затеявшего пакость негодяя переиграли.

Вячеслава посадили на стул в центре полукруга, и последовал вопрос.

– Пилот Корсак, каким было распределение ролей в «громобое» во время боя?

– С самого начала по результатам тренировок мы решили, что мне лучше удаётся вождение. Паула лучше стреляет за счёт своего боевого опыта истребителя, стрелковым оружием она владеет тоже намного лучше меня.

– Во время боя ситуация менялась?

– Да. После одного из попаданий нарушилась герметичность кабины. Очевидно, в этот момент оказалась повреждена система двойного управления. Мы вынуждены были её отключить.

– Хорошо. Опишите, пожалуйста, подробнее действия вас и вашей напарницы с начала и до конца боя…

Вышел из кабинета Вячеслав мокрый как мышь, но с ощущением, что вроде бы они победили. Военные с базы открыто были на их стороне – пусть «громобоя» разбили так, что восстановлению он, скорее всего, не подлежит, зато после того, как артдивизион накрыло деструктором, всё равно удалось спасти наземные войска и сорвать свегам операцию. Разгромив пехоту, они рассчитывали прорваться к оставшейся без прикрытия Сосновке. Вдобавок уничтожили тщательно замаскированный транспортный модуль, теперь даже если в следующий раз кого-то из людей захватят, вывезти пленников окажется сложнее. При этом пилоты-защитники хоть и рисковали, но рисковали разумно и сами не пострадали. Таня подчёркнуто держала нейтралитет, это в нынешней ситуации тоже стоило немало. Остальные пусть и не определились, но и откровенной враждебности не высказывали.

Ни в приёмной, ни в коридоре или возле гардероба Паулы не было, а найти её нужно срочно. И поговорить. На улицу через главный вход она точно не пойдёт, там ждут остальные, начнут расспрашивать, а она сейчас явно никого не желает видеть. В этом можно не сомневаться. Запираться и рыдать в туалете – глупо, опять же не тот человек, чтобы ради личных переживаний занимать общественный туалет. Тогда где?

Из бокового коридора показался Радомир. Толкнул Вячеслава к стене, сам встал, зажимая парня в углу, и не столько заговорил, сколько зашипел сквозь зубы:

– А теперь правду. Мне лапшу на уши можешь не вешать, я не эти, наверху, – он ткнул пальцем в направлении кабинета с комиссией. – Я почти семь лет пилотом, я по записям Дмитро и по манере вождения до секунды скажу, когда Паула на контроле была, а когда ты. Вы оба были в Питере, ты сам признавался, что видел всё. Кого она в тот день потеряла? Кого-то очень близкого? Я прав?

На мгновение Вячеслав ощутил соблазн перевалить всё на Радомира, но тут же загнал малодушие поглубже.

– Не было ничего. А если что-то и было, это не моя тайна. Спроси сам. Захочет – расскажет.

– Не твоя? Её после этого списали и к нам выбросили. На те боже, чего нам негоже? Вам и такое сойдёт на усиление? Чтобы координатор согласился, ему подкинули версию, что для прикрытия важных объектов Каменногорска будет отдельное воздушное звено на две «пятёрки»?

Про истребители Вячеслав до этого не задумывался, но мысль показалась ему интересной. Сейчас обдумать нет времени, но потом… Надо только закончить с Радомиром, найти Паулу, а там уже можно и думать.

– Чего молчишь? Она же, как увидит свегов, опять сорвётся, полезет мстить. Сейчас повезло, два дурня живы, и остальные тоже. А в следующий раз она и сама угробится, и остальных подставит.

– Следующего раза не будет. Я обещаю, что подобного не повторится.

– Не повторится. Спишу на хрен, мне кота в мешке не надо. Или лучше сказать – мину на взводе?

–