Сыщица начала века - Елена Арсеньева

– Да, переизбыток порядочности в наше время – это скорее порок, – пробурчала Алена. – Ничего, Светик, не горюй. Все, что ни делается… и далее по тексту. Значит, так угодно святым небесным силам. А ты как вообще? Худеешь?

– Ой, не говори! – Голос Светы стал вовсе неживым. – С утра кофе без сахара, булочку нельзя, один маленький йогурт. И так до обеда страдать. А на обед тарелочка винегретика и яблоко. Или две печеные картофелины. ИЛИ, а не И, заметь себе! Ужин тоже будет какой-то не различимый глазом. Нет, я умру! Я не могу ни о чем думать, кроме как о еде! А ведь я только сегодня села на диету! Кажется, мне эта кодировка не помогла! – Она громко всхлипнула.

– И не поможет! – голосом кумской сивиллы изрекла Алена. – Я же тебе говорила, как надо питаться! Берешь ломоть тыквы…

– Я ненавижу тыкву! – вскричала Света. – Да у меня ее и нету, у меня только морковка, а ее я тоже ненавижу!

И она бросила трубку.

Алена только вздохнула. Света или сживется с перманентной анорексией, которая преследует всех, кто хочет похудеть, или… или плюнет на все это дело, на кодирование вместе с кодировщиком, и будет ужинать в десять вечера блинами с мясом!

Она дошла до кухни и наконец-то напилась воды. В желудке стало немного легче, но в голове по-прежнему ковали что-то железное. Алена всыпала в турку четыре ложки «Жокея по-восточному» вместо обычных двух с половиной, налила воды и поставила на конфорку.

В это время телефон зазвенел снова. На кухне тоже стоял аппарат, и Алена схватила трубку, косясь на плиту – у нее вечно убегал кофе, заливая горелку.

– Алло?

– «Новости» смотрела? – спросил жуткий, какой-то преступный голос, и Алена чуть не выронила трубку.

– Какие… кто… – залепетала она, задыхаясь, и голос в трубке стал сердитым и узнаваемым:

– Ты что, с ума сошла? Это я, Инна!

– Инночка… – выдохнула Алена со смешанным чувством облегчения и усиливающегося ужаса. – Что случилось?!

– Ничего особенного, кроме того, что таким похмельем я в жизни не маялась, – сообщила подруга. – И Ленька тоже. Нас просто нет!

– Меня тоже нет, – сообщила Алена.

– И не только нас с тобой, – загадочно сообщила Инна.

– То есть?

– Да вот то и есть. Я включила «Новости» по «Волге», а там кратенькое такое официальное сообщение: известная тебе фигура отбыла вчера в Швейцарию на горный курорт. Со всем семейством.

Из джезвы с ужасающим шипением сбежал кофе, но Алена даже не оглянулась.

– Как так?! Но его же…

– Тихо. Значит, не его.

– Но мы же видели!..

– Видели. Но в сумерках, да еще с пьяных глаз, нам невесть что могло померещиться.

Несколько секунд Алена переваривала эту новость. Остатки кофе убегали на плиту.

– Жаль, – выговорила она наконец.

– За что я тебя люблю, так это за милосердное сердце, – хохотнула Инна. – Впрочем, мне тоже жаль. Когда Ленька проспится, он присоединится к нашим сожалениям. Слушай, я пойду еще полежу, а то голова к земле клонится. Вечерком созвонимся, ладно?

Простившись с подругой, Алена выключила наконец газ и вымыла залитую кофейной гущей плиту, посидела в ванне, поливая голову самым горячим душем, который только могла выдержать. Стало гораздо легче – настолько, что она смогла даже заварить новый кофе, удержать его на грани закипания, а потом выпить с некоторым подобием удовольствия.

После этого она, изо всех сил стараясь ни о чем не думать, прошлась по квартире с метелочкой для пыли и щеткой для пола – и включила телевизор.

В это время начинался очередной выпуск местных новостей – на сей раз по каналу «НН ТВ». Да, в самом деле, констатируется отбытие известного лица в Швейцарию. Устало оно, лицо, и решило отдохнуть…

Алена пощелкала пультом, но на других каналах не нашла никакого упоминания знаменитой фамилии. Правда, по «Диалогу» проскочила информация о попытке задержания нынче утром человека по фамилии Бурланов, некогда пользовавшегося особым покровительством Чужанина и Чупа-чупса в период их бесконтрольного контроля над страной. Попытка бесславно провалилась: отчего-то Бурланов оказал сопротивление властям и погиб в вооруженной перестрелке. Само по себе – жуть, но это было типичное не то…

Разочарованно вздохнув, Алена включила компьютер.

Смотрела в мельканье надписей на нагревающемся мониторе – и изо всех сил старалась ни о чем не думать, кроме нового детектива, где, ясное дело, еще и конь не валялся… но снова и снова в памяти возникала эта склоненная голова с проплешинкой.

Мертвая голова человека, которого убили – и засыпали палой листвой…

Значит, это не Чупа-чупс! Это просто какой-то очень похожий на него человек!

Странно, конечно…

А впрочем, что же странного? Ведь она никогда не видела Чупа-чупса вблизи, а похожих на него людей, этаких стареющих мальчиков, может быть сколько угодно! Вот одного из них и порешили его враги. Небось не только у бывшего премьера они имеются! Вон и Бурланов тоже кому-то помешал. И этот, с проплешиной…

Теперь, когда Алена узнала, что в яме сидел не ненавистный Чупа-чупс, ей стало безумно жаль этого неизвестного человека.

Труп-то нашли? А может быть, менты и внимания не обратили на невразумительный ночной звонок, сочли его обыкновенным телефонным хулиганством? И с места не тронулись: поди найди в огромном Щелковском массиве какую-то ямину! Да там этих ямин и оврагов не счесть. К тому же Алена не стала говорить, чей именно труп лежит, то есть сидит, в той яме. Как выяснилось недавно, правильно сделала, что не сказала! Но имя Чупа-чупса заставило бы ментов пошевелиться… Или нет? Или они выяснили бы, что носитель этого имени жив и здоров, по своим каналам? И уж точно не поехали бы на Щелковский хутор? А теперь поехали? Нашли там кого-нибудь? Или начавшийся с утра меленький дождичек, бус, как говорят в народе, бусит сейчас на поникшую лысоватую голову?..

Ох, господи, сколько раз Алене приходилось описывать преступников, которых неодолимо тянет на место преступления, но сейчас она и сама ощутила нечто подобное.

Нет, ну дурь какая! Она ведь не найдет, ни за что не найдет ту яму!

Разве что Тюлениным позвонить? Вдруг их тоже тянет? Тогда сходили бы…

Господи, да дело тут ни в какой не в патологии, а просто жаль, чертовски жаль того несчастного, если он все еще там!

Алена потянулась к аппарату.

Точно, надо позвонить Инке с Леонидом. Спросить, как они там, а потом плавно перевести разговор на…

Нет, если честно, ей совсем не хочется тащиться в лесную осеннюю сырость. Но любопытство мучает ее, словно наркомана – невозможность сделать очередную затяжку!

Телефон затрезвонил прямо в руке, уже взявшейся за трубку. Алена отпрянула, словно обжегшись.