Юрген Лаос - Вячеслав Еропов

– Откуда вы узнали…ах, Дебра вам сказала. Не хочу я проходить никаких испытаний.

Старик почувствовал, что Гален врет. Он пододвинул стул к нему поближе.

– Давай будем друг с другом откровенны, Гален? Я хочу помочь тебе. Дебра сказала, что ты с кем-то разговариваешь ночью. Скажи, у тебя есть друзья, о которых не знает мама?

– Интересно, в чем будет заключаться ваша помощь? – осведомился Гален, пропустив вопрос.

– Я могу помочь тебе пройти испытание охотников.

Гален сморщил лицо.

– Нет, – ответил он. – Вы уже достаточно помогли нашей семье, взять хоть ограждение Моховой улицы от остальной деревни. И друзей у меня нет. Ночью я обычно сплю. На моховой улице днем очень сложно уснуть, поверьте. Вам ведь это место незнакомо, как и большинству малеконских.

Старый человек устало вздохнул. С каждой секундой, проведенной в комнате Галена, ему становилось не по себе. Холод проникал под кожу, мана замерзала в жилах. Конечно, он не любил Мейденов и не собирался им помогать. Ему нужна была информация для Александра.

– В мертвом лесу недавно пропало три ребенка, – сдавшись, старик решил обозначить, зачем пришел. – Ты не в курсе, кто за этим стоит, Гален?

– Почему я должен быть в курсе? И разве вы не можете отыскать их, используя источник? Насколько я знаю, все люди в нашей деревне связаны друг с другом.

– К сожалению, пропавшие теперь недоступны для источника.

Гален едва заметно улыбнулся.

– Выходит, не все люди связаны друг с другом, раз вы не можете определить их местоположение?

Старик промолчал.

– Дайте угадаю. Вы решили, что раз дети пропали в мертвом лесу, то в этом непременно были замешаны моховцы?

Старик продолжал молчать.

– А вам не приходила мысль в голову, что эти дети решили сами оторваться от источника? – продолжил Гален. – Моховая улица отделена от остальной деревни, как и мертвый лес. Неудивительно, что вы не чувствуете связи с пропавшими.

– Моховая улица является частью деревни, как и мертвый…

– Вранье, – отрезал Гален, но спустя секунду продолжил более сдержанно. – Вы противоречите сами себе.

Старый человек снял очки, посмотрел Галену в глаза.

– Я пришел к тебе неслучайно, Гален. Источник показывает, что в твоей комнате находится мана этих трех пропавших детей.

Гален поднял брови вверх, пытаясь показать удивление.

– Наверное, это от свитков, – быстро ответил он. – Я взял их в библиотеке на прошлой неделе.

Гален открыл маленький ящик, достал стопку свитков.

– Здесь много всего, посмотрите.

Старый человек быстро пролистал все свитки, обнаружив в них ману тех самых трех пропавших мальчиков.

– Не думал, что ты читаешь свитки малеконских детей, Гален, – недоверчиво сказал старик. Он напряг ману, пытаясь определить, лжет Гален или нет, но в ту же секунду она сжалась от холода. Гален определенно что-то пытался скрыть.

– Вам не холодно? – осведомился Гален. – Обычно здесь не задерживаются посторонние люди.

Старый человек откинул свитки в сторону. Теперь он был точно уверен, что Гален лжет. Прошлой зимой его поймали за изучением запретных растений, а весной – за их продажей. Летом он умудрился стащить из библиотеки редкие свитки, которые нельзя давать молодым людям до тридцати лет.

Несмотря на то, что у Галена нет, как он выражается, друзей, он часто уходит из дома на встречи моховцев. Некоторые из них нападают на малеконские семьи, хотя после уверяют стражников, что произошло это совершенно случайно (якобы мана выбралась из-под их контроля). И сейчас он видит перед собой ту же картину. Гален строит из себя хорошего мальчика, который то и делает, что ходит в библиотеку. Но что мог сделать старик? Нет никаких доказательств, что пропавшие дети были в доме Мейденов. Присутствие маны – это не доказательство.

– Напомните, как звали пропавших детей? – Гален прервал размышления старого человека. – Возможно, мне что-то удастся вспомнить.

Старик недоверчиво взглянул на Галена.

– Неужели ты не помнишь, чьи свитки брал в библиотеке?

– Я взял их на будущее для изучения необычных болезней. Иначе их мог забрать кто-нибудь другой.

Старик улыбнулся, удивляясь изворотливости мальчишки.

– Все трое были из семьи Гарденов с Малеконской улицы. Ооми, Момо, Зиген.

– Они болели странной хворью, – добавил Гален.

– Это была не хворь. Метаморфозы. Неудачное распределение маны источником. Никто не мог даже предположить, что метаморфозы начнутся у малеконских детей.

– Ну разумеется, – фыркнул Гален. – Вы ожидали, что эта болезнь настигнет моховцев, не так ли?

Гален сжал кулак. Этот старик точь-в-точь постаревшая копия Александра, печется только о репутации центральной улицы. Когда-нибудь все их семейство захлебнется в собственной гордыне. Несмотря на отвращение к старику, Гален продолжил речь:

– Хотите услышать мою версию случившегося? Я думаю, дети решили отцепиться от источника, осознавая, что их семью рано или поздно переселят на Моховую улицу. Болезнь ведь была неизлечима…кто знает, возможно, еще и заразна.

– Какая интересная версия. Весьма правдоподобная.

Старик оглянулся по сторонам, уцепился краем глаза за небольшой шкафчик. Прочесал его маной, ничего не нашел, стукнул кулаком по столку.

– Где дети, Гален?! – вскипел он. – Хватит держать меня за дурака. Где ваша семья их прячет?!

– У нас нет детей, – спокойно ответил Гален.

Старик кинул ненавистный взгляд в сторону Галена. Жидкость в стакане оттаяла.

– Ты лжешь.

– Достаточно. Уходите, – Гален указал на выход старику. – Нашей семье не нужна ваша помощь.

– Ты не мог такое предположить, – злобно продолжил старик. – Ты не мог попасть прямо в точку.

Гален несколько секунд молчал, но в итоге не выдержал и в издевку спросил:

– Раз я попал в точку, вы не будете отрицать, что дети сбежали по вашей вине?

Жидкость закипела, начала выплескаться. Старик подскочил со своего места, как ошпаренный. Мана вырвалась из него. Превратила жидкость в пар, разнесла деревянный стакан в щепки. Затем рванула к двери, выбила ее, так что она отлетела вперед на несколько метров.

– Когда-нибудь я поймаю тебя за преступлением, – прошипел старик, вцепившись в воротник Галена. – И тогда я лично прослежу, чтобы тебя оторвался от источника. Тебя и всю твою поганую семью.

С этими словами он вышел. В комнату прибежала испуганная Дебра. Гален выдохнул, взглянув на мать.

– Что случилось? – оторопело спросила Дебра.

Гален нерешительно встал со стула, подошел к ней вплотную, крепко обнял.

– Больше никому не говори, что происходит в нашем доме, – прошептал Гален. – Или я убью тебя, мама.

Конец воспоминания

Юрген оторвал трясущиеся руки от деревянного осколка, взглянул на светлячков. Те потускнели, значит уже начало вечереть. Сколько времени он потратил на чтение свитка, неужели целый день? Он откупорил бутили лекорса. Как же много сил отнимают чужие воспоминания. Но все это не