Нежеланная дочь (СИ) - Фомина Татьяна

— Извини. Не думал тебя обидеть.

— Ты никогда не думаешь.

— Полина, я…

— Нет, — перебиваю его, даже не дослушав, что он хочет сказать. Я заранее со всем не согласна. — Повторять я не буду. То, что ты тут устроил, — киваю на распечатки, — меня никак не трогает. И не тронет. Поэтому прекрати все это. Потому что это никому не надо. Мне не надо. Ничего. И ты тоже не нужен.

Лебедев непозволительно долго смотрит мне в лицо. Но к моему огромному счастью, больше не настаивает.

— Надеюсь, ты меня услышал.

Лебедев молчит и стоит на месте. Не свожу с него каменного взгляда. Наконец, он отступает на шаг.

— Я тебя услышал. До свидания, Полина Аркадьевна, — произносит он с вымученной улыбкой и уходит.

А я выдыхаю и опускаюсь на стул. Взгляд невольно падает на принесенные распечатки. Еще раз пробегаю взглядом по ценам. Ну не может в элитном ресторане быть такой прайс! Решаю еще раз обсудить этот вопрос на ближайшем родительском собрании, но вечером на телефон приходит сообщение в группу родительского комитета:

«Ресторан забронирован. Предоплата внесена». Отправитель: К.В. Лебедев.

Кажется мне все-таки придется провести этот выпускной в том месте, про которое я столько лет даже не вспоминала.

— Что-то случилось? — спрашивает Сережа, заметив мой зависший взгляд.

— Что? А… Нет… Ничего. Лебедев зарезервировал ресторан на выпускной и внес предоплату, — отвечаю немного рассеянно.

— «Старый дворик»? — уточняет муж.

— Да.

— Неплохой выбор. — Сережа многозначительно кивает.

Выбор может и неплохой. Только немного странный, но ко мне это уже не имеет никакого отношения.

Глава 31

Дарина

В классе все разговоры только о выпускном и предстоящих экзаменах. Об экзаменах даже меньше, чем о выпускном. Многие решили уйти после девятого класса. В том числе и Фил. И как я не уговариваю его не торопиться с решением — ничего не помогает. Фил собирается продолжить учебу в кадетском военном корпусе.

— Дар, ты чего зависла? — Ева плюхается рядом. — Наизусть что ли учишь? — Гордеева кивает на раскрытый учебник по химии.

— А… Нет. Просто так лежит, — отмахиваюсь, вздохнув.

— Слушай, Дар… — Ева переходит на шепот. — А Лебедев в десятый пойдет в нашу школу, не знаешь? Он тебе не говорил?

Куда хочет Филипп, я знала. Только Филипп попросил никому пока не говорить. И я все еще очень надеюсь, что он передумает, но с его упрямством вероятность этого ничтожно мала.

— Мне кажется, он и сам еще не решил, — отвечаю уклончиво.

— Просто странно как-то… — обрывает Ева, поворачиваясь в сторону, где стоит группа мальчишек, и Фил заметно среди них выделяется.

Он уже два раза бросил в нашу сторону взгляд, как только Ева ко мне подсела. И хотя больше никаких подлянок с ее стороны не было, Фил ей так и не доверяет.

— Что странно?

— Ну… С таким папой он бы мог учиться в какой-нибудь элитной школе… — Ева многозначительно намекает на «другой уровень».

— Он и учился. Только учебу не тянул.

— Но сейчас же тянет, — продолжает к чему-то клонить Ева.

— Ев, я не знаю. Надо было самой спросить у его отца, почему Фил учится в нашей школе.

У нас было собрание вместе с родителями по поводу предстоящего выпускного вечера, и Константин Владимирович Лебедев отвечал на каждый вопрос со стороны учеников и записывал все пожелания. Я сидела с папой и старалась не поднимать глаз. Но папа незаметно щекотал меня, чтобы я хоть немного улыбнулась. Мама это видела, но замечаний за плохое поведение папе не делала!

— Ну ты придумала! — ужасается Ева.

— Тогда спроси у Фила, — предлагаю альтернативу.

— Он же со мной особо не разговаривает, — фыркает Ева, стрельнув глазами в сторону Фила. — А с тобой всегда…

— Ева, я не знаю! — отвечаю резко, чтобы только она отстала.

Интерес Евы к Филиппу виден невооруженным взглядом.

— Просто я подумала, что Лебедев будет давать звонок на последней линейке в нашей параллели. Ну и в десятом тоже… если он, конечно, останется…

Фил не останется.

Скорее всего на последнем звонке и будет, а вот в десятом уже вряд ли. Он рассказывал, что не раз представлял себя в кадетской форме. А я рисовала в мыслях картинки, как он в этой форме придет в наш класс и будет самым красивым… Девчонки и так ему прохода не дают. Даже десятиклассницы заглядываются.

— Чего хотела Гордеева? — вздрагиваю от неожиданного басочка, раздавшегося рядом.

— Фил! — Я не заметила, когда он успел занять место, на котором только что сидела Ева.

— Чего ей опять надо?

— Хочет знать, в какую школу ты пойдешь.

— Зачем?

— Наверное, хочет пойти следом…

— Слава богу, ее туда не примут! — довольно хрюкает Фил, злорадно сморщив нос.

Прячу за кулаком улыбку. Фил такой смешной, когда кривляется.

— Почему? Девочек в военные, кстати, тоже набирают. Я узнавала, — говорю совершенно серьезно.

— Ты прикалываешься? — Фил округляет свои красивые глаза, а я еле сдерживаюсь от смеха, видя его напуганную физиономию.

— Нет.

— Да ну нафиг?! Дар?!

— Что?

— Ты меня сейчас разыгрываешь?

— Вообще-то мастер по розыгрышам у нас ты, — парирую, но тут меня осеняет нелепая догадка. — Так ты из-за Евки это решил? — выпаливаю немного громче.

— Дара! — шикает на меня Фил, и я замолкаю. — Нет. Вот уж точно не из-за нее!

— Из-за нее, из-за нее! — специально дразню. — Только могу тебя успокоить. Она туда не пройдет.

— Почему? — Хлопает глазами Фил.

— Не сдаст нормативы. Надо было на физкультуру ходить, а не на скамейке сидеть!

— Уфух! — выдыхает Фил, но заметив, что я сжимаю губы, чтобы не улыбнуться, прищуривается. — Все-таки ты специально подразнить решила, да?

— Нет, Фил. Я правда узнавала, можно ли девочкам поступить в военное училище. В нашем городе точно нет. Можешь выдохнуть. Кстати, а твой… папа, — я каждый раз спотыкаюсь на этом слове, но по-другому не могу, — он согласен? Он тебе разрешит?

— Он против, — признается Фил со вздохом, — но сказал, что не станет мне препятствовать, раз я так решил.

Филипп довольно часто рассказывает про своего отца. Сейчас, когда они живут вдвоем, у них сложились неплохие отношения. Одно время он очень сильно переживал, почему его отец так хотел поступить… со мной, словно в этом была и его вина. И мне пришлось самой переубеждать его в этом. Но сейчас, когда Константин Владимирович часто приходит в наш класс, я сама вижу, что он не такой, каким тогда описала его мать Фила.

Полина

— Полина Аркадьевна, ну, пожалуйста! Мы уже не маленькие! — продолжают упрашивать мальчики, да и девочки им нисколько не уступают.

Что мне нравится в этом классе — ребята очень дружные, и готовые на любое участие. Как говорится за «любой кипиш». Поэтому за те три месяца, что уже проучились, мы успели сходить с ними в кино, посетить две выставки — одну художественную, а другую робототехники. Ходили даже на мультфильм! А сейчас они упрашивают свозить их на хоккей.

Я не знаю, кто первый предложил. Сама идея, конечно, хорошая — поболеть за молодежную команду родного города. Только вот начало игры слишком поздно, и ориентировочное время матча закончится почти в десять часов вечера. А ведь никто не застрахован от овертайма или что там еще есть. И во сколько мы тогда приедем домой?

— Ребята, я не знаю. Я не против, но время все-таки позднее. Вас родители-то отпустят?

— С вами точно отпустят! Хоть до утра! — уверенно заявляет Алена Грановская.

— А кто потом будет на первом уроке носом клевать?

— Это все недоказанные обвинения! Быть такого не может, Полина Аркадьевна! — Ромка делает такие удивленные глаза, словно не он у нас любитель «спать» на первом уроке.

— Да? — не могу сдержать улыбку.

— Честно-честно!

От «честного» лица Ромы начинает смеяться весь класс.

— Так. Ладно. Я спрошу, согласны ли ваши родители, и тогда мы уже обсудим с вами. Хорошо?