Сень (СИ) - Номен Квинтус

— А потом вам запретили иметь детей и вы стали террористкой…

— Ну да, поначалу так все и было — но у меня тогда и мысли не возникало, что Систему нужно уничтожить целиком. Мне все это уже потом Дракон объяснил.

— Дракон? — удивился Берия.

— Это… это кличка, и я думаю, что он свое исходное имя уже забыл. Когда человеку несколько тысяч лет, то он очень быстро все забывает. А если он не врач, то забывает не только то, что помнить не стоит.

— А кто это вообще… был?

— В молодости он был оператором учебных машин. Серв, я думаю, что не выше третьей категории, а возможно, вообще внекатегорийный. Но однажды… нет, сначала про систему образования, а то вы ничего не поймете. И, мне кажется, это лучше отложить до следующего раза.

— Почему отложить? — не удержался Лаврентий Павлович.

— Чтобы информацию воспринять без искажений, порции ее должны быть не слишком большими. То, что я сейчас рассказала, у вас будет правильно воспринято через восемнадцать суток, и тогда вы будете готовы к получению новой информации.

— Ну хорошо, с врачами спорить — дело не самое умное. Но можно задать вопрос, касающийся наших современных дел?

— Конечно.

— У нас сейчас идет большая программа по строительству гидроэлектростанций…

— Вас интересует профессиональное мнение или мое личное? Я в электростанциях понимаю лишь то, что от них электричество в розетку идет.

— Поэтому и вопрос мой адресуется не электрику, а человеку, который лучше всех разбирается в биологии. Часть этих ГЭС строится не столько для выработки энергии, сколько для создания водохранилищ для орошения полей…

— Я поняла. И лично мое мнение — не как биолога, а как человека, много лет прожившего в Системе, где всё сельское хозяйство обеспечивается искусственным орошением — использование водохранилищ ГЭС для этих целей будет откровенной глупостью. Если выбрать много воды из водохранилища, то электричество будет не из чего вырабатывать, а если забирать мало, то подавляющая часть воды, используемая для образования подпора, будет образовывать, как ваши инженеры говорят, мертвый объем. То есть вообще никак использована не будет. Поэтому я ГЭС на равнинных реках вообще считаю ненужными… в большинстве своем, бывают и исключения, а уж для сельского хозяйства… Проще поставить атомную электростанцию и насосами воду качать куда нужно. Это будет и быстрее, и много дешевле.

— Спасибо… а если станция не атомная, а, допустим, угольная?

— Тогда вообще двойная выгода получается: чем больше в воздухе углекислого газа, тем лучше растут растения. Кстати, именно поэтому карбамид как удобрение лучше селитры: кроме азота он растения и углекислым газом обеспечивает.

— Понятно. Тогда продолжим в следующий раз, через восемнадцать суток, вы сказали? А почему через восемнадцать?

— Какой вы, Лаврентий Павлович, любопытный. И это хорошо, но эта информация тоже для следующего нашего разговора. А чтобы мы разошлись сейчас без лишних обид за недосказанность, хочу вас порадовать: на Аткарском химфармзаводе практически закончили отладку автоматики, с помощью которой не позднее марта начнется массовое производство тормозухи.

— Но она, насколько я понимаю, используется для выключения бодрящих коктейлей… — решил уточнить Иосиф Виссарионович.

— Не обязательно. Она обеспечивает быстрый сон… это фаза сна, когда мозг по-настоящему отдыхает. И в некоторой степени снимает мышечную усталость. Поэтому человек, если будет ее принимать на регулярной основе, сможет высыпаться меньше чем за шесть часов. Конечно, людям еще привыкнуть нужно будет к регулярному ее использованию, да и проблемы с освещением…

— Что за проблемы?

— В темноте людям свойственно спать. А лампы накаливания, слабые, нынешние — они проблему особо не решают.

— Но есть и сильные, стосвечовые и даже…

— Пока еще люди стараются экономить на электричестве, в частности на освещении. А вот когда электроприборы в жизнь внедрятся всерьез, то люди быстро сообразят, что лампочка тратит в разы меньше, чем даже электрический чайник, не говоря уже о стиральной машине или холодильнике. И вот тогда… А если и лампы новые в широкое производство пойдут, то шестичасовой сон станет общепринятым. И вот тогда нужно будет уже всерьез думать, на что эти пару лишних часов можно человеку потратить. То есть начинать думать надо уже сейчас — но это уже ваша работа.

— И вот так каждый раз, — Лаврентий Павлович повернулся к Сталину. — Попросишь ее о помощи — а в результате сам же вдвое больше всего и делаешь.

— Зато делаешь сразу правильно, — усмехнулся Иосиф Виссарионович. — По крайней мере достаточно правильно, чтобы эта суровая старушка не начинала драться…

В середине декабря в Дубне был произведен пуск атомного реактора. Точнее, была запущена цепная реакция на минимальной мощности, без подключения электрической турбины, и начались проверки всех агрегатов станции. Прежде всего — циркуляционных насосов, которые, по идее, должны были бесперебойно работать несколько лет. Но идее часто очень далеко до реального ее воплощения, поэтому на станции были установлены сразу шесть насосов (а на лодке планировалось ставить только три). При этом в нормальном режиме насос должен был работать лишь один — но пока еще ни у кого уверенности не было даже в том, что насос сможет проработать хотя бы несколько месяцев.

У Лаврентия Павловича в связи с пуском реактора (да и вообще со строительством этой электростанции) забот изрядно прибавилось: Таня расписала такую структуру системы охраны станции, что только с подбором персонала пришлось провозиться чуть ли не полгода. Но Лаврентий Павлович этому очень радовался, а еще больше радовался Иосиф Виссарионович: предложенная девушкой схема «проверки персонала» оказалась очень полезной и при подборе людей на различные руководящие должности. Формально каждый претендент на должность проходил медицинское обследование в специально организованном госпитале, однако ни один из обследуемых даже не подозревал о том, что его в процессе обследования здоровья еще и на предмет «верности делу партии» обследовали. Причем теперь этим занималась уже не Таня: девушка уже подготовила человек шесть специалистов по «разговорам по душам», да и с препаратами для таких разговоров стало полегче…

Заодно — по предложению Берии — там же «обследовали» и немало прочего народу: крупных ученых, действующих руководителей предприятий и парторганизаций, даже деятелей искусств. Людей проверили, а оргвыводы было решено (причем опять-таки по Таниному предложению) слегка «растянуть по времени», главным образом для того, чтобы люди не связывали личные проблемы с нахождением в госпитале. Но некоторые решения были приняты практически сразу, правда, «обоснования» этих решений, если и связывались как-то со спецгоспиталем, то лишь «в положительном смысле».

Никита Сергеевич внезапно получил должность Первого секретаря новенькой Джезказганской области, практически «под него» и созданной: партия оказала ему высокое доверие и позволила лично руководить созданием крупнейшего медного комбината страны, а так же организацией добычи и переработки многих других очень нужных стране полезных ископаемых. А раз здоровье ему позволяет легко переносить тамошний климат…

— Как думаете, — спросил при случае Лаврентий Павлович у Тани, — он там долго выдержит?

— Вы о здоровье? Если будет вести себя хорошо, то долго, пока его не расстреляют. Но, думаю, он там быстро просто сопьется…

— Как быстро?

— А вам когда надо?

— Вот умеешь ты правльно… вот умеете вы правильные вопросы задавать…

— Лаврентий Павлович, вы уж лучше ко мне, как и раньше, на «ты» обращайтесь.

— Но вы же настолько старше…

— Вы об этом знаете, а вот другим-то это знать не надо!

— Логично. Тогда и ты ко мне…

— А вот это будет неправильно, причем по той же причине. Кто я тут? Двадцатилетняя девчонка, а если я буду с вами на «ты», то что народ подумает?