Тайна золотого орла, или Дима Томин и лавровый венок - Игорь Леденёв

Впрочем, кроме пузатеньких тарелок с дымящейся кашей, на столе стояло блюдо со свежими фруктами и вазочка с обсахаренными цукатами.

Друзья застенчиво сели за стол. Ели молча, с большим аппетитом.

— Ребята! А давайте я покажу Вам город! — неожиданно предложила Эльфина.

Не заставляя себя долго ждать, "туристы" спустились на улицу. Под подъездом уже стоит маленькая машина с открытым верхом, чем-то похожая на саму Эльфину. Девушка привычным движением села за руль. Машина стремительно рванула с места.

Медленно поплыл и стал удаляться монументальный, златоглавый собор. Справа промелькнул сплошной тротуар Октябрьской в белой пене фонтанов, а бесшумно скользящая машина уже плавно выруливала на Дворянскую.

Бывшая улица Парижской коммуны плотно застроена оригинальными, стильными домами. Каждый имеет свой неповторимый архитектурный облик. Не встретишь и двух похожих.

На пересечении Дворянской, Монастырской и Ново-Кременчугской весело поблескивает на солнце острая башня Петропавловской лютеранской кирхи, доминируя над кудрявыми верхушками развесистых деревьев.

Перед кирхой красивый памятник. Средних лет женщина в длинном платье сидит на изящном стуле. Круглое лицо, обрамлённое густыми волосами, что-то мучительно напоминает. И почему-то присутствует уверенность, что эта женщина, именно шатенка с тёмными бровями и карими глазами.

— Кто это? — спросил Дима.

— "Парижанка из Гавронцив". - пояснила Эльфина.

— Мария Башкивцева? — уточнил Дима.

— Ты что, сомневаешься? — ехидно улыбнулась Эльфина.

— Он с ней, к сожалению, не был знаком. — подколок Андрюша.

Рядом, отражая свет свежеумытыми окнами, скромно стоит "Дом Михайленко". Здание выкрашено в более яркую краску и почти не изменилось. Те же прямоугольные модильоны под так же чётко прорисованными карнизами и те же пятиконечные звёзды на фасаде. Только теперь звёзды кажутся совсем маленькими, а сам дом уже не смотрится тигром, а зажат среди множества высотных зданий.

— А кто сейчас живёт в квартире Михайленко? — поинтересовался Дима

— Одна молодая семья. — слегка улыбнувшись, ответила Эльфина.

— А как, так получается? — продолжал расспрашивать Дима.

— В разном времени проживают разные люди. — отрезала девушка.

Октябрьский парк привычно встретил шумом фонтанов. Эльфина с удовольствием, медленно объехала его по кругу, чтобы друзья смогли полюбоваться стройной колоннадой зданий и динамичными скульптурами у выходов.

В ярком утреннем свете стало хорошо видно, что все здания обложены белым мрамором, а на выходах из парка установлены памятники. На четырёх центральных — могучие античные воины усмиряют, вставших на дыбы коней. А на четырёх боковых — косматые крупные львы скалят хищные зубы и поднимают мощные, когтистые лапы. В конце каждой улицы ярко блестит золотом купол церкви.

— Вот Старогубернаторский дворец. — и девушка показала на бывшее здание "шестёрки". - а вот дворец вице-губернатора, раньше тут был жилой дом. В бывший кадетский корпус въехал горисполком, а старое здание горисполкома используется как музей классицизма. В нём, так же, устраивают приёмы и балы. В здании обкома профсоюзов снова дворец генерал-губернатора. Там всё восстановили как и было. — и она внимательно посмотрела на Андрюшу.

Дорошенко с грустью глянул на беломраморные колонны и аккуратные, словно нарисованные окна, на стройные статуи богинь на фронтоне. Дима заметил тоску в глазах друга.

— Что, тоскуешь по Натали?

— Вроде ты не знаешь! — резко ответил Андрюша.

Эльфина плавно остановила машину прямо перед массивной входной дверью дворца. Ребята вышли. Андрей ещё раз обвёл взглядом белоснежный фасад здания, задержался взглядом на тёмном окне третьего этажа, потом устремил взор на рельефные створки двери с тяжелой медной ручкой. Зрачки его, почему-то расширились. Дима тоже осмотрелся. Нахлынули воспоминания того рокового дня.

А Эльфина уже открыла массивную, лакированную дверь и жестом пригласила войти.

Мраморный холл с лепными колоннами встретил приятной прохладой. Возле входа, примерно на том месте, где Кобо влетел в стену после могучего кулака Степана, за маленьким столиком сидит приветливая старушка-билетёр.

Подкрученные седые букли опрятно обрамляют испещрённое морщинами лицо. Завидев посетителей, старушка, обрадованно поздоровалась. Мелкие морщинки растянулись в доброй улыбке. Эльфина протянула ей несколько монет, бабушка дала три жёлтых жетона.

С замиранием сердца, не спеша, друзья двинулись по мраморной лестнице с массивными белыми перилами, водружёнными на резные колонны. Каждый шаг давался с большим трудом. Сердце бешено колотилось.

Наконец, дошли до компактной лестничной клетки. Аккуратные прямоугольнички мраморного украшения стены не сохранили и намёка на огненные потоки Кобо. Андрюша с Димой переглянулись.

Огромный зал для приёмов встретил друзей торжественным молчанием. Посетителей больше не было, троица остановилась посреди безмолвного зала. Грушевидные, хрустальные люстры неподвижно застыли. Сквозь высокие белые окна прямолинейными лучами льётся белый свет, образуя прямоугольные треугольники с лепными стенами. Кажется, время остановилось. Вот, сейчас откроется массивная дверь и войдёт Натали в тяжёлом, белом платье до пола.

Дима вспомнил те роковые события, искажённую злобой морду Кобо и стройную фигурку Натали, закрывшую их от смертоносного огня. Андрюша стал примерно посредине зала и огляделся. Бесконечная тоска читалась в его глазах.

А вот и маленькая домовая церковь. Иисус Христос, Дева Мария и святые встретили ребят задумчивым пониманием. Умиротворённо, горят огоньки лампадок. У алтаря, слегка наклонившись, молча стоит священник. Святой отец оглянулся и поздоровался. Умные, добрые глаза, аккуратная, тёмная бородка, чистая, бледная кожа.

Мальчики остолбенели. Это был тот самый священник, предупредивший их в 1909 году в Сретинском соборе.

— Это, это… Вы, нас предупредили в 1909 году? — робко, спросил Дима.

Священник улыбнулся доброй улыбкой.

— Есть вещи, которые, нужно, понимать без вопросов. — назидательно, ответила Эльфина.

Церковь такая же, как и в тот судьбоносный день. Не хватает только Натали. Андрюша просто застыл перед иконой Божьей Матери. Дева Мария с грустью смотрела с золочёного алтаря на печального юношу.

Прошло довольно много времени, но Андрей и не собирается уходить. Эльфина тихо подошла к нему и легко дёрнула за рукав.

— Андрюша! Нам пора.

Вышли на воздух. Улица окатила жаром лета и шелестом листвы. Дорошенко молчал. Эльфина ласково взяла его под руку.

— Садись в машину, погрустневший мальчик.

Диму как-то покоробило от действий и слов девушки в отношении Андрея. Ему мучительно захотелось, чтобы так же Эльфина обратилась не к Андрюше, а к нему. Так же нежно взяла за руку и пристально глянула прямо в глаза.

Снова двинулись по Полтаве. Машина ещё раз объехала Корпусный парк и повернула с кольца на Октябрьскую. Впереди, словно огромная плетёная корзина, стала хорошо видна башня Шухова. Ажурный огромный конус, увенчанный пузатой, стеклянной башней, золотым коротким шпилем щекотал лёгкие облака.

Эльфина повела машину по стреле Октябрьской. Проскочили стеклянный купол фонтана, Триумфальную арку и памятник Мазепе. Теперь, на фоне пирамидальной церкви, во всю ширину улицы встала башня Шухова, превратившись в монументальную конструкцию, стремительно уходящую в высокое полтавское небо.

Эта башня взмывала из под земли посреди площади Зыгина, накрывая её, словно колпаком. А к перекрёстку, сходились под острым углом четыре улицы. Поток машин со всех улиц вливался под башню через ажурные высокие арки. Под самой башней было организовано круговое движение. В средине плетёнообразной конструкции, находящейся в центре площади, скользили полукруглые стеклянные лифты.

Памятник Зыгину развернули лицом к Каштановой аллее, а под углом девяносто градусов, напротив административного здания, установили памятник Шухову. Бронзовый инженер, слегка откинув голову, с гордостью созерцал на своё монументальное творение.

Эльфина поставила машину на стоянку. Ребята спустились в подземный переход и прошли мимо зеркальных витрин к скоростным лифтам.

Прозрачная кабинка лифта, стрелой взмыла вверх. Замелькали ажурные узоры. Город убежал вниз и остался далеко под ногами. Лифт мягко остановился. Двери бесшумно отворились. В лицо ударила прохлада свежего воздуха и бодрый высотный ветер.

Молча вышли на смотровую площадку. Горный ветер подхватил подкрученные кудри Эльфины, они задорно запрыгали, ударяясь о гладкую шею, словно волны об отвесную скалу. Так же затрепетали оборки платья, чётко вырисовывая округлый силуэт девичьей фигуры. Дима невольно засмотрелся на точёный изгиб талии и стройные ноги.