Patria o muerte - Герман Иванович Романов

здоров как бык, и «занятия» сам любил, да и девчонка показала неподдельный и искренний энтузиазм, такой не спутаешь, и не изобразишь. И это первая для нее ночь, но что будет с ним и с ней дальше он даже побоялся представить. Но такая жена его более чем устраивала — в постели сплошной вулкан, прямо обжигает, а помощница трудолюбивая, натурально «пашет» ни за страх, а за совесть. И начитавшись, рвется на корабли, а тут нравы на этот счет строгие, традиции свято чтутся и время феминизма еще далеко.

— Еще три часа, только светает, а там на базу, смотреть как идет ремонт фрегата. И в училище — мне сегодня спецкурс гардемаринам читать, с разбором тактики. А потом к «хефе» на доклад — и буду просить руки и сердца, иначе чревато. Франциско не дурак, сам прекрасно понимает, что вначале служба, а потом дела сердечные. Да уж, попалась рыбка на крючок…

Посмотрел еще раз на «ранения» — ни одни враги его так не изукрашивали, не менее полусотни «засосов», а то и больше. И царапинами покрыт как вождь аракуанов, вышедший победителем из схватки со свирепым ягуаром. Покачал головой, в предрассветных сумерках все хорошо рассматривалось — стыд какой, если кто-то из подчиненных заметит, то разговоры неизбежно пойдут, к тому же люди завистливые.

Он присел на стульчик у столика, медленно раскурил сигару — пыхнул дымком. Наготы не стеснялся, как и Аделина — девчонка раскинулась на кровати, разбросав ноги и руки. Еще бы, в «батарейках» завод закончился, такой неутомимости в ласках он не ожидал. И какое на хрен притворство — он с таким в жизни ни разу не сталкивался, недаром присказка ходит что по-настоящему влюбленная женщина способна поразить даже записного «сердцееда». А тут еще предельная искренность, вот что полгода совместной работы и дружбы сотворить могут.

Попыхтев сигарой, он притушил ее, выпил кипяченой воды, выжав в нее лимон — кисловатый напиток освежил. Подумал немного, налил еще кружку, щедро добавил лимонного сока, и подошел к кровати. И замер, настолько Аделина показалась ему красивой — матовая кожа и точеная фигурка притягивала взгляд. Отметил засосы, уже собственные, сокрушенно покачал головой — тоже «крышей съехал», на пару с ней обезумев. Но тут воздержание долгое сказалось — Лопес его всю кампанию держал под «колпаком», любых женщин отсекали еще на подступах. Стратег тестюшка в делах амурных, а он не придавал этому внимания, не заподозрив коварства. И ничего не поделаешь — его провел человек, сам «ходок» изрядный, любовницы каждый раз юные, хотя и зрелых женщин не пропускает — бастардов наплодил, и своих от Элизы еще выводок — ирландка постоянно в «интересном положении» находится.

И тут Алехандро заметил, что девчонка не спит, глаза настороженно поблескивали. Он понял, в каком состоянии она находится, присел рядом, приподнял, крепко обнимая, и стал нежно целовать. И та моментально «завелась», с полуоборота, как отлаженный движок. И тоже нежно и неутомимо принялась его ласкать, а там такое начала вытворять, что он невольно позабыл про все на свете, отдавшись самому процессу, будто и не было бессонной ночи. И не прошло пяти минут, как они оба «безумствовали»…

— Если узнаю, что с путанильей спутался, как есть все тебе откушу…

Произнесенные девушкой слова, сказанные ласковым голосом, испугали Алехандро чуть ли не до смерти. Это была не шутка, и не угроза, то было предупреждение, причем не из разряда «последних китайских». Такая как раз откусит то, что сейчас ласкает с неподдельной страстью. Как пить дать откусит, с этим не шутят настолько влюбленные женщины, считающие мужчину своим безраздельным владением. Это не ирландка, а парагвайка, с примесью крови гуарани, род от конкистадора Мартинеса де Урбала вот уже четыре века идет. И смотрит на него как жена со стажем — по спине прямо ледяной холодок прошел. Алехандро испытал жуткое потрясение — девчонка на секунду стала до жути похожа на отца, властного диктатора, и что самое страшное, прекрасно знала что говорит, и что делает. И начала ласкать его так самозабвенно, что он мысленно поклялся, что не вздумает изменять, потому что от добра добра не ищут, а у нее оказалась опытная наставница…

Бывает состояние, когда даже лежа покачивает, и от бессилия не можешь руки поднять. Но дикие страсти закончились, Аделина его нежно ласкала, поглаживая ладошкой по груди и целуя в шею — от запаха ее волос он дурел, незнакомый аромат будоражил, но уже не возбуждал — он осознал, что его выжали как он давеча лимон, до капли.

— Послезавтра будет праздник в честь победы и нас с тобой обвенчает епископ, отец сказал, что это очень важно — все считают, и мы тоже, что без тебя наш флот не победил бы бразильцев. Помолвка у нас фактически давно состоялась, все сроки вышли. А ты все предложение мне не делаешь, хотя вот уже полгода отец оставляет нас наедине, за закрытыми дверями, а ты все никак решиться не мог. Я и так, и этак, а вчера папенька так и сказал — что хочешь делай, из кожи вывернись, но утром ты должна выйти из его комнаты уже женой, его женщиной, единой плотью. Как я рада, что ты сегодня ночью со мной сделал, так приятно, никакой боли, одно удовольствие. Слова подкрепил делом, и я твоя, вся твоя…

Девчонка прекратила болтать, и снова принялась его неистово целовать — она больше кусалась, а он потрясенно молчал. Все пазлы сошлись, и картина происходящего стала выпуклой. Аделаида остановилась, улеглась поудобнее, прижавшись к нему и обняв, положив голову на плечо.

— Теперь у тебя будет гораздо выше положение — ты в списке первый, кроме Барриоса, генералом станет Роблес. Но ты значимей их, и через неделю поплывешь в Уругвай с отцом — потому я поторопилась. Решилась, думала, ты холоден ко мне, а ты такой, такой…

Девчонка чуть ли не задохнулась от счастья, она была откровенна в своей радости, зато он кое-что узнал, и даже больше. Видимо, Лопес вел при ней неосторожные разговоры, причем часто, и поступал неверно, но с другой стороны не мог не знать, что старшая дочь язык свой не «распускает» и тайны умеет хранить. А то, что сейчас разболталась, так потому, что он окончательно стал «своим», зятем всевластного «хефе». И он сам может ей вполне доверять — такие натуры никогда не предадут, если понадобится, то будут стоять вместе до конца, недаром выпросила у него