Ведьма без ковена (СИ) - Горенко Галина

Нужный ракурс, что охватывал бы полную картину моих трудов никак не находился, и естественно, что я сначала обожглась в своих попытках запечатлеть непосильный подвиг, а затем уронила телефон в кастрюлю. Правда маме так ничего и не сказала, а гибель очередного телефона объяснила случайной нелепостью, не вдаваясь в подробности.

И да, борщ был отличный. Наваристый.

Смех оборвался, а с ним пришло раскаяние.

Я старалась не нарушать данных обещаний, тем более обещаний данных самой себе. Мне нравился Артур, впрочем, как и Кирилл, и Илья до него. В каждом из этих во истину прекрасных мужчин я нашла то, за что можно было их полюбить искренне и беззаветно.

Но как говорится, любят не за что-то, а вопреки. Так же и со мной. Легкое, как крылья бабочек и сладкое, как пыльца фей, чувство влюбленности настигало меня, и осыпалось разочарованием от осознания того, что эти чувства не мои, они неестественные, вызванные особым состоянием, которое, черт побери, никак не закончится.

Я хочу смотреть на мужчину и не думать о том, что выбрал он меня, потому что хочет меня, а не потому что дурацкая ведьминская притягательность не оставила ему выбора? А когда послевкусие силы растворится, являя миру «трезвого» от воздействия мага, понять, что и мои чувства к нему не были настоящими.

И кажется, улыбающийся сейчас Артур, прекрасно понимающий, что такое неконтролируемое воздействие специфической силой, прочел мои эмоции. И отступил. Хотя перед этим он обнял меня и поцеловал. Но былой страсти в прикосновении его губ к моим не было. Только тоска и обещание.

И я осознала — он дает мне то время, что я прошу.

Я отправилась в душ, вымывать остатки супа из волос и забросила всю одежду в стиралку. Подставляя плечи и спину под бьющие упругие струи, какой-то частью я мечтала о том, чтобы инквизитор плюнул на данное ранее молчаливое обещание и шагнул ко мне, продолжать начатое в кухне. Но другая часть, отвесила первой подзатыльник и испытывала огромное чувство благодарности к мужчине, сумевшему переступить чрез свои потребности.

Когда я вошла в кухню, весь беспорядок был ликвидирован, Артур колдовал над кофе, а его одежда была в относительном порядке. Я вспомнила, что они кажется так могут, раз и чисто. Надо будет потом обязательно обучиться этому навыку, с моей-то аккуратностью.

Не сразу, но я поняла, что инквизитор разговаривает по телефону, и даже по началу отвечала на его вопросы. Он развернулся, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться и только тогда, я рассмотрела зажатую между щекой и плечом трубку. Чтобы занять себя, не зная куда деться от неловкости, я стала готовить сандвичи, уж положить сыр, ветчину и листья салата на хлеб без ущерба для окружающих, я могу.

— В общем такие дела, Даш. — Прервал мой мысленный, обличительный монолог Артур. — Нотариуса прижал, он во всем признался. К их чести, твоя родственница и её супруг, о навязчивой идее батюшки сделать их наследниками ничего не знали. Арестованы и заказчик, и исполнитель.

— Ну и славно, — выдохнула я.

— А еще мы нашли нашу серийную убийцу, — сбросил бомбу инквизитор. — Мне нужно в управление. Может быть поедешь со мной?

— Это обязательно? — спросила я. — Не хочу вам мешать, к тому же дом вновь безопасен, и признаться честно, я устала от бесконечных переездов и хотела бы никуда не ходить.

— Хорошо, я постараюсь вернуться побыстрее, мне не очень нравится сама идея того, что ты останешься одна, пусть и на время, — начал было Артур, но я перебила.

— Так вы же поймали преступницу?

— В том то и дело, что не поймали, ей удалось улизнуть.

Сцена прощания на пороге дома вышла неловкой, я было хотела поцеловать инквизитора, но в процессе передумала и клюнула его в щеку, быстро отстраняясь. Артур ушел, обещал держать меня в курсе, просил себя беречь и никуда не ходить.

Но как только я расположилась за столом и поближе подтянула к себе бутерброды, отбиваясь от прожорливого мехового чудовища, в дверь постучали.

От неожиданности, я подпрыгнула на стуле и наученная горьким опытом, схватила тяжелую, закопченную сковородку с деревянной ручкой, которая очень удобно легла в руке, и пошла открывать дверь. Могу только представить, что обо мне подумала Франческа, когда я открыла дверь со сковородкой наголо.

— Даша, — подняла она на меня заплаканные глаза, и дрожащим голосом продолжила, — прости меня, прости…

Глава 32.

Покаяние, возможно, спасает душу, но губит репутацию.

Я проводила рыдающую ведьму в кухню, а затем заварила ромашку с мятой.

Прекращающиеся всхлипы перешли в икоту, обжигаясь Франческа выпила отвар, и зажмурившись выдохнула. Я понюхала кружку, на дне которой болтались набрякшие листочки и уловила легкий запах спирта.

Запасы сушенных трав изумляли. Так и напиться можно.

Всё это время, я гладила беднягу по спине, и сочувственно кивая, опасаясь за её здоровье. В положении ведьмы нужно беречься от стрессов, хотя такая бурная истерика вполне могла быть вызвана именно игрой бушующих гормонов.

— Франи, милая, — успокаивающе заговорила я, боясь подкинуть дровишек в затихающее пламя, — что произошло и в чем твоя вина предо мной?

— Малена, ик, это все она, — горестно провела черту под слезами ведьма и наконец-то добралась до первопричины. — В семье, где я жила мою маму, не жаловали, а однажды дядя напился и проговорился, что Малена сестра мне лишь по маме. Суд обязал их взять обоих детей, но те провели экспертизу и выяснили, что мама нагуляла старшую сестру до свадьбы с отцом. Именно поэтому сестра жила в интернате до совершеннолетия.

— Вот это поворот, — сказала я, уже понимая как продолжится эта история.

— Единственный раз, когда я говорила на эту тему с Мали, это было после моего семнадцатилетия, когда я вступила в права наследования. Она нехотя согласилась встретиться со мной, да и то только после того, как я пообещала отписать ей половину оставленного мне состояния. Как бы то ни было, она моя сестра.

Она с удовольствием приняла деньги, решительно отказавшись от памятных вещей, в добавок похвастала, что нашла настоящего отца. Потом пару раз я видела её с Серджо Апакаре и любой, кто видел их вместе не сомневался в их родстве. Но официально, он так и не признал её.

Видимо поэтому, она его и убила, мелькнула крамольная мысль.

Ведьма замолчала, собираясь с духом. Пауза затянулась, и Феня в голове жужжал надоедливой мухой, требуя продолжения. Я решила подтолкнуть нерешительную девушку к дальнейшим откровениям:

— Хорошо, я поняла тебя. Твоя сестра — моя сестра. Но за что же ты извинялась? Ты же не знала, что…

Ну что она тронется и превратится в Чарльза Мэнсона*. Очень сомневаюсь, что человек с нормальной психикой способен на подобные зверства.

Или что начнет убивать, желая мнимого могущества. И первой её жертвой окажется отрекшийся когда-то от неё, так же, как и от меня, Серджо, а когда сумеречная сила откажется выбрать её, продолжит забирать жизни.

— За то, что не рассказала об этом раньше.

— Ну ты же не могла знать, что ищут всех, кто был связан с Апакаре, — сказала я, вспоминая о том, кому передала список и его содержимое. Малены в нем не было однозначно. Значит Гленда не знала о сестре Франчески, бабка страстно хотела, чтобы убийца сына понес наказание, вряд ли она прикрывала ведьму.

— Даша, ты очень наивна. Я жена инквизитора и работаю в суде, на свете мало вещей, которыми Витторо со мной не делится. Это моя вина, я так надеялась, что единственный близкий член семьи, последняя ниточка, связывающая меня с мамой и братом, не будет виноватой в этих зверствах.

Ну что я могла сказать? Отпускать грехи и прощать мне не дано, я жива, но сколько погибли. Может быть знай инквизиторы то, что знала Франи, этих смертей удалось бы избежать.

— Её не поймали?

— Никто не знает где она, я даже предположить не могу…слишком плохо её знаю.