Как становятся предателями - Изяслав Кацман

подати в таком же размере, как и на прежнем месте жительства, но подобно тенхорабитам приобрели право служить в войске. По мнению некоторых это обстоятельство также способствовало переходу переселенцев в новую веру – ибо, поскольку их права и обязанности перед типулу-таками не отличались от тенхорабитских, то и с точки зрения властей не было никаких причин препятствовать принятию ими Пути Света и Истины.

Скоро и среди коренных обитателей Болотного Края стали появляться такие, кто принимал заморскую веру, чтобы избежать повышенной дани и получить право быть воинами. Сначала тенхорабизм принимали тинса и бунса, которых забирали для работ на царских промыслах и в мастерских. Сонаваралинга, как мне пояснил Шихахгор, не препятствовал сему, полагая, что чужеземные мастера в свою религиозную общину принимают людей дельных, которые заслуживают улучшения положения и облегчения участи. Наглядный пример для остальных подневольных работников, побуждающий их трудиться лучше и не думать о злоумышлениях против власти, с точки зрения Первого Министра, перевешивал потерю от уменьшения выплачиваемой дани.

А со временем в эту религию стали переходить и те тинса с бунса, что оставались в своих селениях. Впрочем, очень часто таким людям из-за неприязни односельчан приходится перебираться в деревни переселенцев. Хотя в последние годы случается и обратное, когда тенхорабиты, оказавшись в большинстве, выживают своих односельчан-язычников».

Машинально кривлю лицо…. Укриец (или «укриец»?) невольно наступил на больную мозоль: последнее время происходящее в Болотном Краю, мягко говоря, мне не нравится. Когда около десяти лет назад тинса и бунса начали принимать тенхорабизм вслед за живущими по соседству переселенцами-ганеоями из внутренних областей, я не ожидал от этого серьёзных проблем. Гораздо больше тогда меня беспокоила перспектива межплеменных столкновений как между пришлыми и коренными жителями, так и среди пёстрых по происхождению поселенцев.

Но по странному выверту судьбы конфликтов на межнациональной почве было не больше, чем в прочих местах Пеу, где соприкасались разные племенные группы. А вот религиозная рознь неожиданно выходила на первый план. Десятки драк, с увечьями и убийствами – это только за последние три «дождя». Губернаторам, то и дело сменяющимся в Тин-Пау, приходится постоянно думать, как быть: с одной стороны нужно вершить правосудие, дабы «болотные черви» знали, кто здесь хозяин, но с другой, разбираться как следует и наказывать кого попало приходится с оглядкой на «общественное мнение», то есть на тех же тинса-бунса, только что дубасивших друг друга как заклятые друзья, дабы не вызвать новую вспышку насилия. Ну а потом всё это вываливают на бедного Сонаваралингу-таки.

В итоге за последний год пришлось дважды вмешиваться лично мне, организовывая операции по «разведению сторон» с привлечением подразделений «пану макаки» и «регои-макаки». Сводилось всё это к простому выселению из деревни той религиозной группы, что по проведённому среди жителей опросу оставалась в меньшинстве. Оба раза таковыми оказывались приверженцы традиционных верований. Чтобы избавить папуасов даже от мыслей о дальнейшем продолжении драк из-за поклонения не тем богам, переселяли подальше от родных пенат. Первый раз четырём сотням бунса пришлось перебраться на самый восток Тинсока, где как раз были осушены две полосы болотной земли общей площадью полтысячи пиу. Во второй же раз язычников вообще отправили в деревню в нескольких километрах от Тенука, которая порядком обезлюдела по причине ухода народа на столичные мануфактуры. Таких «полунаселённых» пунктов вокруг столицы не один и не два, да и процесс начался пятнадцать лет назад. В общем и целом сокращение земледельческого населения шло рука об руку с распространением волов в качестве тягловой силы и улучшением агротехники, так что валовой сбор корнеплодов и активно внедряемых зерновых в Текоке даже вырос. Ну а ради сохранения гражданского мира пришлось немного потеснить немногочисленных «фермеров» – два десятка семей текокцев, всё ещё остававшихся в Вуму-Хо, получили землю в нескольких километрах восточнее, а тинса загнали на освободившуюся территорию.

Две депортации религиозных меньшинств одна за другой заставили притушить взаимное недовольство – особенно после того, как по всем деревням Тинсока прошлись глашатаи, озвучившие волю Солнцеликой и Духами Хранимой типулу-таками: в случае массовых драк, грозящих перерасти в смертоубийства, та группа населения, которая окажется в меньшинстве, будет выселена в течение суток с тем имуществом, что сможет забрать с собой. Причём в тексте, читаемом вестниками, отдельным пунктом сообщалось: наша правительница добра к подданным, но если переселять придётся тысячи человек, удобной земли на всех может и не хватить. Никому не хотелось отправиться за тридевять земель от родных очагов, тем более в какие-нибудь бесплодные пустоши, так что папуасы притихли в своём религиозном рвении. Вопрос – надолго ли.

«…. здесь власти Пеу-Даринги добросовестно скопировали палеовийцев» – ага, это про наши вооружённые силы – «С той поправкой, что все планы Пеу на случай большой войны носят сугубо оборонительный характер. Соответственно, в отличие от Палеове, основной упор делается на сухопутные войска. Но главный принцип такой же, как на Северном архипелаге, то есть трёхступенчатая структура: местное ополчение (на местном языке – «даре-гуна»), в котором состоят все взрослые мужчины и даже часть женщин, армия («регои-макаки»), в которую призывается часть мужчин в возрасте от двадцати лет, и гвардия («пану макаки»), численность которой ограничена ударно-гвардейским цабом (батальоном) (примечание переводчика: «стоящее в скобках слово ирсийского происхождения, но применяется палеовийцами, а в последнее время и вохейцами, у последних служит для обозначения подразделений «новой армии», в противовес цабам традиционных войск») и так называемой «особой церемониально-караульной сотней». Последняя своему названию соответствует лишь в малой степени. Около пятидесяти бойцов этой сотни стоят в парадных караулах возле резиденции типулу-таками, сопровождают правительницу в её путешествиях по стране, а также участвуют в торжественных парадах. А ещё полторы или две сотни воинов занимаются действительной охраной правительницы с семьёй либо находятся в постоянной готовности на случай, если нужны «деликатные действия». То есть, по сути большая часть «караульно-церемониальной сотни» является подразделением специального назначения. Вероятнее всего, эта самая подготовленная и боеспособная часть армии Пеу.

Ударно-гвардейский цаб по своей структуре является батальоном из четырёх рот и взвода управления. Общая численность - около 450 человек. Служба в гвардии продолжается шесть лет. Ещё шесть лет отслужившие числятся в гвардейском резерве. По истечению этого срока их переводят в резервистов армии. Впрочем, часть рядовых и многие унтер-офицеры служат и сверх определённого им срока. Ежегодное пополнение обеих гвардейских частей