Осторожно! Маша! (СИ) - Юнина Наталья

* * *

Не знаю, как это называется в медицине, но меня конкретно переклинило. Вот уже полторы недели я не могу решиться уйти из Сашиной квартиры. Я окончательно поняла, что наши отношения- это только моя ненормальная прилипчивость и невозможность Саши мне отказать. Хотя нет, сейчас еще добавилась жалость. Ужасающий комплект в совокупности с моим паршивым настроением. Саша постоянно намекает на совместную путевку на море, а я не могу. Понимаю, что нужно уйти сейчас и не тянуть время дальше, ведь так только хуже.

- Маш, ты вообще меня слушаешь?

- Прости, - встаю из-за стола и иду в прихожую, быстро натягиваю на себя обувь и пальто.

- Маш, ты вообще в своем уме? Что это такое? - хватает меня за руку.

- Мне домой надо, не обижайся, пожалуйста.

- А сейчас ты не дома?

- Это другое, мне нужно к папе с Ксюшей. Очень нужно.

- Завтра съездим.

- Нет, ты не понял, я хочу домой, хочу там жить. Мне так нужно, - чувствую, как Саша злится, сжимая руки в кулаки. Наверное, ему хочется меня придушить.

- Хорошо. Хочешь поиграть в дурацкие игры- валяй, но я все равно отвезу тебя сам.

Быстро переодевается, берет меня за руку и ведет к машине. Едем мы молча, говорить не хочется никому, наверное, так лучше. Так должно было быть изначально, еще при первой встрече- подвезти меня к дому и все.

- Приехали, Мария Сергеевна.

- Спасибо, что подвез. Я вещи потом свои заберу. Прости меня за все.

Быстро открываю машину и выхожу наружу, - позади тут же слышу щелчок открываемой двери.

- Ты сейчас реально ведешь себя как дура. Это была твоя последняя выходка, больше я их терпеть не буду. Жду тебя неделю. Не вернешься- за вещами можешь не приходить. Я тебе их вышлю вместе с розовыми бабочками.

Садится в машину и более ничего не говоря, трогается с места. А ведь он прав - я дура. Ну и ладно, ведь любить можно просто так, необязательно его каждый день видеть в живую. У меня же есть портрет. И на том спасибо.

* * *

- Маш, ну Маш…Маааашааааа, - вот уж никогда бы ни подумала, что Аня может быть настолько приставучей. Десятиминутное дергание моей пятки уже порядком надоело.

- Ань, дай полежать.

- Ну ты уже как две недели лежишь, встань, ну, пожалуйста. У меня для тебя кое-что есть.

Нехотя сажусь на кровать и в упор смотрю на эту непоседливую куклу. А ведь Анька реально кукла, ей нужно идти в фотомодели. Нет, папа этого не переживет.

- Держи, - Аня тут же высыпает из пакета конфеты.

- Я их три месяца копила на плохой день, тут немного, мне их теперь только по выходным выдают по две штуки, но тебе хватит. У тебя уже две недели плохой день, ешь.

- Анька, ты такая смешная, - иди ко мне на ручки.

- Ну я уже большая, наверное, нельзя.

- Чего это нельзя? Я к папе до десяти лет садилась, а тебе всего шесть.

- Так семь почти. Ну ладно, сама разрешила, - Аня тут же запрыгивает мне на колени. – А когда ты уже из комнаты будешь выходить? Тебе совсем плохо?

- Ну с твоими конфетами мне точно будет хорошо. А чего тебе их не дают, кстати?

- Так после какашки и не дают. Говорят, я должна раскаяться. Слово такое дурацкое, да? Хуже, чем рррработа.

- Ну да, ябота лучше.

- Вот и я говорю ябота лучше.

-Ну ты хоть раскаялась? - еле сдерживаю смех.

- Так давно уже, но конфет почему-то все равно не дают.

- Ты моя бедненькая, ну, наверное, скоро дадут. Спасибо за конфетки, давай их вместе съедим, не просто же так ты их копила.

- Давай.

После поедания конфет и совместного просмотра мультиков, стало и вправду лучше. Если посмотреть на себя со стороны- я отвратительное жалкое существо. Да я даже задницу не могу поднять с кровати, просто нет желания. Единственное, что меня еще относительно приводит в тонус- это папин грозный вид. Чувствую еще немножко и он меня отлупасит скакалкой. Наши разговоры ни к чему путному не привели. Он завуалированно считает меня дурой, которая загубила собственную жизнь, а мне нечего сказать в ответ. Ведь так и есть. А еще я поняла, что он общается с Сашей, точнее не поняла, а подслушала. Да, иногда я поднимаю свою пятую точку и подслушиваю. Из разговора было мало что понятно, но не надо быть умной, чтобы понять на чью сторону стал папа. И если честно меня это удивило. Да, я сама сделала так, чтобы Саша больше не появлялся в моей жизни, на смс не отвечала, на звонки и подавно, но я и подумать не могла, что папа вообще решит разговаривать с Красновым. Кстати о Саше, вещи он мне так и не вернул, хотя прошло уже две недели. Ну и ладно, можно подумать одежки у меня мало.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В очередной раз подхожу к мольберту и пялюсь на дорисованную картину. Интересно, а как быстро он найдет себе девушку? Хотя, наверное, уже нашел. Почти три месяца бес секса-это для него, наверное, рекорд.

- Котеночек, ужин готов.

- Да, я сейчас. Ксюш, а когда вы снимите запрет Ане на конфеты.

- Так его Сережа уже как месяц должен был снять. Ой, он, наверное, как и я забыла.

- Бедный ребенок уже раскаялся, а вы его мучаете.

- Ничего, побольше раскается. Тебе, кстати с этого дня тоже будут применены штрафные санкции, может как Аня поумнеешь, - только папы здесь еще не хватало, с некоторых пор я его уже боюсь.

- Сережа, не начинай, - тут же заступается Ксюша.

- Я бл*дь еще не начинал, ты, Маша, скоро реально попадешь в черный список. Я тебя последний раз предупреждаю-очнись!

- Сережа.

- Ксюша, иди накрывай на стол. А к тебе, дорогая моя, с минуты на минуту зайдут гости. Мой тебе совет, голову ты конечно вымыть не успеешь, так хотя бы воспользуйся сухим шампунем. Ну и конечно сними эту чертову повязку, не позорься.

* * *

- Можешь к ней идти, правда предупреждаю тебя сразу- она убого одета, с немытой головой и не знаю, возможно все-таки не сняла свою чертову повязку. Если тебя все это еще не пугает, то добро пожаловать.

- Ну, попробовать точно можно.

Поднимаюсь наверх и стою перед Машиной дверью. Вот уж никогда бы ни подумал, что придется стучать в закрытую дверь по имени Маша. Если честно, в глубине души, я надеялся, что через неделю она одумается, очнется в конце концов, но похоже, что с каждым днем в ее голове происходит очередная хрень. Не стучу, просто открываю дверь. Маша сидит на кресле, как будто ждала меня. Хотя вероятнее всего, Сергей ее предупредил.

- Привет, - первая подает голос, это, наверное, хорошо.

- Привет. Что-то ты, Машка, хреново выглядишь. Цвет лица какой-то сероватый.

- Это вероятнее всего твоя кофта серым отсвечивает. Кстати тебе она не идет. Убожество какое-то.

- И это мне говорит человек с бантом на голове?

- С повязкой! Сколько раз можно повторять?

- Одна херня. Маш, - подхожу ближе, сажусь на корточки и кладу руки ей на колени. – Может быть хватит уже? Сколько ты еще будешь заниматься ерундой? Почему просто не хочешь поговорить, а? Ведь ты же взрослая девочка, а ведешь себя как ребенок. Ну что ты опять молчишь? Я скучал. Очень.

- Вещи мои не вернул, а был очень убедителен.

- Ты меня тогда достала уже, из последних сил терпел.

- Больше не надо терпеть, видишь, я освободила тебя от пятидесятикилограммовой ноши.

- То есть ты так и будешь играть в эту дурацкую игру?

- Это не игра. Я многое поняла за это время. Вот как проснулась после наркоза так все и осознала.

- Что?

- Нельзя было так делать как я, нельзя, понимаешь?! Я сама тебе навязалась как какая-то идиотка. У тебя, наверное, просто не было шансов отказаться дальше от такой одержимой малолетки. Все, что я делала-это ужасно. Украла паспорт, притворялась больной, вешалась на тебя, подсыпала слабительное, по сути выгнала Катю из твоей жизни. Я ведь ничем не интересовалась, у меня была только одна мысль-быть с тобой. Я даже ни о ком не думала. Только о себе и о своих желаниях. Чистокровная эгоистка. Ты думаешь почему я потеряла ребенка? Это меня Бог наказал за все мои поступки!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})