Страсть - Лорен Кейт

Но он смотрел прямо на Люси. С удовлетворенной ухмылкой, которая заставила ее живот свернуться.

— Вон та. — Он лениво указал на нее. — Позвольте мне увидеть ее ближе.

Герцог появился на стороне Люси, мягко толкая её плечи вперёд своими длинными, ледяными пальцами. — Представьтесь, Принцесса, — он тихо сказал. — Такая возможность бывает только раз в жизни.

Часть Люси внутренне стонала, но внешне, Люс была у власти, и она практически плыла вперёд, чтобы поприветствовать короля. Она присела с совершенно правильным поклоном головы, протягивая руку для поцелуя. Это было то, что её семья ожидала от неё.

— Вы не потолстеете? — Король ляпнул Люси, глядя на её корсет, сжимающий талию. — Мне нравится, как она выглядит сейчас, — он сказал герцогу. — Но я не хочу, чтобы она потолстела.

Если бы она была в своём собственном теле, Люси наверно сказала бы королю именно то, что думает о его непривлекательном телосложении. Но Люс была в идеальном самообладании, И Люси почувствовала свой ответ. — Я надеюсь всегда удовлетворять короля своим видом и темпераментом.

— Да, конечно, — герцог промурлыкал, плотно ходя вокруг Люси. — Я уверен, что Его Величество сможет держать принцессу на выбранной им диете.

— Как насчет охоты? — спросил король.

— Ваше Величество, — герцог начал говорить, — это не подобает королеве. У вас много других товарищей по охоте. Я, например…

— Мой отец — отличный охотник, — сказала Люси. Её мозг кружился, работая над чем-нибудь, что сможет помочь ей избежать этой сцены.

— Должен ли я поэтому быть ниже вашего отца? — Король усмехнулся.

— Знаю, Ваше Величество любит оружие. — Люси сказала, стараясь держать свой тон вежливым. — Я принесла Вам подарок — самое дорогое охотничье ружьё моего отца. Он просил меня принести его вам этим вечером, но я не была уверена, когда я имела удовольствие познакомиться с вами.

Она полностью завладела вниманием короля. Он присел на краю своего трона.

— Как оно выглядит? Есть ли в его прикладе драгоценности?

— Э…, приклад из вишневого дерева с ручной резьбой, — сказала она, кормя короля подробностями, Билл крикнул с того места, где он стоял рядом с троном короля. — Отверстие фрезеровали ​​по-по— О, это должно звучать внушительно? Российским слесарем, который пошел работать на царя. — Билл склонился над печеньями короля и фыркнул с жадностью. — Они выглядят хорошо.

Люси повторила речь Билла и затем добавила. — Я могла бы принести ее Вашему Величеству, если бы Вы только позволили мне пойти и принести ее из своих палат.

— Я уверен, что слуга сможет принести ружье завтра, — сказал герцог.

— Я хочу видеть его сейчас. — Король скрестил руки, выглядя еще моложе, чем он был.

— Пожалуйста. — Люс повернулась к герцогу. — Это доставило бы мне большое удовольствие, представить ружьё Его Величеству самостоятельно.

— Иди. — Король щелкнул пальцами, отправляя Люси.

Люси хотела повернуться, ноЛюс знала лучше — никогда не показывать королю спину — и она поклонилась, и вышла назад из комнаты. Она показала самую добрую сдержанность, скользящую вперед, как если бы у нее не было никаких ног, пока она не добралась до другой стороны зеркальной двери.

Затем она побежала.

Через танцзал, мимо роскошных пар танцующих и оркестра, звучащего из одной пастельно-желтой комнаты в другую. Она пробегала мимо старых задыхающихся леди и ворчащих господ по толстым, богатым персидским коврикам и завсегдатаев вечеринок, и наконец она нашла двери, которые вели наружу. Она толкала их, задыхаясь в корсете, чтобы вовлечь свежий воздух свободы в ее легкие. Она шагала на огромный балкон, сделанный из блестящего белого мрамора, который обертывал вокруг всей второй истории дворца.

Ночь была яркая, со звездами; все, что хотела Люси, это быть в объятиях Дениэля и лететь к тем звездам. Если б он только был рядом с ней, чтобы забрать от всего этого…

— Что ты здесь делаешь?

Она обернулась. Он пришел к ней. Он стоял поперек балкона в одежде простого слуги, глядя смущенно и встревоженно, и трагично, безнадежно влюбленный.

— Даниэль. — Она бросилась к нему. Он двинулся к ней тоже, его фиолетовые глаза загорелись; он распахнул руки, сияя. Когда они наконец соединились и Люси была завернута в его объятиях, она подумала, что может взорваться от счастья.

Но она не взорвалась.

Она просто осталась там, уткнувшись головой в его замечательную, широкую грудь. Она была дома. Его руки были обернуты вокруг её спины, опираясь на ее талии, и он прижал ее как можно ближе к нему, как только это возможно. Она почувствовала, как он дышит, и ощущался сильный запах соломы на его шее. Люси поцеловала чуть ниже левого уха, затем ниже его челюсти. Мягкие, нежные поцелуи, пока она не достигла его губ, которые расстались с её собственными. Затем поцелуи стали длиннее, наполненные любовью, которая, казалось, выливалась из самой глубины ее души.

Через некоторое время, Люси вырвалась и пристально посмотрела в глаза Даниэля. — Я так сильно скучала по тебе.

Даниэль усмехнулся. — Я скучал по тебе тоже, прошедших… три часа. Ты. ты в порядке?

Люси провела рукой по шелковистым светлым волосам Даниэла. — Мне просто нужно было подышать воздухом, чтобы найти тебя. — Она крепко его сжала.

Даниэль прищурился. — Я не думаю, что мы должны быть здесь, Люс. Они должно быть ждут твоего возвращения в приемную.

— Мне все равно. Я не вернусь туда. И я никогда не выйду замуж за эту свинью. Я никогда не выйду замуж ни за кого кроме тебя.

— Тссс. Даниэль вздрогнул, гладя ее по щеке. — Кто-то может услышать тебя. Они отрезают головы и за меньшее, чем это.

— Кто-то уже услышал вас, — прозвучал голос из открытой двери. Дюк де Бурбон стоял, скрестив руки на груди, ухмыляясь при виде Люс в объятиях обыкновенного слуги. — Я считаю, что король должен услышать об этом. — А потом он ушел, скрываясь внутри дворца.

Сердце Люси забилось, движимое страхом Люс и ее собственным: она изменила историю? Должна ли была жизнь Люс происходить иначе?

Но Люси не знала, могла ли она? Это было то, что Роланд сказал ей: все изменения, что она сделала во времени, немедленно бы стали частью того, что случилось. Но Люси была еще здесь, так что если бы она изменила ход истории путем отказа от царя — ну, это не кажется важным для Люсинды Прайс в двадцать первом веке.

Когда она заговорила с Даниэлем, её голос был ровным. — Меня не волнует, если этот мерзкий герцог убьет меня. Я скорее умру, чем предам тебя.

Волна высокой температуры неслась по ней, заставляя ее колебаться там, где она стояла. — О, — она сказала, обхватив рукой голову. Она чувствовала это, как что-то, что она видела тысячу раз прежде, но никогда не обращала внимание.