Железная леди - Кэрол Дуглас

Я не слышала удара, но увидела горсть мелких камешков, которая посыпалась обратно, отскочив со стекла.

– Хулиган! – пробормотала я, оглядываясь в поисках констебля.

Но никого похожего на полицейского вокруг не наблюдалось, а сорванец вскоре удалился, подбрасывая в воздух кепку и беспечно насвистывая.

Я сделала пометку о происшествии и оставила описание юного разбойника на случай, если позже на место преступления явится констебль.

– Ну, мисс, похоже, у вас тут много работы. – Девушка-официантка, принесшая мне чайник свежего чая, кивнула на мои записи.

Я осторожно убрала тетрадь из ее поля зрения:

– Просто стараюсь занести накопившиеся наблюдения в дневник.

Голубые глаза девушки расширились, будто блюдце из дельфтского фарфора под моей чашкой:

– Господи, мисс, какая у вас, должно быть, увлекательная жизнь, раз приходится так много о ней писать!

– Не жалуюсь, – коротко ответила я и многозначительно уставилась на официантку, пока она не сделала небрежный книксен и не отправилась восвояси.

Вскоре после этого подъехал элегантный экипаж, из которого вышла дама в густой вуали и летнем белом наряде, напоминающем подвенечный. «Невеста» остановилась на крыльце дома 221-б; маленькая рука в перчатке три раза позвонила в колокольчик. Дверь осталась столь же безучастной к этой загадочной фигуре, как и к предыдущей. Дама вернулась в экипаж и почти скрылась из виду, когда снова появилась старая леди, неся несколько перевязанных веревкой бумажных пакетов.

Я также записала этот факт и мои догадки о содержимом этих пакетов. Лимонный творог для тарталеток, решила я, и, возможно, нитки для вязания. Мне сразу же захотелось очутиться дома с чашечкой чаю и своим привычным вязаньем, пусть даже рядом будут Казанова и Люцифер.

Я начала беспокойно оглядываться в ожидании Годфри. Мы не были в Лондоне больше года, и мне совсем не хотелось потерять своего спутника. Именно в эту минуту на другой стороне мостовой появился экипаж, закрывая мне обзор. Я в нетерпении прихлебывала «эрл грей», а экипаж все торчал около двери, будто огромный блестящий черный жук, слишком ленивый, чтобы шевелиться.

Тем временем кучер наклонился за платой, и кэб двинулся дальше, после чего стали видны двое джентльменов у дверей. На обоих были мягкие сельские шляпы, но один выглядел несколько бледным и слабым. Второй оказался крепким мужчиной с усами. Старая леди, теперь уже без шляпки, накидки и пакетов, открыла дверь, и они исчезли внутри. На этом все закончилось. Мне подумалось, что слежка бывает очень скучным занятием.

Проглотив бесконечное количество чайных кексов, я наконец убрала пенсне и посвятила весь следующий час беспокойному ожиданию.

– Ну, Нелл! – Раскрасневшийся Годфри в цилиндре и с тростью прибыл в четыре тридцать. – Кажется, после моего отъезда транспорта стало больше. Что удалось заметить?

– Ничего особенного, – сказала я, раскрывая дневник.

Он нахмурился, читая заметки:

– Никто из посетителей не похож на мистера Холмса. Значит, ты его не видела?

– В его настоящем обличье – точно нет. Но он же консультирующий детектив и, вероятно, нечасто покидает свой дом.

– Тем не менее ему вполне удалось добраться в Сент-Джонс-Вуд, – с сожалением произнес Годфри. – Итак, никого не впускали, кроме двух мужчин… В твоих записках выражено сомнение по поводу старой леди и юного хулигана.

– Оба могут оказаться лишь маскировкой, потому что подобные персоны обычно не привлекают внимания и не вызывают подозрений.

Годфри рассмеялся, попивая чай, который девушка-официантка принесла ему почти мгновенно. Мужчины, даже самые лучшие, обычно даже не замечают, что их обслуживают особенно старательно.

– Ты говоришь, как Ирен, – заметил он.

– На этом все сходство и заканчивается, – заявила я. – Хотя я выпила четыре чайника «эрл грей» и употребила такую же гору кексов, какую Ирен когда-то похитила в кондитерской «Уилсонз», чтобы заменить ими ланч, обычное состояние моих наблюдательных способностей не пострадало. Ирен ни за что не вытерпела бы столь монотонную последовательность событий.

– Значит… – адвокату пришлось проглотить остаток чая и встать, чтобы отодвинуть мой стул, – надо ускорить дело.

Пока Годфри отошел оплатить счет, официантка подскочила ко мне и нагнулась с заговорщицким видом.

– Теперь я вижу, почему вам приходится столько писать в дневнике, – прошептала она многозначительно, показывая взглядом на Годфри.

По непонятной причине я покраснела, хотя у меня уже был опыт по этой части и я знала, когда действительно следует краснеть. Вскоре мы опять стояли на Бейкер-стрит перед фасадом загадочной квартиры 221-б.

– Я полагал, что к известному детективу ходит больше людей, – заметил Годфри. – Если тебе надоела слежка, остается лишь одно средство. Надо поинтересоваться, кто там внутри.

– И что же, мы просто позвоним в колокольчик? – спросила я недоверчиво.

– Да, Нелл, просто позвоним, – печально подтвердил он. – Я понимаю, что Ирен никогда не прибегла бы к столь убогой тактике, но, в конце концов, я же адвокат и привык выбирать прямой путь.

Однако меня терзали сомнения. Никогда дверь в квартиру дома 221-б не казалась столь запретной; никогда я не чувствовала себя столь беззащитной. Тем не менее мы подошли ближе к двери. Годфри позвонил отрадно решительным жестом.

Нам открыла полная седовласая женщина:

– Да, сэр?

Годфри одарил эту бесхитростную душу обворожительной улыбкой:

– Мы ищем квартиру, где проживает доктор Уотсон.

– Несколько месяцев назад вы обратились бы по адресу, но после женитьбы доктор поселился в Паддингтоне. Возможно, вместо него вы хотите увидеть мистера Холмса?

– Нет, – твердо сказала я, пока Годфри не успел произнести обратное. – У нас медицинский вопрос.

– Вы говорите, Паддингтон, – вежливо добавил Годфри, и в ответ старушка тут же сообщила нам новый адрес доктора.

Мы удалились, бормоча благодарности.

– Что ж, – сказал Годфри, когда мы прошли десяток шагов по Бейкер-стрит. – Я и не рассчитывал, что доктор будет здесь.

– Тем лучше для нас. Мы сможем разузнать напрямую о его прошлом, не боясь, что вмешается известный нам господин.

– Но…

– Годфри! Признайся, ты околдован им не меньше Ирен. Скажи спасибо, что мы можем вести расследование, не рискуя столкнуться с мистером Холмсом.

– Ты действительно думаешь, что она околдована им, Нелл?

Я вздохнула:

– Это просто такое выражение, Годфри. Ты же знаешь, что Ирен предана тебе всем сердцем. Прямо-таки до безумия.

– Правда?

Похоже, тема его очень интересовала, но ее развитие не продвинуло бы наше расследование. Было уже слишком поздно для визита к доктору Уотсону в Паддингтон, поэтому Годфри сразу поймал экипаж и всю обратную дорогу до отеля «Браун» был любезен, но молчалив. Однако по прибытии нас ожидал еще один сюрприз этого дня.

В ответ на привычный вопрос у стойки по поводу поступившей корреспонденции нам передали адресованное мне письмо на бледно-голубой пергаментной бумаге, написанное торопливой рукой. В качестве обратного адреса значился Гросвенор-сквер.

– Отлично! – рассмеялся в лифте Годфри, разглядывая послание.

Я же постаралась сосредоточиться на непосредственной опасности – мы находились внутри богато декорированного движущегося стенного шкафа.

В одном Годфри был прав: нам требовалось укромное место, чтобы уточнить и сравнить записи – или, по крайней мере, их просмотреть. Было понятно, что моя гостиная идеально подходит для этой миссии.

– Ну?

– Пожалуйста, прояви терпение, Годфри. Дай хотя бы снять перчатки и эту дурацкую вуаль, пока я в ней не задохнулась окончательно.

Но моего спутника охватил такой азарт, что он схватил шляпную булавку, которую я только что вытащила, и принялся рвать ею конверт.

– Там есть нож для открывания писем, – сообщила я, относя поврежденную корреспонденцию к маленькому секретеру.

Годфри и раньше в своей адвокатской конторе в Темпле не слишком ловко обращался с почтой. Я аккуратно согнула и разрезала свернутую бумагу.

– Очень хорошего качества, – заметила я так, как могла бы сделать Ирен.

Годфри вздохнул:

– Что там говорится?

– Оно от миссис Уотерстон, замужней сестры Квентина Стенхоупа и миссис Тёрнпенни.

– Что она пишет?

– Только то… боже мой!

– Нелл!

Я села:

– Она помнит меня как гувернантку в доме сестры – разве это не славно?

– Чудесно! Превосходно! Так что она?..

– Она просит нас приехать как можно скорее. Сегодня вечером, если возможно.

– Замечательно!

– Она пишет, что ее старая мать очень нуждается в сведениях о давно потерянном дорогом сыне Квентине… Ох, Годфри…