Вторая мировая война - Уинстон Черчилль

Глава 15

Захват Австрии (февраль 1938 г.)

В современную эпоху, когда государства оказываются разгромленными в войне, они обычно сохраняют свое устройство, свое лицо и тайну своих архивов. На этот раз, когда война была доведена до решительного конца, нам стала известна вся закулисная история деятельности противника. На основе материалов, оказавшихся в нашем полном распоряжении, удалось довольно точно установить правильность наших собственных сведений и представлений. Мы уже видели, как в июле 1936 года Гитлер дал указание германскому генеральному штабу разработать военные планы оккупации Австрии на тот случай, когда пробьет час. Эта операция получила название «Отто». Теперь, спустя год, 24 июня 1937 года, специальной директивой он скрепил эти планы. 5 ноября Гитлер раскрыл свои дальнейшие замыслы руководителям вооруженных сил. Германия должна получить большее «жизненное пространство». Скорее всего его можно было бы найти в Восточной Европе – в Польше, Белоруссии и на Украине. Но чтобы получить его, пришлось бы пойти на большую войну, а значит, и на уничтожение населения, проживающего в этих районах. Германии пришлось бы считаться с ее двумя «ненавистными врагами» – Англией и Францией, для которых «германский колосс в центре Европы был бы невыносим». Поэтому, дабы использовать преимущества, которые ей давали ее успехи в области военного производства, а также патриотический пыл, пробужденный нацистской партией и выражаемый ею, она должна при первой же благоприятной возможности начать войну и справиться со своими двумя противниками, пока они еще не готовы к борьбе.

Нейрат, Фрич и даже Бломберг, находившиеся под влиянием взглядов германского министерства иностранных дел, генерального штаба и офицерского корпуса, были встревожены этой политикой. Они считали, что риск будет слишком велик.

Эти государственные деятели признавали, что благодаря дерзости фюрера Германия решительно опередила союзников во всех областях перевооружения. Армия крепла с каждым месяцем, внутренний упадок во Франции и отсутствие твердой воли в Англии были благоприятными факторами, которые, вполне возможно, и впредь будут оказывать влияние. Что значит год или два, когда все идет так хорошо? Чтобы завершить создание военной машины, им нужен какой-то срок, и если фюрер время от времени будет выступать с примирительными речами, эти ни на что не способные, вырождающиеся демократии будут ограничиваться болтовней. Но Гитлер не был убежден в этом. Его рассудок подсказывал ему, что в победе нельзя быть уверенным. Нужно идти на риск. Нужно сделать прыжок. Он был окрылен своими успехами – во-первых, перевооружение, во-вторых, обязательная воинская повинность, в-третьих, Рейнская область, в-четвертых, соглашение с Италией Муссолини.

Ждать, пока все будет готово, это значит ждать того времени, когда уже будет слишком поздно. Историкам и другим людям, которым не нужно действовать изо дня в день, легко говорить, что он мог бы вершить судьбами всего мира, если бы продолжал укрепление своих сил еще два-три года, прежде чем нанести удар. Но это не так. В жизни человека, так же как и в жизни государства, никогда нельзя быть ни в чем уверенным. Гитлер решил поторопиться и начать войну, пока он еще был в расцвете сил.

4 февраля 1938 года он отстранил Фрича и взял в свои руки верховное командование вооруженными силами. Бломберг, престиж которого в офицерском корпусе был подорван в результате неподходящего брака, также пал. В той мере, в какой один человек, каким бы одаренным и могущественным он ни был, какие бы ужасные наказания он ни мог налагать, способен диктовать свою волю в столь обширных областях, фюрер установил прямой контроль не только над политикой государства, но и над военной машиной. В ту пору он обладал почти такой же властью, какую имел Наполеон после Аустерлица и Йены. Правда, у него не было славы, которую приносят победы, одержанные в великих битвах благодаря личному руководству, но он уже добился триумфа в политической и дипломатической областях. Все его приближенные и приверженцы знали, что эти триумфы одержаны только им одним благодаря трезвости его суждений и смелости.

Помимо намерения включить все народы тевтонской расы в рейх, о котором столь откровенно говорится в «Майн кампф», у Гитлера имелись две причины, побуждавшие его добиваться присоединения Австрийской Республики. Австрия открывала Германии дверь в Чехословакию и широкие ворота в Юго-Восточную Европу. Со времени убийства канцлера Дольфуса австрийской организацией нацистской партии в июле 1934 года процесс подрыва независимого австрийского правительства с помощью денег, интриг и путем применения силы не прекращался. Нацистское движение в Австрии крепло с каждым успехом, где бы то ни было достигнутым Гитлером, будь то в Германии или в его борьбе с союзниками. Необходимо было действовать постепенно. Официально Папен получил указания поддерживать самые дружественные отношения с австрийским правительством и добиваться официального признания им австрийской нацистской партии как законной организации. В этот период позиция Муссолини вынуждала к некоторой сдержанности. После убийства Дольфуса итальянский диктатор вылетел в Венецию, чтобы встретить и успокоить его вдову, нашедшую там убежище, а на южной границе Австрии были сосредоточены значительные итальянские силы. Но теперь, в начале 1938 года, произошли решающие перемены в расстановке сил в Европе и переоценка ценностей. Франции противостояла линия Зигфрида, барьер из стали и бетона, становящийся все более грозным, и преодоление его, казалось, стоило бы французам огромных человеческих жертв. Дверь с Запада была закрыта.

Муссолини был втянут в германскую систему в результате санкций, которые оказались настолько неэффективными, что они лишь вызвали его раздражение, не ослабив ни в малейшей степени его власти. Он, очевидно, с удовольствием вспоминал знаменитое изречение Макиавелли: «Люди мстят за мелкие обиды, но не за серьезные». Самое главное, западные демократии, по-видимому, не раз давали доказательство того, что они смирятся с любым насилием, пока они сами не подверглись прямому нападению. Папен искусно действовал внутри политической системы Австрии. Многие видные деятели Австрии уступили его нажиму и интригам. Господствовавшая неуверенность неблагоприятно отражалась на туризме, имевшем столь важное значение для Вены. И все это происходило на фоне террористической деятельности и взрывов бомб, расшатывавших и без того непрочную основу Австрийской Республики.

Было решено, что пробил час захватить контроль над австрийской политикой, введя в состав венского кабинета руководителей незадолго до этого легализованной австрийской нацистской партии. 12 февраля 1938 года, через восемь дней после того, как Гитлер взял в свои руки верховное командование, австрийский канцлер Шушниг был вызван в Берхтесгаден. Шушниг повиновался и выехал в сопровождении своего министра иностранных дел Гвидо Шмидта.