Бедная девушка или Яблоко, курица, Пушкин - Юля Беломлинская

Требуют для проверки правильно произносить русские слова. Почти как казачий разъезд, который говорил жиду:

- Скажи "кукуруза"!

Они азартно вылавливают этих бедных студентов, чтоб те не сели на место получше. Они вообще - нашли наконец свое место - все эти вохровки растерявшиеся на некоторое время:

- Кого ж теперь "Держать и не пущать"?

Теперь они все в Мариинке снова при деле. В лучших традициях советского времени.

В общем, непонятно - откуда узнавать про то, как давать хабарик. И вообще,

как давать?

Это важный вопрос, а никто не учит. А мне про хабарик как-то неловко. Вот если бы наши мужские герои - ну которые стоят перед стадионами - Шевчук, Кинчев что-нибудь такое сказали.

Но они что-то все время выкрикивают про Родину. Вообще про высокое. Получается то же "Лебединое озеро" - только не в пачках, а в "ирокезах" - но тоже - красочное зрелище, много звуков - и ничего о душе. Все это "Кимвал, попусту бряцающий". Крик в небо и полное нежелание подмести под ногами.

И очень грустно наблюдать, как все эти люди потом огорчаются, что крик их - там, в небе - не слышат. Вот с такими классными усилителями - самой лучшей системы - и... не слышат. Лучше бы они хоть раз шепотом про хабарик рассказали...

Конешно - легше призывать бедных пойти и у богатых попросту все отобрать. Как там у Лимона?

- Шахтерам винтовки, банкиров - повесить!

И - антитеза, что-нибудь такое из старой жизни:

- А мы - черной кости, кухаркиным детям, скажем - в рыло!

Тоже - легше.

И никогда сумасшедшим не прослывешь. И про Русскую идею - хорошо - меня вот за это из Городских Сумасшедших перевели на повышение в Матушки Пророчицы.

А про ресторан и о том, как совместно выпивать - с таким разговором можно конешно нарваться на многие нарекания.

Но я продолжала вести все эти разговоры, и все вокруг возмечтали выпить совместно стаканчик винца.

Россия к этому времени окончательно сконцентрировалась на территории "Русского Самовара", и Любовь тоже стала туда подтягиваться.

В этом важную роль сыграл сам Каплан. Во-первых, он - настоящий РОСКОШНЫЙ МУЖЧИНА. Не хуже моего Захар Михалыча.

И по-англицки говорит с оксфордским акцентом.

Во- вторых, будучи типичным питерским шестидесятником, он сильно далек от идеи женского равноправия и потому всех женщин, находящихся в его ресторане, считал своим личным имуществом. И по этой причине - он их защищал от любых притязаний со стороны. Там в "Самоваре" - никогда мужчинам кадрить дам, не разрешалось. Выведут и все.

Поэтому там развелось столько самостоятельных Бедных девушек - девушкам как раз можно было все что угодно. И этот вариант многих устраивал. То есть - сначала ты ведешь, себя как полная... ФЕМИНИСТКА, флиртуешь, с кем твоей душеньке заблагорассудится, поешь и отплясываешь, а в случае чего - Роман Аркадьич - тебя завсегда прикроет. Хулиганов он не терпел - сам-то был страшный матершинник, но всегда говорил:

Здесь достаточно одного человека с тяжелым характером.

Было очевидно, что хозяин "Самовара" любит в этой жизни три вещи:

РОССИЮ,

БЕДНЫХ ДЕВУШЕК,

и стишки.

В результате этих любовей, и моих проповедей, там постепенно расцвела полная Феденькопротасовщина, Невечерняя Заря и Загадошная Славянская Душа.

Работницы топлессов и эскорт-сервисов из "Дяди Вани" частично перекочевали в "Самовар", некоторое колличество набриолиненной молодежи из "Рюмки"- тоже.

Саша Журбин молотил по клавишам белого рояля, и все пели хором:

Черный ворон,

Черный ворон,

Черный ворон,

Переехал мою маленькую жисть!

Иногда он давал мне микрофон, и я одна пела что-нибудь задушевное:

"С одесского кичмана, бежали два уркана...", или

"Ваше величество, женщина, вы неужели ко мне?"

А то еще бывало:

"Я милого узнаю по походочке...", или

"Перестаньте летать надо мной, журавли!"

Петь я, с его помощью, все же немножко научилась.

Вот такое ЗАБУБЕННОЕ веселье журбинских дней, сменялось НУТРЯНОЮ Русскою Тоскою - когда работал Саша Избицер.

С Сашей никто не пел хором, но сам он пел так - что невозможно было слушать без слез.

...Девушку из маленькой таверны

Полюбил угрюмый капитан

За глаза пугливой серой серны

За улыбку и за тонкий стан...

И еще Вертинского и про "Товарищ, мы едем далеко..." пел Саша Избицер потомок древнего раввинского рода, пианист из Малого Оперного.

Саша расцвел в Америке - там, в Питере, он прожил бы жизнь - так никогда и не узнав, что может быть, вот таким потрясающим шансонье.

Поначалу он был в ужасе оттого, что надо не только играть на рояле, а еще и ПЕТЬ. Перед пьяными купчиками! Ему - серьезному пианисту из Малигота.

И вообще приличному еврейскому дитяти, жизнь которого шла строго по определенному маршруту - Школа при Консерве, Консерва, Малый оперный.

Шаг влево, шаг вправо - считается побег. Если бы Саша нашел в Нью-Йорке более академическую работу - ну, например сразу сел бы куда-нибудь преподавать или даже играть в балетной школе, жизнь его наверное не слишком бы изменилась. Но в "Самоваре" с ним, конешно, случилось чудо. Сначала он пел Вертинского "под Вертинского", а все остальное и вовсе не понимал, как надо петь и зачем.

Однажды я пришла, а Саша в истерике:

- Что делать? Там пьяные гуляют, они мне дали СТО долларов и велели петь о Сталине! А я больше не знаю!

- Ну а, сколько ты уже спел? Десять спел?

- Восемь! Больше не знаю.

- "Карась" - он всегда "карась" - песня - десять баксов. Значит надо еще две. "Товарищ Сталин, вы большой ученый" ты им пел?

- Но им надо сталинские, а не антисталинские!

- А кто это оговаривал? Пой спокойно, а последнюю я сама спою.

Саша спел Алешковского, а потом я попросила его играть "Семеновну", и Оратория о великом вожде была закончена, на достаточно сильной ноте:

Семеновна - баба русская

Жопа толстая - юбка узкая!

Семеновна - баба хитрая

Была за Сталина - теперь за Гитлера!

Была за Сталина, за конституцию

Теперь за Гитлера, за проституцию!

А кто скажет, что эта песня не про Сталина? Хорошая песня. Мама научила.

Саша в ужасе был. Ему казалось, что он герой повести Куприна "Гамбринус". Тот самый Сашка.

- Они пьяные! ПЬЯНЫЕ СТАЛИНИСТЫ! Они сейчас поймут, что мы над ними смеемся...

- Саша, они ничего тебе не смеют сказать. Они дали стольник, ты сыграл им 10 песен. Тут не Одесса 1914-го, тут Нью-Йорк 89-го. Демократия и вообще ... еврейский город. Чего ты боишься? Ты свой "карась" отпел. Теперь пой, то, что хочется. Пой Вертинского спокойно.

...Не знаю, может в начале вечера они и были сталинисты, но к этому моменту они были уже обыкновенные, просто в жопу пьяные русские люди, и родная "Семеновна" привела их в такой восторг, что, уходя, они положили ему еще двадцатку. Саша ее трогательно презентовал мне на такси, и это было как всегда кстати.

Но бояться он после этого вечера перестал. А потом сам запел и русские народные и цыганские - как будто выдохнул однажды все свои страхи и комплексы...

А слава "Самовара" все росла и росла. И с любовью дело наладилось - она прочно поселилась в этом месте и то тут, то там вспыхивали ее очаги, разного вида - от банальных интрижек до матримониальных намерений.

Постепенно Большой нерусский Нью-Йорк тоже заинтересовался "Самоваром". Бродвейские актеры захаживали туда по ночам и, конешно, полюбили все, что там происходило.

В Нью-Йорке к тому времени подобное веселье бывало только в гейских барах (там и покруче бывало, как вы помните из предыдущих глав).

А тут - гляди-ка, так оттягиваются разнополыя, разнополовоориентированныя, да еще и разноцветныя! Бармен Боря - через своих балетных друзей, приучил ходить в "Самовар" негритянских актеров и певцов.

Это окончательно дополнило охуительный иммидж Русской идеи и Славянской души. Очень знаменитый черный бродвейский бас пел "Подмосковные вечера".

Поля не сразу поверила мне, что "Самовар" это классное место. Она считала, что это что-то вроде бруклинских русских ресторанов - эдакая смесь Мюзик-Холла с привокзальным буфетом. Но однажды, я ее все же туда заманила, и на мое счастье, как раз пришел Джонни Депп.

Джонни Депп - актер всяких молодежных культовых фильмов: "Бойцовской рыбки" и "Аризонской мечты". Поля говорит:

- Гляди как этот русский парень за баром, на Джонни Деппа похож.

- Да это настоящий Джонни Дэпп, дурища. И пока ты тут ушами хлопаешь, его уже проститучья "мамка" Сабина благополучно схватила за ручку и ведет к своему столику.

Все же Поле удалось с ним немного поболтать - от Сабины он сбежал и снова оказался за баром. Но актеры - не так часто оказываются интересными собеседниками. Чаще всего они или - павлины, занятые собой или наоборот, люди крайне застенчивые, и с трудом вписывающиеся, в непринужденный разговор.

Но то, что "Самовар" - " в законе", Поля после этого случая признала безоговорочно.