Белая ферязь - Василий Павлович Щепетнёв

арсенал. Зато удобно. И сразу видно — мальчик рисует. Мальчик, а не Моцарт от живописи. Обыкновенный мальчик. И сыпать отраву в морковный сок не станут.

— Можно взглянуть?

— Можно.

На рисунке — Финский залив, шхеры, «Штандарт», а выше и дальше — огромный дирижабль завис в воздухе, охраняя спокойствие наших границ.

— Это германский аппарат? — спросил Papa.

— «Граф Цеппелин», — согласился я. — Совместная постройка, совместная эксплуатация. Тысяча девятьсот двадцать девятый год, Россия — Германия — бхай-бхай!

— Что такой бхай-бхай?

— Братья навек. Союз то есть. Вместо «Антанты». Фантазия из моих снов. Мне здесь прекрасно спится, и сны вижу — синематографа не нужно.

— Спится здесь и в самом деле отлично. Так тебе снилось, что мы с Германией союзники?

— Как раз нет. Мне снилось, что нас с Германией натравили друг на друга, хитростью заставили воевать между собой.

— Кто ж натравил?

— Англичанка, вестимо. А я проснулся и придумал, что нет, наоборот, нам с Германией нужно быть союзниками. Просто фантазии. Мы ж и так не враги, правда?

— Ладно, о фантазиях позже поговорим. Значит, ты с нами на берег не хочешь?

— Нет, мне тут лучше, — ответил я.

И остался на «Штандарте». А Papa вместе с сёстрами отправился на берег, погулять, поиграть в лаун-теннис.

Сёстры с некоторых пор стали заядлыми теннисистками. Papa подтвердил, что для пилотесс крепкие руки очень важны, вот они и развивают плечевой пояс. При первой возможности — на корт. А Papa и рад, он и сам теннисист заядлый.

У нас отпуск. Точнее, отпуск у Papa. Это так считается — отпуск. Он, конечно, продолжает работать, у самодержцев иначе не бывает, но поменьше, чем в обычные дни. Читает только наиглавнейшие документы, принимает только наиглавнейших министров, и только по наиглавнейшим вопросам. Так министру ещё добраться до Papa нужно!

Мы курсируем в виду берегов Финляндии, которая хоть и наособицу, но входит в состав Российской Империи, а Papa, помимо прочих титулов, ещё и Великий князь Финляндский. Получается что-то вроде поездки на дачу. Чистый воздух — здесь, в шхерах, никаких комаров. И близко от дома.

Признаться, я немного разочарован. «Штандарт» — это яхта, то есть судно, предназначенное для туризма, развлечений и прочих видов отдыха. Но размерами если и уступает легендарному «Варягу», то совсем немного. Двенадцать тысяч лошадиных сил — мощность! Пять с половиной тысяч тонн — водоизмещение! Триста семьдесят человек экипажа! И всё это, чтобы семейно отдыхать в финских шхерах?

Ради престижа Государю подобает именно такая яхта! Год назад Papa встречался на «Штандарте» с дядей Вилли, германским кайзером. Я, конечно, не помню, но фотографию видел.

Ну, хорошо, пусть подобает — для представительства. Носить официальные визиты, со свитой, с сопровождающими лицами, время такое — пыль в глаза пускать. У царей оно всегда такое, какой век не возьми. Но всё-таки, всё-таки… «Штандарт» может вместить до пятисот гостей, но рядом с нами другая яхта, «Полярная Звезда», тоже императорская. На ней ma tante Ольга Александровна. «Полярная Звезда» размерами чуть поменьше «Штандарта», но роскошью, пожалуй, и превосходит: Papa специально повелел, чтобы «Штандарт» декорировали проще, не превращали в шкатулку драгоценностей. На императорский манер проще, не на мужицкий. Но всё равно, получается, что Papa и его сестра отдыхают на двух огромных яхтах! И три миноносца с нами, и ещё несколько катеров. Безопасности для. Не слишком ли?

Это чтобы не застаивались, объяснил мне Papa. Яхтам и прочим судам нужно в море выходить, чтобы экипаж сноровку не терял, вообще…

Ну да, я помню, чтобы не было рахита. Помню, но вслух не говорю. Что я понимаю и в яхтах, и в путешествиях? Ничего. Но на «Межени» мне было веселее. Города, берега, толпы народа… Толпа утомляют, но день за днем безлюдные берега утомляют тоже.

Почему мы курсируем — если курсируем — вдоль финского берега? Имея двенадцать тысяч лошадиных сил, крейсерское водоизмещение, почему не идём в дальнее плавание? Ведь так и говорят — большому кораблю большое плавание, а куда больше-то, сто тридцать метров «Штандарта» в длину? Куда-нибудь! Сначала вокруг Европы — Германия, Швеция, Дания, Великобритания, Франция, Испания, Италия, Греция, Турция — Ялта? Чем не круиз?

А тем, что его нужно долго и сложно готовить. Государь — это не частное лицо, сел да поехал. Если Государь посещает Неаполь или Афины — это государственный визит, пусть даже неофициальный. А визит следует согласовать с принимающей стороной: все эти ковровые дорожки, почётные караулы, парады, встречи и речи. Молебны тоже. Греция — православная страна, а Италия — католическая, но православные храмы тоже имеются. И будет у Papa не отдых, а ударная работа. Другое дело здесь, в собственных водах Империи. Спокойно, по-домашнему, Papa на байдарке без всякой помпезности съезжает на берег, играет в теннис, ловит рыбу и возвращается обратно на «Штандарт» опять же в байдарке. Гребцом!

А я не хочу. Трусоват был Ваня малый… Сама процедура посадки в байдарку пугает. Нет, ничего сложного, сестрицы проделывают это иногда и трижды на день, но они, если и ударятся коленкой, то через десять минут забудут. А я могу слечь на месяц. А могу слечь — и не встать. Как прошлой осенью. Я же тогда умер. Нет, лучше сказать — встал другим человеком. И хочу им пока и остаться — другим человеком. А то мало ли.

Нет, если я первое — доживу до совершеннолетия, то есть до одна тысяча девятьсот двадцатого года, второе — останусь к тому времени Наследником, и третье — к тому времени Россия останется монархией, то я закажу — из личных средств — личную яхту. Не такую, ка «Штандарт», а куда скромнее. Как Жюль-Верновский «Дункан». «Дети капитана Гранта» есть в нашей корабельной библиотеке, я накануне перечитывал. Вот такой и построю. Не слишком маленький, не слишком большой. Парусно-моторный бриг, водоизмещением триста тонн, только двигатель не паровой, а внутреннего сгорания. Дизель. На случай бури, а так буду ходить под парусами. Нет, не алыми. Обыкновенными. А когда меня на борту не будет — а меня почти всегда на борту не будет — на нём станут работать учёные. Изучать флору и фауну наших морей, раз уж яхте нужно плавать. И будет у нас корабль науки.

Я весь погрузился в мечты, уже и аквалангистов приспособил, и дом на дне моря начал было рисовать, «Черномор», как ко мне пожаловала ma tante Ольга.

Тоже