Прощаться не будем! - Александр Каренин

взор на крыльцо центрального входа, я увидел, как один боец, пристально смотря в одну точку, взведя затвор автомата, медленно крался в сторону арки, которая большим коридором, соединяла центральный вход и левое крыло. Выключив фонарь, я стал наблюдать за ним. И как только он скрылся за аркой, тут же последовал неистово душераздирающий крик, а вслед за ним и автоматная очередь:

— А-а-а-а, бесы!

Бросив письмо, я схватил автомат, соскочил с танка и мигом ринулся к нему. Боец, не замечая никого вокруг, расстрелял весь диск ППШ в темный проём, который был, слегка подсвечен в конце керосиновой лампой.

На мою просьбу прекратить огонь, он не среагировал, и мне пришлось его ударить прикладом по спине. После чего тот сразу потерял сознание. На стрельбу и крики сбежался весь караул.

— Что случилось? Какого хрена стрельба? — спросил меня начкар.

— Да вот бойцу толи показалось толи правда там кто-то был! — пристально всматриваясь в темный коридор ответил я. И вдруг за угол забежала черная тень, растворившись в ночной мгле.

— Там впрямь кто-то есть! Ребята за мной! — воскликнул я, и с несколькими хорошо вооруженными бойцами, побежали к выходу. Но там, кроме голых стен, на одной из которых висела одна лишь картина, и плотно закупоренного окна, ничего не было. Начальник караула, посмотрев на все это, сказал:

— Тьфу ты черт! Тут же никого нет! Ты чего лейтенант, с бодуна что-ли?

— Да вы что товарищ старший лейтенант, я вообще ни пью! Привиделось что-ли? Хотя ни мне одному! Караульный тоже что-то видел же! — опустив автомат, я в недоумении пытался оправдаться.

— Ну вам я сейчас покажу! Где этот солдат? — прокричал начкар, и поставив автомат на предохранитель, подошел к нему.

— Постой лейтенант! Не трогай сейчас его. Тут и впрямь мистика какая-то происходит. Надо разобраться! — остановив караульного на руку, сказал я.

— Какая мистика, младший лейтенант? Выпил, небось, чего-то вот и почудилось!

— Разберемся, пошли его в чувства хоть приведем.

— Устроили тут цирк, мать вашу!

Бойцы уже оттащили караульного в зал, где когда-то издавна пировали короли. Усадив его на лавку, бойцы хлопали по щекам, приводя в чувства.

Подбежав к нему, мы наблюдали страшную картину. Сидя за столом держась за голову, он не мог ничего сказать, так как в буквальном смысле пропал дар речи. Все что боец мог сделать это прерывно мычать. Сняв с него каску, мы ужаснулись. Как его густые черные волосы, стали седыми. В свои двадцать семь лет, он превратился в старика. И все за одну ночь.

Мы делали всё, что могло вывести его из шока. Давали хлебнуть спирту, били слегка по щекам, но все бесполезно. Уткнувшись взглядом в одну точку, он полностью утратил связь с внешним миром.

Этой страшной октябрьской ночью, спать уже никто не мог. Мы просидели с этим бойцом до рассвета. Дождавшись утра, к нам прибыла следственная группа Максимова из четырех человек, во главе с Александром Владимировичем и служебной овчаркой по кличке Паулюс.

Кулагин со своими подчиненными, выйдя из машины, осмотрелись и подошли к нам:

— Что у вас тут происходит? — спросил Кулагин, положив руку на свою кобуру.

— Вот товарищ подполковник, (указывая пальцем на сидящего солдата) он видел якобы какую-то тень и открыл огонь по ней. Мы проверили, но там никого не обнаружили. Даже если кто-то там и был, то мы бы заметили. Но там наглухо забитое окно, с видом на склон! — доложил я.

Кулагин наклонился к этому седому бойцу, и начал спрашивать у него в чем дело, и что он видел. Тот, помолчав некоторое время, качаясь из стороны в стороны как маятник, вскоре произнёс лишь одну фразу:

— Бесы…

— Что? Какие нахрен бесы? Ты чего пьяный что-ли? А ну отвечай? — хлопая его по лицу, повысил голос Александр Владимирович.

— Остановитесь, товарищ подполковник! — схватив его за руку сказал я, — алкоголем от него не пахнет. Да и спирт у нас второй день как закончился.

Пристально глядя на поседевшего бойца, он утихомирил свой пыл:

— Ладно, разберемся! — сменив гнев на милость, указав рукой на рядом стоящих офицеров, в полевых гимнастерках, он сказал:

— Вот, обещанная следственная группа, знакомьтесь!

Щуплый, со шрамом на подбородке, слегка грубым голосом, представился:

— Капитан главного управления контрразведки СМЕРШ Максимов, командир группы!

— Старший лейтенант УГРО Швец, заместитель командира!

— Старший лейтенант Буров, криминалист!

— Младший лейтенант Абросимов, кинолог!

— А это наш Паулюс, отличный сыскной пёс! — добавил Абросимов.

— Кто занимался этим делом из вас? — спросил Максимов рассматривая каждого из нас.

— Гвардии младший лейтенант Петровский! — вытянувшись по стойке смирно, ответил я.

Пристально посмотрев на меня, он спросил:

— Ты? Ты что следователь?

— Ни как нет, товарищ капитан! Но я для вас хотел собрать кое-какую информацию! Думал вы прибудете и будет легче раскрыть это дело! — опуская свой голос на тон ниже, отвечал я.

— В общем вы сами в этом убедитесь скоро! — продолжил я и голос мой от страха стал еще более посаженным и дрожащим, — Разрешите, я покажу вам места преступлений?

Кулагин, кивая головой, положив мне руку на плечо, сказал:

— Давай пойдем! Мне даже интересно, что у вас тут происходит!

Я сводил их, на все те места, где настигал ужас наших ребят. Следователи сразу же принялись за работу. Они снимали отпечатки пальцев со стен и предметов, к которым предположительно могли дотрагиваться неизвестные. Проанализировав происходящие, чекисты сделали предварительный вывод, что враг, может находиться среди нас. С утра до ночи, каждый день, они вызывали к себе всех которые могли, что-то слышать или видеть в тот момент. С особым энтузиастом они допрашивали хозяев.

Того седого солдата, было приказано изолировать ото всех. И его закрыли в подсобке на первом этаже, под охрану младшего лейтенанта Абросимова с собакой. Допрашивать его не получалось, так как умом он тронулся окончательно. Было принято решение, ближе к вечеру, отвезти его в госпиталь под Брашов, для оказания специализированной психиатрической помощи. С меня сразу взяли расписку о неразглашении, запретив вмешиваться в это дело. Так как, это дело стало носить гриф «Совершенно секретно».

Ближе к вечеру, утомленным от безделья, я прогуливался возле фонтана и слушал как поют мои бойцы верхом на броне.

В машины, стоявшие в преддверье главного входа, грузились Кулагин со своей группой. Все было спокойно, пока в замке не заскулила собака Абросимова.

— Абросимов, заткни ты своего Паулюса! — крикнул Максимов, складывая документы в портфель.

Но собака продолжала жалобно скулить.

— Абросимов, твою мать! Ты чего там оглох что-ли?

Не услышав ответа, Максимов отстегивая заклепку кобуры, вытащил пистолет и проследовал