Люди Смутного времени - Александр Борисович Курганов

Но вот свидетельство иностранного очевидца тех событий: «Более всего москвитяне злились на твоих вельмож. Михаила Глебовича Салтыкова, Федора Андронова, Ивана Грамотина, и требовали выдачи этих изменников, вероломно предавших царство королевичу Владиславу», — писал лютеранский пастор Мартин Бер в своей «Летописи московской». По столице ходили подметные письма, в которых осуждалась деятельность «злодеев, которые прельщены тленною, мимо летною и гибнущею славой и богатством ослеплены… пожелали обманом мира сего рабствовать, и в великой славе быть. и сана почетного достигнуть не по своему достоинству». Андронова московские патриоты ругали поистине виртуозно: «прозвище его известное не следует по имени святого давать, но по названию нужного отверстия — Афедроновым именовать его».

Гонсевский потопил восстание в крови. Однако для того, чтобы справиться с мятежниками, польский комендант был вынужден зажечь посад. Пожар уничтожил большую часть Москвы. Огромный город превратился в груду развалин. Потерявшие кров жители спешили покинуть столицу. Правительство Салтыкова — Андронова в одночасье лишилось большинства подданных.

…В начале апреля 1611 года войска Первого ополчения осадили Москву. Белый город был взят штурмом. Кремль и Китай-город оказались отрезанными от остальной страны. Продовольствие и жалование для солдат перестали поступать. В условиях чрезвычайного положения Федор Андронов взял царскую казну под свой полный контроль. Он лично занялся всеми выплатами, ни перед кем не отчитываясь.

Всего, по подсчетам Андронова, ему пришлось заплатить полякам более 912 тысяч рублей и 340 тысяч грошей — огромную по тем временам сумму. Дело в том, что наемники требовали все больше денег. Их жалование достигло фантастических размеров: гайдукам платили по 300 рублей в месяц. Это равнялось годовому «окладу» некоторых членов Боярской думы. Но у правительства не было иного выхода…

Когда деньги закончились, казначей велел перелить золотую посуду и отчеканить монеты с изображением «государя Владислава Жигмонтовича». Для этого ему пришлось прибегнуть к реквизициям. Очевидцы описывали, как Андронов и его приближенный Иван Безобразов в сопровождении солдат обходили боярские и купеческие дома в Китай-городе и Кремле, повсюду производили обыски, забирая ценности. Архиепископ Арсений Елассонский, преемник Гермогена, отмечал в своем дневнике: «Федор Андронов и Иван Безобразов… изгнали из Москвы всех немощных — старцев, жен, мальчиков и девочек, отняли у русских серебро, золото, одежды златотканые и шелковые, отняли все доходы и у блаженнейшего архиепископа Архангельского и немало вещей и денег».

Предваряя обвинения в адрес нашего героя, заметим, что такими же крутыми методами действовал нижегородский купец-мясник Кузьма Минин, который потребовал себе чрезвычайных полномочий для сбора казны для Второго ополчения. Его призыв: «Братья, разделим на три части имения свои, две отдадим воинству, себе же едину часть на потребу оставим!» — на деле обернулся тем, что имущество тех, кто медлил с выплатой, отбирали силой, дома продавали с торгов, а жен и детей брали в заложники, и выкупать их приходилось родственникам…

…В сентябре 1611 года, чувствуя безвыходность своего положения, «кремлевские сидельцы» решили отправить «великое посольство» во главе с Салтыковым и Гонсевским к королю Сигизмунду — с просьбой как можно скорее прибыть в Москву. В состав «посольства» вошел и Федор Андронов. Однако новый командующий польской армией гетман Ян Ходкевич вернул «великого посла» Андронова с полдороги, решив оставить его в Москве. Это была вынужденная мера: ни на кого другого поляки не могли положиться.

Таким образом, с сентября 1611 года и по ноябрь 1612 года фактическая власть в столице принадлежала Федору Андронову.

Поскольку он верно служил Сигизмунду, некоторые историки заносят Андронова в категорию предателей. Однако подобное обвинение можно предъявить практически каждому деятелю Смутного времени. Даже Дмитрий Пожарский, канонизированный романовскими, а затем и советскими историками, высказывался за приглашение на московский престол австрийского эрцгерцога Максимилиана. Вождь Первого ополчения Прокопий Ляпунов вел переговоры со шведами о признании царем принца Карла-Филиппа. Активнейшим сторонником унии с Речью Посполитой был Филарет Романов, последовательно изменявший Борису Годунову, обоим Лжедмитриям и Василию Шуйскому. Список этот можно продолжить…

Голодный год

После стягивания к Москве войск Второго ополчения во главе с Мининым и Пожарским надежд на благоприятный исход практически не осталось. Особенно когда в конце августа 1612 года земская армия разгромила корпус гетмана Яна Ходкевича, который должен был доставить осажденным полякам продовольствие.

К началу сентября голод в Кремле приобрел катастрофические масштабы. Цены на продукты выросли запредельно: лепешка с лебедой стоила рубль, столько же давали за дохлую ворону. Наемники съели всех кошек и собак, а затем принялись за церковные пергаментные книги.

Андронову становилось все труднее контролировать ситуацию. Ведь голодали не только наемники, но и русское население. Казначей принял решение сократить число «едоков», выпустив всех желающих из крепости (и этим спас их от голодной смерти).

Тем временем осажденные занялись каннибализмом. Дошло до того, что власти разрешили людоедство официально: командующий гарнизоном полковник Струсь приказал вывести из тюрем всех пленных, забить их насмерть и отдать на съедение гайдукам. После этого обезумевшие от голода солдаты стали убивать друг друга. Полковник Будила констатировал в своих записках, что его «пехота сама себя съела». За месяц численность трехтысячного гарнизона сократилась вдвое.

22 октября (4 ноября по новому стилю), когда защищать стены кремлевских укреплений стало практически некому, ополченцы пошли на решающий штурм Китай-города. Поляки отступили в Кремль и начали переговоры о капитуляции. Только Федор Андронов и Иван Безобразов продолжали призывать поляков держаться до последнего, но их уже никто не слушал. Боярская дума аннулировала присягу Владиславу в обмен на гарантии собственной безопасности.

26 октября наемники выпустили из Кремля бояр и всех оставшихся русских. На следующий день сдался гарнизон. Андронов вышел на мост через кремлевский ров последним.

Казначея арестовали. Его бросили в тюрьму и беспрерывно вели допросы с пристрастием. Новые власти интересовало: куда делись царские сокровища?

Судьба царских сокровищ

Собственно, ответа на этот вопрос нет и по сей день. За без малого четыре столетия «клад Андронова» стал такой же легендой, как и знаменитая «либорея» Ивана Грозного. Более или менее достоверно известно лишь то, что в последних числах октября, когда доведенный до крайности гарнизон уже готовился сдать Кремль, Андронов спрятал остатки казны и царские регалии в заблаговременно подготовленные и известные одному ему тайники.

Что входило в состав русских коронных драгоценностей? В первую очередь царские венцы, скипетры, держава. Считается, что в России первая корона по европейскому образцу впервые была изготовлена только в 1724 году для Екатерины I. Это неверно. Ее сделали в 1604 году для Бориса Годунова венские мастера, которые скопировали императорскую корону Габсбургов. В числе царских регалий было