Наслаждение Маккензи - Линда Ховард

На сей раз он так долго смотрел на нее, что Бэрри покраснела и опустила глаза на стиснутые на коленях руки.

– Если бы была, я бы не занимался с тобой любовью, – наконец ответил Зейн.

О, Боже! Бэрри прикусила губу. Становится все хуже и хуже. Зейн отдалялся на глазах, как будто и не существовала та тонкая ниточка взаимопонимания, которая протянулась между ними во время его предложения о замужестве. Бэрри почувствовала спазм в желудке, тело окатило знакомое ощущение жара.

С трудом сглотнув, она взмолилась, чтобы тошнота, которая пока ограничивалась утренними часами, не начала появляться в самое неожиданное время. Секунду спустя Бэрри выскочила из машины и отчаянно огляделась в поисках туалета. Боже, бывают ли туалеты на парковках?

– Бэрри!

Зейн выбрался из машины с тревогой на лице и поспешил к ней. На ее лице явно читалось намерение сбежать, хотя направления она пока не выбрала, и он намеревался ей помешать.

Лестничная клетка? Кабина лифта? Бэрри подумала о людях, которым придется всем этим пользоваться и отвергла обе возможности. Наиболее разумным местом казался бетонный пол прямо под ногами, но ее утонченное воспитание категорически протестовало против этой идеи. Однако ее мнения никто не спрашивал, и Бэрри зажала рот руками за секунду до того, как подошел Зейн.

Острый взгляд светлых глаз смягчился по мере понимания.

– Сюда, – сказал он и поддержал ее рукой.

Внешние барьеры парковочного уровня представляли собой невысокие бетонные перегородки в половину человеческого роста. Туда и повел ее Зейн. Потрясенная тем, что может испачкать ничего не подозревающих прохожих внизу, Бэрри недолго сопротивлялась, но его хватка оказалась неумолимой, а тошнота подступала. Зейн поддерживал Бэрри, когда она, склонившись над барьером, беспомощно отдалась во власть судорогам.

Когда спазмы закончились, Бэрри открыла глаза и порадовалась, что с высоты третьего уровня смотрит не на улицу, а на проход между домами. Зейн поддерживал ее, прислонив к сильному телу, и вытирал носовым платком пот с ее лица. Затем он отдал Бэрри платок, чтобы она вытерла рот. От унижения она была готова провалиться сквозь землю. Строгое воспитание в закрытой швейцарской школе не позволяло леди демонстрировать слабость.

Ноги подгибались, так что приходилось опираться на него всем телом. А затем она осознала, что Зейн еле слышно нашептывает ей что-то глубоким голосом, прижимаясь губами то к вискам, то к волосам. Сильная ладонь распласталась по ее животу от одной тазовой кости до другой и полностью накрыла ребенка.

– Все хорошо, милая, – прошептал он и еще раз прижал губы к ее виску. – Ты сможешь дойти до машины или мне тебя отнести?

Бэрри никак не могла собраться с мыслями и дать ему конкретный ответ. И через секунду, видимо посчитав, что предоставил достаточно времени на принятие решения, Зейн взял инициативу на себя – подхватил ее на руки и несколькими широкими шагами добрался до машины. Осторожно усадил ее на сидение и расправил юбку вокруг ног.

– Хочешь попить? Что-нибудь безалкогольное?

Было бы здорово глотнуть холодненького и кислого.

– Только без кофеина, – успела сказать она.

– Ты окажешься вне моего поля зрения не больше двадцати секунд, но посматривай за проезжающими машинами и подай сигнал, если что-то тебя встревожит.

Она кивнула, и Зейн закрыл дверцу, запечатав Бэрри в коконе тишины. Желательно было бы постоять на свежем воздухе, но она понимала, что оставаясь снаружи, окажется на виду, а, следовательно, легко доступной мишенью. Бэрри откинула голову на подголовник и закрыла глаза. Тошнота исчезла так же быстро, как и появилась, но после нее внутренности словно превратились в желе. Она чувствовала слабость и сонливость, а еще смущение из-за его непредсказуемой нежности.

Хотя чему тут удивляться! Она носит его ребенка, и именно вероятность такого поворота событий заставила Зейна отправиться на ее поиски. Как только он заметил явные признаки тошноты, что напрямую связано с ее состоянием, то в очередной раз продемонстрировал способность молниеносно принимать решение.

Появление Зейна около дверцы водителя поразило Бэрри, так как в полусонном состоянии она не могла поверить, что он отсутствовал достаточно долго, и уже справился с заданием. Но запотевшая зеленая жестяная баночка в его руке вызвала у Бэрри неистовую жажду. Она открыла дверцу и буквально выхватила питье до того, как Зейн уселся на свое место. К тому времени, когда он захлопнул дверцу, Бэрри уже открыла баночку и с жадностью пила.

Когда жестянка опустела, Бэрри откинулась на спинку сидения с удовлетворенным вздохом. Она услышала низкий напряженный смех и повернулась в сторону Зейна, рассматривающего ее со странным выражением глаз, в котором смешались насмешливые, жаркие и воинственные искорки.

– Впервые в жизни возбудился от вида пьющей газировку женщины. Еще хочешь? Я постараюсь держать себя в руках, но вторая баночка может оказаться большим, чем я смогу выдержать.

Глаза Бэрри удивленно округлились, на щеках вспыхнул жаркий румянец, но она не смогла удержаться и стрельнула глазами вдоль его туловища. Зейн сказал чистую правду. Неужели он всегда говорит только правду? Бэрри сцепила руки, чтобы не поддаться искушению и не погладить то, что привлекло ее внимание.

– Я уже напилась, – хриплым голосом ответила она. – Но если пожелаешь, готова выпить и вторую.

Насмешка исчезла из его глаз, осталось только горячее желание. Зейн потянулся к Бэрри, но внезапно повернул голову в направлении подъезжающей машины.

– Вот и наш транспорт, – заметил он.

Голос Зейна снова звучал холодно и бесстрастно.

Глава 10

Бэрри выходит за него замуж только потому, что ей нужна защита. Эта мысль грызла Зейна весь долгий полет в Лас-Вегас. Она спокойно сидела в соседнем кресле, время от времени засыпая и отвечая на вопросы, только когда он их задавал. У нее был загнанный взгляд человека, долгое время находящегося под давлением. И сейчас, когда обстоятельства изменились, она падала с ног от усталости. Наконец Бэрри окончательно заснула, уронив голову ему на плечо.

И беременность делала свое дело. Зейн не заметил никаких внешних изменений, но три его старших брата произвели на свет достаточно детишек, чтобы он узнал, как устают женщины в первые месяцы беременности. По крайней мере, Шиа и Лорен уставали. А вот Кэролайн ничто не могло утихомирить, даже пятеро сыновей.

При мысли о ребенке Зейна снова потряс сумасшедший собственнический инстинкт. В теле Бэрри рос его ребенок! Больше всего ему хотелось усадить ее на колени и не выпускать из рук, но переполненный самолет – не самое лучшее место для того, что у него на уме. Закончится брачная церемония, они окажутся в номере гостиницы, вот тогда… Зейн хотел ее даже больше, чем в Бенгази. Когда Бэрри открыла дверь, и он заглянул в ошеломленные зеленые глаза, его тяга к ней оказалась настолько сильной и непреодолимой, что он едва обуздал желание заключить ее в объятья. Зейна удержало только приближение ее отца.