Двойная засада - Сергей Самаров

И по этой разбитой дороге мы ехали, стараясь держать скорость около семидесяти километров в час, что для реальных условий довольно сложно. Если «уазик» с армейскими мостами к подобным поездкам приспособлен и традиционно жесткие амортизаторы колдобины и ямы со скрипом терпят, то для всех пяти автобусов колонны это было испытанием на выносливость и жизнеспособность. И это испытание они выдерживали с большим трудом, часто сбавляя скорость и заставляя нас притормаживать. Мы сразу подключили свои «подснежники» к связи с БМП и боевой машине сопровождения и давали команды придержать скорость. Но БМП тоже не любит выходить за пределы своих скоростных возможностей. Для нее семьдесят километров в час – это выше предела, хотя большинство хорошо обслуживаемых машин могут так ходить.

– Где-то здесь развалины должны быть… – сказал Волосняков, приникнув глазом к щели, оставленной в вывешенном на стекло дверцы бронежилете. – Мы, помнится, там тайник месяца четыре назад нашли, три автомата и запас гранат для «подствольника». Потом неделю в засаде сидели, так никто и не пришел… А потом смена была, нас обстреляли… Сдал кто-то из местных…

– Помню…

Мы подъезжали к городу. Я тоже попытался посмотреть в щель.

– Там сейчас работы ведутся, товарищ подполковник, – подсказал водитель. – Вчера еще начали. Развалины сносят, народу полно… Сейчас здесь место спокойное, можно не опасаться…

Водитель – из солдат-контрактников. Контрактников чеченцы особенно не любят, считают их наемниками, и не хотят видеть разницы в том, что контрактник тоже идет воевать туда, куда прикажут, а не сам выбирает место. Другое дело, что многие из контрактников пишут рапорты с просьбой отправить их в Чечню или просто на Северный Кавказ.

– Я – Ведущий, – раздался голос из БМП. – Подъезжаем к шлагбауму. Все сбрасываем скорость…

Капитан Ламберт машинально обернулся, забыв, что с заднего сиденья невозможно посмотреть сквозь зажатый винтовым креплением тяжелый металлический лист, прикрывающий «уазик» с тыла. Водитель движение капитана в зеркало рассмотрел.

– В автобусах, товарищ капитан, окна большие… Они шлагбаум раньше нас увидят, поймут…

Нас не остановили для проверки. Должно быть, на посту знали, что прилетел новый сводный отряд ФСБ. Наша машина вполне сошла за сопровождение…

Я позвонил на мобильник подполковнику Капустину.

– Игорь Евгеньевич… Не прощаюсь, поскольку надеюсь сегодня увидеть вас… Сейчас вам не до меня будет – устраивайтесь, стелите постели, ближе к вечеру свяжемся…

– Добро, Андрей Васильевич. Поберегите себя, иначе наше общее дело останется так и незавершенным. А я все же надеюсь на его благоприятный исход…

Можно подумать, я не надеюсь…

– Вы продолжайте путь… Вам недалеко… Мы сворачиваем…

«Уазик» тряхнуло на выбоине дороги. Эту выбоину на самом повороте я еще полгода назад просил заделать или просто засыпать яму и сровнять следующий за ней бугор. Не заделали до сих пор. Придется, видимо, спецназу переквалифицироваться в дорожных рабочих…

Подъехали мы к самому крыльцу в три ступени. На крыльцо заезжать не стали, хотя машина могла бы себе такое позволить, поскольку ступени невысокие и широкие. Я неторопливо распахнул дверцу, снял с нее бронежилет и хотел было на себя натянуть, когда увидел, что из дверей вышел дежурный – незнакомый капитан с повязкой на локте и шагнул ко мне, чтобы доложить, как положено по уставу. Я подумал, что не совсем удобно продолжать облачаться во время доклада, и вновь повесил бронежилет на дверцу. Это показалось не опасным. С одной стороны меня прикрывал дом, со спины прикрывала пока еще машина, и уезжать сразу не собиралась, поскольку Ламберт и Волосняков не вышли еще из машины и не выгрузили рюкзаки. Опасаться, казалось, нечего. Но дежурный капитан остановился на верхней ступеньке, и мне пришлось сделать шаг к нему навстречу, таким образом выставляя корпус, не прикрытый бронежилетом, выше уровня крыши «уазика».

– Товарищ подполковник, сводный отряд спецназа ГРУ… – начал докладывать дежурный, когда я увидел, что на груди у него с правой стороны вдруг загорелась красная точка. Что это такое, мне объяснять было не нужно – лазерный прицел снайперской винтовки давно и хорошо знаком каждому спецназовцу. И я, конечно, сразу понял, почему точка с правой стороны, а не с левой, где она по логике должна была бы быть. В подтверждение моей догадки точка сползла по груди ниже и пропала. Я понял, что она не исчезла, а перешла на мою спину, как и полагается, на левую сторону.

Можно было просто присесть, но выстрел все равно прозвучит, и пуля достанется дежурному капитану. У меня только одна возможность осталась, хотя я и не просчитывал ее, но мышление сработало в автоматическом режиме, сразу выдавая вывод и команду к действию – и я бросился вперед, в прыжке обхватывая капитану ноги и сбивая его на бетонные ступеньки. Как оказалось, среагировал я вовремя, потому что звонкий удар в металлическую дверь показал, что выстрел все же был. И дежурный звонкий звук слышал и тоже все понял. Непонятливому вообще трудно в спецназе ГРУ служить, не долго протянет. И капитан сразу перекатился по ступенькам за машину, умудрившись каким-то образом вытащить пистолет. Ламберт с Волосняковым тоже среагировали сразу, и я только-только спрятался за двигатель «уазика», как автоматы моих сопровождающих начали выискивать цель. Но где ее найдешь… В той стороне, откуда стреляли, только высятся вдалеке корпуса строящихся домов, а чуть левее виднеется труба котельной, тоже недостроенная. Но труба слишком далеко, до нее не менее полутора километров, с такого расстояния обычно не стреляют. А отвечать очередями по окнам новостроек – пальцем в небо тыкать. И блик окуляра прицела винтовки ловить бесполезно – погода пасмурная. В той же стороне низко над городом летел вертолет. Если бы была с ним связь, можно было бы поискать стрелка с воздуха. Но сразу наладить связь едва ли удастся. Да и что, по большому счету, может сделать вертолет? Снайпер винтовку бросит, слезет с трубы и спокойно, прогулочным шагом пойдет и даже руку к глазам козырьком приложит, чтобы на вертолет посмотреть. Многие ходят. Как снайпера среди других выделишь?..

– В машину все… – скомандовал дежурный капитан. – Со двора заедем… Там место не простреливается…

– Один момент… – Капитан Ламберт не поленился, прыгнул, не разгибаясь, из положения присевшего, боком и коленом проскользил по верхней ступени, ухватил срикошетившую пулю, еще не успевшую остыть, перевернулся и через мгновение снова оказался под прикрытием машины. Нового выстрела, к счастью, не последовало. Еще одно подтверждение того, что стреляли из винтовки с оптикой. Оптический прицел переводить следует плавно и осторожно. А быстро перемещающуюся цель в такой прицел поймать, как говорят сами снайперы практически невозможно. Пулю Толя мне на раскрытой ладошке показал. Необычная пуля, объемная и увесистая, что можно определить даже после деформации и рикошета от стальной двери.

Я зажал пулю пальцами. Пальцы жгло, но примерный вес определить можно было. Следовательно, можно было навскидку, приблизительно, определить даже калибр.

– «Дальнобойка»[11]… Дверь не пробила – значит, стреляли издалека… – сделал я вывод. – Скорее всего, с трубы… Со стройки дверь прошила бы… – Я выглянул из-за двигателя машины, чтобы на трубу глянуть. – Отстреливаться бесполезно… Быстро в машину, и еще быстрее за дом…

Ни один на свете бронежилет не способен удержать пулю дальнобойной снайперской винтовки, даже издалека выпущенную. И наша защита, вывешенная на дверцах, едва ли смогла бы стать преградой для такой пули. Разве что снизила бы убойную силу. Но в нас почему-то уже не стреляли. Скорее всего, стрелок ожидал нашей быстрой ответной реакции, предполагал, что его вычислят, и покинул огневую точку. На всякий случай я все же сразу набрал на мобильнике номер подполковника Капустина. Начал без предисловий:

– Игорь Евгеньевич, в меня только что стреляли из дальнобойной крупнокалиберной снайперской винтовки. Лазерный прицел… Только из-за машины вышел, красную точку увидел… Скорее всего, со строящейся трубы… Вы ближе к ней находитесь, можете успеть перехватить стрелка. Он, видимо, еще спускается… Возьми нашу БМП с личным составом…

– Работаем! Тревожная группа! – Последняя фраза прозвучала громко и была обращена уже не ко мне. – Сам-то…

– Среагировал… Еще… Неподалеку вертолет летел… Тоже в пределах двух километров… Попробуй с ними связаться. Может, посмотрят сверху…

– Я пошел… – Капустин отключил телефон.

Деловой человек, понимает…

Машина объехала здание, и мы направились к черному ходу. Только перед тем как зайти, дежурный капитан все же козырнул и четко доложил:

– Товарищ подполковник, сводный отряд спецназа ГРУ занят выполнением боевых задач. Свободная от выполнения задач команда отдыхает, резерв занят планированием профилактическим мероприятий. Дежурный по отряду капитан Рудаков…