Двойная засада - Сергей Самаров

Подполковник Капустин оставался рядом с генералом, а тот, в свою очередь, даже в кабинет не ушел и уселся за стойку дежурного по управлению рядом с самим дежурным, к которому сведения стекаются быстрее, чем в генеральский кабинет. Следственно-экспертной бригаде не надо было далеко ехать, чтобы приступить к работе, и Рябушкин ждал, когда ему доложат о первых результатах – хотя бы после предварительного поверхностного осмотра места преступления.

– Ты-то сам, Игорь Евгеньевич, что по этому поводу думаешь? – поинтересовался генерал.

Капустин не решился высказать начальнику управления свои подозрения и соображения.

– Я, товарищ генерал, привык с фактами работать. Факт у нас пока есть только единственный – взрыв автобуса. А какие-то другие факты появятся только после того, как будет проведено обследование места происшествия. Поэтому голову ломать не стоит…

– Есть первые результаты… – из-за спины подполковника сказал майор Яхонтов, дежурный руководитель оперативно-следственной бригады.

Капустин обернулся. Низкорослый крепыш Яхонтов смотрел угрюмо. Лоб и щека у него были вымазаны сажей, и руки чистотой не блистали.

– Пожар потушен, но автобус еще горячий, и осмотреть его пока возможности нет. Но есть вот это… – майор положил на стойку дежурного какой-то оплавленный кусок пластмассы.

– Что это? – спросил генерал.

– Это часть задней крышки мобильного телефона… – подсказал Капустин.

– Так точно… – согласился Яхонтов. – И уже на основании этого мы можем предположить, что было использовано самодельное взрывное устройство, с активацией электрического детонатора посредством активации трубки сотового телефона. То есть позвонили на номер, и замкнулись контакты, в результате чего и произошел взрыв. Более конкретно – террористы наблюдали за посадкой визуально и произвели взрыв тогда, когда им это было нужно, ни раньше и не позже… Если бы хотели, могли бы дождаться завершения посадки, тогда не обошлось бы без жертв… А они не дождались…

– Почему? – спросил генерал.

– Потому что их интересовал не наш отряд, – сказал Капустин, – а только группа из троих спецназовцев ГРУ, которая к посадке подготовилась и уже села бы в автобус, если бы подполковник Ларичев не позвал их к своей машине, чтобы подписать следственные документы. Террористы засели в кустах около стройки, а оттуда из-за автобуса не было видно, что спецназовцы отошли… Следовательно, мы можем сделать вывод, что данное дело является продолжением вчерашнего, и мы можем говорить с подполковником Ларичевым о предоставлении ему всей возможной помощи, товарищ генерал…

Довольный Рябушкин кивнул.

– Есть еще вот это… – майор положил перед генералом несколько спаянных мелких гвоздей.

– Осколки?

– Так точно. Слишком мелкие для эффективного использования. Взяли то, что было под рукой, торопились при изготовлении заряда. Такие осколки эффективны только на очень ограниченном участке. Разброс мал из-за низкой тяжести осколков. Но если человек окажется рядом и не будет защищен, этого достаточно для его гибели. Судя по всему, взрывное устройство было заложено в салоне, или под сиденьем, или между сиденьями недалеко от передней двери…

Рябушкин потер гвоздики пальцами, стирая с них копоть. Спаянные от температуры, они под пальцами развалились. Генерал понюхал пальцы и поморщился.

– Трупы террористов, – спросил он майора Яхонтова, – осматривают?

– Осматривают… Документов при них не обнаружено. Взрыв гранаты сильно повредил лицо одного, и это затруднит опознание. Но и у того, и у другого есть мобильники. После анализа звонков, думаю, мы сможем определить личности, а возможно, и их окружение…

– ОМОН для оцепления прибыл… – сообщил дежурный.

– Значит, и автобус есть, – добавил стоящий чуть в стороне подполковник Храпицкий. – Я с ОМОНом договорился об использовании их автобуса…

– Игорь Евгеньевич, занимайся посадкой… – Генерал глянул на наручные часы, хотя перед ним на стене висели большие управленческие. – Пора ехать…

Капустин хотел было уже выйти, когда генерал остановил его.

– И еще, Игорь Евгеньевич… Эти трое… Спецназ ГРУ… – Рябушкин несколько секунд подумал. – Отказывать им в местах в самолете уже поздно… Я обещал полковнику Баргузинцеву, и полковник в Москву уже, наверное, доложил… Но проверьте, насколько возможно, самолет перед посадкой… Беда за ними просто гонится… Как бы и нас по инерции не накрыла… Я позвоню летунам, предупрежу…

Автобус, что привез ОМОН, встал в один ряд с двумя другими, хотя и сильно отличался от них внешним видом. Все окна омоновского автобуса были забраны мелкой металлической сеткой, двигатель защищен крепкой металлической решеткой. Однако внешний вид транспортного средства офицеров отряда ФСБ не смутил, как не смутил и спецназовцев ГРУ. Билеты никто, естественно, не проверял, потому посадка произошла за три минуты, и колонна выехала из зоны оцепления ОМОНа. А на улице ее уже ждали две машины сопровождения ГИБДД с включенными мигалками. В предутренние часы улицы города были свободны. Ехать предстояло на аэродром авиационного военного училища, расположенный на далекой окраине. Мигалки машин сопровождения даже на освещенных улицах видно было издалека, а звуковой сигнал милиционеры включали только дважды, когда пришлось пересекать перекресток на красный сигнал светофора. В других местах решено было поберечь сон и спокойствие горожан, потому что город и без того полнился слухами об активных действиях террористов, и это побуждало многих, особенно молодежь, негативно относиться ко всем выходцам с Кавказа, а они в городе были на трех больших базарах и множестве маленьких базарчиков, не говоря уже о бесчисленных кафе и прочих мелких заведениях. Заодно резко возросло и негативное отношение к китайцам, которых тоже понаехало немало. И решение не включать звуковые сигналы вместе с мигалками было разумным.

На аэродром приехали за полчаса до назначенного времени. Военная принадлежность аэродрома все-таки давала какую-то гарантию от проникновения в самолет посторонних людей. Но все же, как убедился Капустин, звонок генерал-лейтенанта Рябушкина возымел свое действие, и самолет проверяли дополнительно. Игорь Евгеньевич сразу же отправил в помощь летунам троих своих спецов по минному делу. И при этом вовремя разрешил начать посадку. Общими усилиями самолет был тщательно осмотрен, все заняли свои места, и экипаж пилотов запустил двигатели.

Старый АН-12 взлетел вовремя…

Игорь Евгеньевич даже в гражданских самолетах, когда, скажем, в отпуск отправлялся, всегда благополучно засыпал. Так на него действовало ощущение полета. И на военных, на которых тоже летать порой доводилось, к подобному же ощущению привык, несмотря на меньший уровень комфорта, а честно говоря, вообще на отсутствие оного. Надеялся и в этот раз уснуть, чтобы в новый для себя город Грозный прибыть со свежей головой, но сон не шел, несмотря на то, что ночь уже кончилась, а он так и не прилег ни разу даже на столе в кабинете.

Самолет неприятно потрескивал, дребезжал, угрожая катастрофическими сквозняками, способными выдуть из салона весь личный состав отряда. Но думалось не о самолете. Хотелось поговорить с подполковником Буслаевым и обсудить варианты недавнего происшествия. И дело здесь было вовсе не в безопасности Буслаева, вернее, не только в его безопасности, потому что мысли снова возвращались к угрозе арестованного террориста. После ареста Шарани Гочияева Игорь Евгеньевич успокоился было. Но новый террористический акт – взрыв автобуса – показал, что дело это еще не закрыто, и закроется, вероятно, только после того, как Буслаев завершит его сам тем или иным образом. Тем или иным, это значит, что или Андрей Васильевич разберется с причинами, поставившими его жизнь под угрозу, или же в самом деле погибнет, потому что череда покушений может продолжиться, а в самой Чечне возможностей для этого у террористов будет гораздо больше, несравненно больше, и людей, исполнителей, будет намного больше…

Обдумывая эпизоды из истории со взрывом автобуса, Игорь Евгеньевич пришел к однозначному выводу, что акция была направлена только против подполковника Буслаева, и никак не могла быть направлена против офицеров его отряда. Именно поэтому взрыв был произведен во время стоянки, перед общей посадкой. Проводить такую акцию в дороге, во время движения автобуса, показалось террористам не столь эффективным вариантом, и это было правильным решением. Тогда, во-первых, автобус был бы переполнен людьми и грузом, и неизвестно было бы, где расположится сам Буслаев со своими людьми. Взрывное устройство было пристроено недалеко от входной двери. И если бы Андрей Васильевич занял место во второй половине автобуса, он бы вообще от взрыва не пострадал. Мог бы, конечно, пострадать от последствий взрыва – автобус наверняка потерял бы управление и если бы не перевернулся, то хотя бы набок упал. Но это, вовсе не означает что спецназовец погиб бы. А слабые осколки, которыми было начинено взрывное устройство, просто погасились бы оказавшимися рядом людьми и их рюкзаками и не достали бы до Буслаева. Против членов отряда ФСБ взрыв в дороге был бы более предпочтительным. Против Буслаева он был бы бесполезным…