Сетевое окружение - Мерси Шелли

об этом Егора, тот начал нести какую-то ахинею – мол, нельзя живых людей окружать электрическим контуром. Впрочем, как бывший инженер, Егор наверняка и сам понимал, что это чушь, а потому сослался на отца Алексия, которому подчиняется вся община. Видимо, запрет на изучение радио связан с той же «демонической» сущностью всех гаджетов, которые здесь запрещены.

–Слушай, а вот если… – Антон замялся, понимая, что Мишка опять посмотрит на него, как на пьяного. – Если ученик вставит в токарный станок неотёсанное бревно?

–Ха, ему сразу в лобешник прилетит! Это на первом уроке рассказывали. Может, даже станок сломается.

–А что будет после того, как станок сломается?

–Ну, Егорсаныч будет чинить.

–И это можно посмотреть, верно? Особенно если ему намекнуть, что кто-то ещё должен уметь станки чинить. Вдруг Егорсанычу тоже в лобешник прилетит. Кто же будет его делами заниматься, если он никого не научит?

–Блин, пап, ты очень странный сегодня. Но я заценил идею, да. Только лучше не бревно, а…

–Тише, тише. Я тебе ничего не говорил.

–Усёк. Могила.

Мишка вскочил, схватил со стола тарелку и принялся наворачивать пельмени. Он даже забыл сесть. Глаза его горели, в голове разворачивались планы. Гораздо круче тех, что придумывает Серый. Но друзья тоже нужны, тут одному не справиться.

# # #

Говорят, решение любой глобальной проблемы начинается с локальных действий. Стикеры ещё такие были: Think globally, act locally. Звучит красиво, а всё равно чушь, думал Антон, спустившись с чердака.

Вот, кажется, всех задел этот катаклизм, когда свихнулся не только Синет, но и большинство компьютерных устройств по всему миру. Однако на локальном уровне у каждого свои заморочки. У кого-то затопленные канализацией дома, вставшие заводы и падающие самолёты. А у Мишки вон – первая любовь. А у тебя, смешно признаться, подушка. И трактор этот несчастный.

После разговора с сыном он планировал вернуться к ремонту. Но за окном уже стемнело, сажать аккумулятор не хотелось. Решил лечь пораньше, чтобы с рассветом сразу заняться. Тут его и подкараулила местная подушка, бесформенный мешок с соломой, от которого по утрам болит шея, будто всю ночь брёвна таскал.

А как здорово спалось дома на умной подушке-трансформере, которая чутко реагирует на все твои движения и фазы сна – становится выше и жёстче, когда поворачиваешься на бок, или прохладно растекается под щекой, когда ложишься на живот… Эх, светлое прошлое!

Он перевернулся на спину, помотал головой туда-сюда, пытаясь настроить под себя этот сноп в наволочке. А может, и хорошо, что у каждого свои заморочки. Для некоторых всё-таки находится то, чего им не хватало. Асе вот повезло. Или она специально назвала, что попроще, когда они обсуждали, чего недостаёт в этой новой жизни. Только из вещей, конечно – по молчаливому согласию, они почти не говорили о потерянных людях, с того самого дня, как им удалось выехать из города. А из вещей того мира – хочется посмотреть смешное кино, сказала она.

Он удивился. Думал, она назовёт свою лабу в институте. Или научные архивы Синета. Или безбашенные проекты вроде «Посева», о котором он сначала узнал из новостей, и лишь потом от жены. Невозможно забыть, каким будничным тоном за утренним кофе она призналась ему, что тоже участвовала в подготовке этого «вопиющего акта космического экотерроризма». Вообще-то мы не планировали захватывать чужую станцию, говорила она, намазывая масло на круассан. Мы хотели открыто запустить собственный марсоход с микроорганизмами, в рамках официальной исследовательской программы – но этим бюрократам кто-то вбил в голову, что ничего живого нельзя заносить с Земли на другие планеты. А почему? Картошку из Америки в Европу привезли, так почему нельзя грибы и водоросли на Марс забросить? В общем, нам пришлось внедрить пару девочек в компанию Маска, ну и хакнули там кое-что, дальше ты видел в новостях.

Но в общине Ася ни о чём таком не вспоминала. А про её желание посмотреть кино Антон рассказал Леониду, когда тот спросил, когда у жены день рождения. Как человек, отвечающий за внешние покупки, Леонид отвечал и за подарки – и через месяц у Аси появился старинный видеомагнитофон, плюс целый ящик VHS-кассет с итальянскими и французскими лентами прошлого века. Правда, смотреть их можно было только в трапезной, где была розетка, отчего просмотры всегда получались коллективными. Но это только укрепило статус Аси в общине, и даже отец Алексий заходил, чтобы посмеяться над выходками Бельмондо и Челентано. А ты спи дальше на соломе, тракторист…

–Тош, ты тут?

Жена тихо вошла в спальню, но убедившись, что он не спит, тут же превратилась в хулиганистую Пеппи Длинныйчулок: подпрыгнула и плюхнулась на кровать рядом с ним.

–Обдумываю методы экстремальной педагогики, – пробурчал он.

–Да ладно, колись. Ты ничего Мишке не рассказал, да? Ни одной сектантской страшилки не разоблачил?

–Вообще-то именно ты предложила отдать его в вальдорфскую школу, где гаджеты запрещены, – парировал Антон. Но увидев, как гневно она поднялась на локтях, добавил: – …И благодаря этому наш парень отлично сошёлся с местными детишками.

–Не путай мягкое с тёплым! В той школе никого не пугали демонами! Чего ты лыбишься?

–Да про «тёплое и мягкое»… Ты как раз такими словами мне доказывала, что ребёнка нужно держать подальше от всякой виртуальности. Потому что базовые когнитивные категории формируются на основе мультимодальных сенсорных впечатлений детства, это даже в языке остаётся: «жёсткие переговоры», «тёплая встреча». А если взаимодействие с реальным миром ограничено… Помнишь, мы ещё спорили, будет ли человек способен на «крепкую дружбу», если у него в жизни не было настоящей оборванной верёвки, а были только виртуальные суррогаты опыта, вроде игровых приставок да сериалов.

–И при чём тут демоны?

–Тоже базовая категория. Маркирует как раз те случаи, когда чувственный опыт даёт сбой. Ну вот как ты пыталась объяснить Мишке в четыре года, что нужно делать, если радионяня маминым голосом попросит открыть входную дверь. Сказочка про Волка и Козлят помогла, да? Но когда эти фальшивки полезли из каждой говорящей табуретки, мы даже названия нормального не придумали. «Deep fake», «социальная инженерия», «вредоносный искин на основе ваших персональных данных»… А тут всё просто – демоны.

–Так-так. Тоша у нас сегодня работает адвокатом батюшки. А то, что религиозные маньяки грохнули Синет, это нормально?

–Во-первых, никто не знает, что там случилось. А во-вторых, дорогой кандидат бионаук, я сейчас скажу тебе волшебное слово – ингибитор.

–Ого! Решил побить оппонента его же оружием! И что же сие заклинание означает?