Маршал Берия. Штрихи к биографии - Андрей Гусаров

Во главе Иностранного отдела (внешняя разведка) Л. П. Берия ставит своего соратника по грузинской работе Владимира Георгиевича Деканозова, которого в Закавказье прозвали «Бакинский вешатель» – любил он истреблять врагов народа. Разведывательного опыта у него не было, и его деятельность на шпионском поприще была просто смешна, вернее, ее не было вовсе. Возможно, Берия ошибся с этим назначением, но Сталину Деканозов понравился, и вождь милостиво поставил его на трибуну мавзолея 1 мая 1941 года. Ограниченность Деканозова отмечает и Судоплатов, работавший с ним. Но это назначение хорошо вписывается в новую политику Сталина (и Берии) в отношении Иностранного отдела – вычищенные репрессиями ряды пополнялись за счет партийных выдвиженцев. Оставшихся ветеранов шпионажа назначали на второстепенные должности. Здесь повторялась история НКВД, основательно прореженного Ежовым для Сталина. Вот почему назначение бестолкового Деканозова естественно и логично – хороший исполнитель, не имеющий собственного мнения, верный проводник идей руководства, он всегда будет «на крючке» – некомпетентного сотрудника легко можно поймать на ошибках.

В последних числах января 1941 года Лаврентию Павловичу Берии присвоили новое звание – генеральный комиссар государственной безопасности, а через несколько дней он стал заместителем председателя Совнаркома. Сталин поручил ему курировать нефтяную, лесную и добывающую (цветные металлы) промышленность, а также речной флот.

До начала Великой Отечественной войны оставалось меньше полугода.

Глава 8. Военное время. 1941–1945 годы

Ночью 22 июня 1941 года Лаврентий Павлович Берия находился в Кремле и при первой возможности позвонил по телефону жене: «Начинается… Слушайте радио!». На стол Сталину уже ложились сообщения о нападении германских войск, и в его кабинете собралось руководство страны и армии. С этого момента в государстве кардинально менялась жизнь – война диктовала свои условия и методы управления страной.

Правительство СССР, а позднее и Государственный Комитет Обороны находились на территории Кремля, в корпусе № 1. Кабинет Сталина размещался на втором этаже, в особом секторе ЦК ВКП(б). Там же был кабинет Берии и других руководителей военного времени.

В первые дни после нападения Германии Сталин работает в Кремле, Берия – в своем Наркомате. Вечером 28 июня вождя посещают Берия и Микоян, которые покидают его кабинет после полуночи. Сталин уезжает на Ближнюю дачу и возвращается в Кремль 1 июля, приняв у себя целую делегацию: Маленкова, Молотова, Берию, Микояна, Тимошенко и Жукова.

В Кремле

Удар Гитлера стал для Сталина неожиданностью – диктаторы поделили сферы влияния, и, очевидно, Иосиф Виссарионович, сам готовивший войну с Германией, не ждал столь быстрого предательства коллеги, понимая, что Гитлер не сможет воевать на два фронта. Напомню, что к моменту нападения на СССР в Европе (и Африке) война уже шла полным ходом. Но фюрер немецкого народа решил иначе. О некоторой растерянности Сталина в первые дни войны говорит такой немаловажный факт.

В один из дней 25–27 июня 1941 года Л. П. Берия вызвал в свой кабинет Судоплатова и сообщил ему о решении правительства, то есть Сталина, провести неофициальные консультации в Германии через наших резидентов на предмет приостановки военных действий. Берия открыл записную книжку и продиктовал Судоплатову вопросы, поставленные Сталиным:

«1. Почему Германия, нарушив пакт о ненападении, начала войну против СССР?

2. Что Германию устроило бы, на каких условиях Германия согласна прекратить войну, что нужно для прекращения войны?

3. Устроит ли немцев передача Германии таких советских земель, как Прибалтика, Украина, Бессарабия, Буковина, Карельский перешеек?

4. Если нет, то на какие территории Германия дополнительно претендует?».

Провести консультации Берия поручил через болгарского посла в СССР Ивана Стаменова, что Судоплатов и сделал, пригласив дипломата в ресторан «Арагви». Но военные действия продолжались, а идея сепаратного мира отпала сама собой.

Л. П. Берия с В. М. Молотовым и М. И. Калининым

Постановлением Президиума Верховного Совета СССР, Совета Народных Комиссаров СССР и Центрального Комитета ВКП(б) от 30 июня учредили чрезвычайный орган управления страной в условиях военного времени – Государственный Комитет Обороны (ГКО). Появлению этого важного документа предшествовал ряд событий. Первоначально идея о создании ГКО обсуждалась на утреннем совещании у Молотова, где присутствовали Берия, Маленков, Вознесенский, Ворошилов и Микоян. Идею сочли интересной, и присутствующие направились к вождю, сидевшему в это время на Ближней даче в Кунцево. Берия вспоминал, что Сталин был сильно подавлен в те дни, а когда к нему приехали он и участники заседания у Молотова, то в испуге даже отступил от них, решив, что его хотят арестовать. Но вождем был он, они же, винтики созданной им государственной машины, приехали лишь уговаривать и убеждать Хозяина возглавить сопротивление врагу. Косвенно это подтверждал впоследствии В. М. Молотов. Испуг Сталина здесь показателен и правдоподобен – тиран никому не доверял и подозревал ближайших соратников.

Г. М. Маленков

Заседание провели в Малой столовой, причем текст постановления писал красным карандашом Г. М. Маленков. После ряда уточнений и поправок все утвердили документ, опубликованный вечером.

«О СОЗДАНИИ ГОСУДАРСТВЕННОГО КОМИТЕТА ОБОРОНЫ

Ввиду создавшегося чрезвычайного положения и в целях быстрой мобилизации всех сил народов СССР для проведения отпора врагу, вероломно напавшего на нашу Родину, Президиум Верховного Совета СССР, Центральный Комитет ВКП(б) и Совет Народных Комиссаров СССР признали необходимым:

1. Создать Государственный Комитет Обороны в составе:

т. Сталин И. В. (председатель)

т. Молотов В. М. (заместитель председателя)

т. Ворошилов К. Е.

т. Маленков Г. М.

т. Берия Л. П.

2. Сосредоточить всю полноту власти в государстве в руках Государственного Комитета Обороны.

3. Обязать всех граждан и все партийные, советские, комсомольские и военные органы беспрекословно выполнять решения и распоряжения Государственного Комитета Обороны».

(ЦАМО. Ф. 16А. Оп. 3336. Д. 21. Л. 26–27.)

У этой версии возникновения ГКО существует и альтернативная: историк Р. А. Медведев считает, что идея ГКО придумана самим Сталиным в Кунцеве, несмотря на то что вождь находился там в глубокой депрессии (ее, возможно, и не было, мог ведь вождь подумать в одиночестве, пока вожди помельче находятся в растерянности). Но решение принято, и Государственный Комитет Обороны начал свою работу.

Дальнейшая деятельность Лаврентия Павловича, как и других членов правительства, подчинялась законам военного времени и тем обязанностям, которые распределил сам Сталин. Постановления ГКО обычно готовились в соответствующих теме наркоматах, подписывались в основном Сталиным, но иногда и Молотовым, Берией или Микояном. Первое время четкого распределения обязанностей еще не было, как не было и четкого понимания ситуации: одно дело – планировать войну и совершенно другое – воевать.

В Наркомате внутренних дел у Берии идет формирование воинских подразделений НКВД – фронту нужны бойцы. На основании его приказа № 00837 от 29 июня 1941 года формируются пятнадцать дивизий: 243-я стрелковая, 244-я стрелковая, 246-я стрелковая, 247-я стрелковая, 249-я стрелковая, 250-я стрелковая, 251-я стрелковая, 252-я стрелковая, 254-я стрелковая, 256-я стрелковая, 15-я горнострелковая, 16-я горнострелковая, 17-я горнострелковая, 26-я горнострелковая, 12-я горнострелковая. Непосредственной организацией подразделений в те дни занимался генерал-лейтенант И. И. Масленников. Для их комплектации выделялось по 1000 рядовых и сержантов и 500 человек командно-начальствующего состава на каждую дивизию, в основном из пограничных и внутренних войск как более или менее боеспособных. Воинские соединения НКВД сражались на многих фронтах: в обороне Москвы, в частности, участвовали восемь дивизий наркомата. В то же время огромное число людей оставалось занятыми на охране лагерей, строек и тюрем, хотя говорить об их способности успешно воевать вряд ли приходится.

И. И. Масленников

В условиях военного времени и действий вражеских разведчиков и диверсантов НКГБ СССР, возглавляемый тогда В. Н. Меркуловым, издает директиву № 168 «О задачах органов госбезопасности в условиях военного времени». Негласный штатный аппарат мобилизуется для нелегальной работы в условиях оккупации. Основной задачей контрразведчикам ставится организация совместно с органами НКВД партизанских отрядов и боевых групп подпольщиков. В случае отхода армии работникам НКГБ приказано оставаться на своих постах и бороться с врагом «всеми возможными способами до последней капли крови». НКВД, в свою очередь, издает инструкцию для Северо-Западного фронта о борьбе с дезертирами, трусами и паникерами.