Гипноз для декана - Лючия фон Беренготт

— Всю ночь… гонялся за тобой во сне… — выдохнул он, явно отвлекая себя от желания оттянуть и начать вбиваться в меня со всей мощи собственных бедер.

— Догнал? — чуть поворачивая голову, спросила я и резко втянула воздух — всё-таки он не выдержал и пихнулся, шлепаясь в меня пахом.

— Выглядит, будто я… догнал? Фуухх… Не сжимай мышцы, могу кончить прямо сейчас…

Мгновение я размышляла — хорошо это или плохо для меня. Но спустя несколько завораживающе медленных, круговых движений внутри меня, спустя десяток-другой поглаживаний, поцелуев и пошлепываний, огонь желания начал разгораться и во мне.

Пальцы Андрея вдруг огладили клитор, поднырнув мне под живот, и колени мои невольно подались вперед — пронзивший всё тело шоковый разряд был неожиданным.

— Сама… — прошептал он, наращивая темп, громко хлопаясь в меня бедрами. — Покажи мне, как ты любишь.

Он схватил меня за запястье и сунул одну из рук туда же, куда и свою — мне под бедра. Он что хочет, чтобы я… помастурбировала, пока он меня трахает?! Несмотря на возбуждение, меня залило краской от стыда.

— Здесь только я, Алина… некого стесняться… — продолжал настаивать он, встряхивая всё моё тело мощными толчками, сам уже явно на пике, готовый излиться в меня, даже не надев резинку. — Давай… хочу кончить с тобой вместе…

И я чувствовала это — знала, что для идеального момента, для нашего с ним единения, мне нужно перебороть себя, нужно сделать так, как он хочет — потому что он знает, как надо, потому что он опытный и искушенных во всем, что я только начинаю познавать…

И не смогла. Не смогла заставить себя.

Поняв, что его уговоры бесполезны, он ругнулся, отбросил мою руку и сам принялся втираться пальцами мне между складочек, плоско и широко втираясь между припухшими, широко распахнутыми складочками, гуляя вдоль по клитору и придавливая самые чувствительные его места…

И не останавливался — продолжал вбиваться в меня, придерживая свободной рукой.

— Оохх… о боже… о… — через минуту уже стонала я. Пальцы на ногах поджимались, в бедрах скрутился тугой, готовый взорваться узел…

Меня трахают на балконе — вдруг взметнулось в мозгу. Меня могут увидеть. И даже записать на чей-нибудь телефон. Меня. Согнутую в поясе, с ногой на стуле — практически голую, с мужчиной, который пилит меня сзади, одновременно лаская рукой промежность… И, возможно, когда-нибудь даже покажут мне это видео.

От чего-то эта мысль стало последней каплей.

Я извращенка… было последней разумной мыслью. Извращенка и мазохистка, которую возбуждает публичный секс. И о да, я никогда не снимала никаких «хоум-видео», но боже как же я хочу это сделать…

— Оооххх… — тело мое выгнулось в сильнейшем оргазмическом спазме, волны удовольствия буквально подбросили, вдавливая в перила балкона.

Поняв, что я кончаю, декан тоже дал себе волю — зарычал, впился пальцами бедро и плечо, вжимая в себя и ударился несколько последних раз, пульсируя и изливаясь глубоко внутри меня с тяжелым, вымученным стоном сквозь зубы…

Пытаясь совладать с разнузданным дыханием, мы оба какое-то время не двигались, нависая над чугунными перилами. Звуки постепенно восстанавливались, туман перед глазами рассеивался…

— Анвар, ты это слышал? — вдруг донеслось из-за живой заросли забора, на фоне звука скребущих траву грабель. — Там трахаются, по ходу! Прямо в саду!

— Слышал, не слышал… Какая разница? — ответил медлительно-равнодушный голос с явственным кавказским акцентом. — Ты, главное, не завидуй, Дениска. У кого такой сад — тому всё можно…

И всё это так громко и отчетливо, будто траву скребли в двух метрах от нас.

Сложившись пополам от тихого хохота, Игнатьев упал на стул и притянул меня к себе на колени.

— Ты говорил, тут никого нет! — зашипела я, хлопая его ладонями по голове.

— Я говорил, что ничего не видно! — оправдывался он, шутливо закрываясь от меня руками. — Я же не обещал, что и не слышно! Ну хватит, хватит, разошлась! Пойдем внутрь, я искуплю вину роскошным куни!

Я замерла, глядя ему в глаза.

— Ты же сказал, что не хочешь пока… ну… это самое… мне делать. Пока не выяснится с записью.

Он тоже замер, явно прокручивая то, что я сказала, у себя в голове. И вдруг стало понятно, что дело тут не только в каком-то банальном «куни».

Потом он медленно, костяшками пальцев погладил меня по щеке и поднял лицо за подбородок.

— Ты знаешь… как это ни странно… но я тебе верю. А то видео, о котором ты говорила… да и хрен бы с ним. С кем не бывает…

Мои глаза расширились — охренеть, что секс на балконе с мужиками делает… Вот так просто — берет и верит мне. А может, это от того, что я отказалась мастурбировать при нем? Типа шлюха бы не отказалась?

— Правда? — я проглотила ком, застрявший вдруг в горле. — А… наркотики — те, что у девчонок нашел? Тоже отдашь?

Он оторвал руку от моего лица и погрозил мне пальцем.

— Не перегибай палку, Сафронова. Наркотики не отдам. Пошли, приготовишь нам что-нибудь на завтрак и поедем заберем твои вещи из общаги.

— З-зачем? — придерживая простыню, я еле поспевала за ним.

— Затем, что с сегодняшнего дня ты, Сафронова… переезжаешь ко мне жить. Не доверяю я твоим соседкам — спасибо, что напомнила.

Глава 26

Загипнотизировать Игнатьева в тот день у меня так и не получилось — уж больно сумбурный и занятой день у нас получился. Всё-таки для удачного сеанса необходимо расслабиться не только жертве, но и самому «мастеру». А переезд, тем более срочный, спокойствию не способствует.

— Ты хоть расскажи, где жить будешь! — молили в голос подруги, в полном недоумении наблюдая за моими поспешными сборами.

Но рассказать я ничего не могла, как бы ни хотелось — Андрей строго-настрого запретил мне выдавать место моего нового обитания.

Пришлось всем врать, что я переселяюсь в квартиру одного богатого родственника, которому срочно понадобилось уехать, и, кроме меня, последить за дорогущей хатой, котом и домашними растениями, просто некому.

В принципе, мне верили — все, кроме соседок-подружек. Те ведь прекрасно помнили, что мой неожиданный переезд случился сразу же после того, как декан обнаружил у нас в комнате пакетики с наркотой. Не нужно было быть гением, чтобы сложить два и два и понять, что я теперь буду отдуваться за их безалаберность — тем более Кира и раньше подозревала нас с деканом в секретной связи.

Однако даже им нельзя было открыть правды — у Андрея против моих подружек сложилось