Судьба начертанная кровью (ЛП) - Дженсен Даниэль Л.

Скажи что-нибудь, убеждала я себя. Сейчас самое время.

Мои губы приоткрылись, но вместо того, чтобы сказать что-нибудь важное, я лишь зашипела, как рыба, словно у меня отнялся язык. Что, если я ошибаюсь? Что, если это влечение совершенно одностороннее, и признание в моих чувствах приведет его в ужас? Мысленно я представила, как говорю: Бьорн, я знаю, что замужем за твоим отцом, но нам нужно обсудить то, что мы оба хотим раздеться догола и заняться сексом, и взгляд паники и отвращения, наполняющий его глаза, пока смущение медленно засыпает меня курганными камнями.

Лучше так, чем иначе, прошептал голос. Перестань быть такой трусихой и поставь вопрос ребром.

Собравшись с духом, я позвала:

― Бьорн…

Но он указал вверх, туда, где слабый отблеск солнечного света освещал стены.

― Похоже, мы достигли вершины.

Впервые за целую вечность я вдохнула чистый горный воздух. Мы добрались до Фьяллтиндра.

А это означало, что момент, когда нужно говорить и действовать, остался позади.

Волна облегчения захлестнула меня, и, протиснувшись мимо Бьорна, я почти бегом поднялась по последней лестнице и оказалась на вершине горы.

Все вокруг было затянуто облаками и туманом, и я ждала, пока глаза приспособятся, чтобы случайно не упасть с края обрыва, на который я только что с таким трудом забралась. Когда я сморгнула жгучие слезы, в поле зрения появились деревья и земля, покрытая легкой снежной пылью.

На этой земле стоял мужчина, который уставился на меня широко раскрытыми глазами и с открытым ртом.

― Как…? ― сказал он, протягивая руку, чтобы дотронуться до меня, словно желая убедиться, что я существую. ― Как…?

― Драуги повержены, ― объявил Бьорн, шагнув рядом со мной и заставив мужчину отшатнуться назад. ― За это ты можешь поблагодарить Фрейю, Рожденную в огне, дочь Хлин и правительницу Халсара.

Я закусила щеку, всем сердцем желая избавиться от последнего титула.

Мужчина, который, судя по одежде, был служителем храма, пораженно уставился на нас обоих, а потом прошептал:

― Она победила драугов?

― Именно так я и сказал, да. ― Бьорн оперся локтем о каменную конструкцию, прикрывавшую лестницу, по которой мы спустились. ― Похищенные богатства храма в пределах досягаемости, и я бы поостерегся оставлять их там, найдется много охотников поживиться.

Священник моргнул, затем покачал головой.

― Воистину, это деяние богов.

Бьорн открыл было рот, но я наступила ему на ногу, не желая так скоро пересказывать сильно приукрашенную версию событий. Кроме того, я поднялась сюда с определенной целью и хотела довести дело до конца.

― Может быть, мы продолжим путь к храму?

― Конечно, дочь Хлин. ― Священник склонил голову. ― Ты можешь войти через главные ворота только после того, как подчинишься воле богов. ― Он указал жестом на узкую тропинку, идущую вдоль вершины скалы, по которой, судя по всему, почти не ходили люди. ― Следуй по ней до моста, где один из служителей будет ждать, чтобы подтвердить твою покорность.

Если в храм вел только один путь, какова вероятность того, что его не охраняют многочисленные ярлы, желающие моей смерти?

Бьорн явно думал о том же, потому что сказал:

― Мы прошли трудный путь и оказали Фьяллтиндру большую услугу, так что, возможно, ты сделаешь исключение и позволишь нам пройти здесь. ― Он жестом указал на деревья, сквозь которые я могла различить строения и людей, двигавшихся вокруг них. ― Кто узнает?

Священник выпятил грудь и вздернул подбородок.

― Боюсь, это невозможно. Даже для тебя.

Я поморщилась, потому что после нескольких дней недосыпания сейчас было не время проверять выдержку Бьорна. Мои опасения подтвердились, когда Бьорн раздраженно сжал челюсти.

― И кто же меня остановит? Ты? Можешь попробовать. ― Покачав головой, Бьорн направился к деревьям. ― Пойдем, Фрейя. Я чувствую, что здесь готовится еда.

Он сделал полдюжины шагов, а затем отшатнулся, словно натолкнувшись на какой-то невидимый барьер. Потирая лоб и ругаясь от досады, Бьорн протянул руку, и она остановилась в воздухе, словно прижатая к совершенно прозрачному стеклу. Я заметила, что священник ухмыляется, но он благоразумно придал лицу нейтральное выражение, прежде чем Бьорн обернулся, и его голос торжественно повторил:

― Ты должен пройти через ворота.

Бьорн выглядел разочарованным, и я чувствовала то же самое. Мы пробирались сквозь тьму, насилие и смерть, и только традиции ставили нас в тупик.

― Ты знаешь, кто я? ― огрызнулся он.

Священник одарил его снисходительной улыбкой, которая показалась мне довольно смелой, даже если Бьорн ее заслужил. Я и сама изо всех сил старалась не закатить глаза, хотя знала, что Бьорном движет отчаяние, а не тщеславие.

― Боюсь, ты не назвал своего имени, когда представлял свою даму. Но независимо от твоей боевой славы, ты должен пройти через ворота. Такова воля богов.

Челюсть Бьорна задвигалась туда-сюда, затем он одарил служителя улыбкой, от которой тот сделал нервный шаг назад.

― Отлично. Фрейя, пойдем.

Когда мы отошли на некоторое расстояние, и Бьорн бормотал под нос все известные ему красочные ругательства, я спросила:

― Что мы будем делать?

― Мы собираемся выяснить, охраняются ли ворота. Возможно, благосклонность богов сохранится, и мы войдем без боя.

Учитывая, что это должно было быть испытание, я подумала, что это маловероятно, но не стала спорить.

Мы шли по узкой тропе вокруг вершины горы, облака и туман заслоняли вид, но я чувствовала, как задыхаюсь от высоты. Я задалась вопросом, не был ли храм расположен так высоко, чтобы сделать нас как можно ближе к небу и богам, но когда я посмотрела вверх, то обнаружила лишь еще больше облаков. Мой желудок заурчал, когда до нас донеслись запахи готовящейся еды, а те, кто уже находился в пределах границ Фьяллтиндра, смеялись и слушали музыку, казалось, ни о чем не заботясь. Вот только добраться до них не было никакой возможности: мы с Бьорном проверяли невидимый барьер через каждые десять футов, но так и не нашли прохода. Он даже заставил меня встать ему на плечи, чтобы дотянуться как можно выше, но барьер упирался в облака. Когда наконец показались два массивных каменных столба, я была голодна, раздражена и готова сбросить с обрыва любого, кто встанет у меня на пути.

Схватив меня за руку, Бьорн затащил меня за какие-то кусты, и мы оба стали вглядываться сквозь голые ветви. Я впервые видела тропу, ведущую вверх по южному склону. Судя по тому, что я видела, это был трудный подъем по крутой и опасной тропе, а на последних шагах путники должны были пересечь узкий пролет скалы, протянувшийся над пропастью, чтобы выйти на открытую площадку перед воротами.

И перед этими воротами стояли восемь воинов. Еще больше было на дальней стороне пропасти, где присутствовали признаки того, что они разбили лагерь, а не просто ожидали, когда их впустят на территорию храма.

― Ты знаешь, кто они? ― прошептала я.

Бьорн напряженно кивнул, указывая на крупного воина с кустистой рыжей бородой и бритой головой. ― Это ярл Стен.

Ярл Стен был сложен как бык и держал топор, который мне, наверное, было бы трудно поднять.

― Полагаю, он не в лучших отношениях с твоим отцом?

Бьорн бросил на меня косой взгляд, давая понять, что надеяться на это было бы идиотизмом.

― Прекрасно, ― пробормотала я, бросив взгляд на небо. Солнце клонилось к закату, а значит, до появления луны оставался всего час или два. ― Мы убьем их, а потом пройдем через ворота и займемся тем, ради чего мы сюда пришли.

Брови Бьорна поднялись.

― Возможно, у тебя не только кровь бога, но ты происходишь от древних валькирий.

― Почему ты так думаешь?

― Ты начинаешь считать насилие лучшим решением.

Это было неизмеримо далеко от истины. Я считала насилие выходом только потому, потому что альтернативой ему было насилие, примененное ко мне.

― Почему это не выход?