Дневник Анны Малиновской. Тайна Снежной Планеты - Наталия Серебрякова

плеваться ядом и словно китайский болванчик, кивая головой кричать «Ох да, ты права! Я вся твоя! Давай мстить!»

А вот дудки.

— Пить, — просипела в ответ я.

Лиса прямо подпрыгнула на месте, встрепенусь, словно ожила и заорала не своим голосом.

— Жофрей, принеси лане воды! — твою мать, зачем так орать? Со стоном схватилась за внезапно загудевшую голову, — Ой! Ну что же это я? — снова встрепенулась оборотница видя мою реакцию, — Сейчас зелья принесу, бедная девочка, потерпи немножко…

Проследила за тем как старушка, а с виду и не скажешь, легко вскочила с ложа, легкой хищной походкой рванула к столику, у которого читала до того, как я открыла глаза и…

В этот момент открылась дверь. И в нее вошел видать тот самый Жофрей. С разносом в руке, на котором стоял стакан с водой. Лиса замерла у столика, а я замерла сидя на кровати и с ужасом взирала на этого зверя, ростом и габаритами превозмогающего даже моего оборотня, да что там больше даже видавших мною волков — оборотней!

— Жофрей, — очень тихо позвала лиса, тот не среагировал на оклик.

Этот монстр с каменным лицом и ярко-пылающими глазами смотрел на меня. Дико, жадно, не мигая, не проявляя никаких эмоций на лице, только довольно крупный, человеческий нос, раздувался и с шумом втягивал мегатонны воздуха. Он вдыхал мой запах, которым пропахла уже вся комната!

С ужасом смотрела как он втянул воздух, как его грудная клетка напряглась и послышался треск разрываемой материи. Черная рубашка, в которую был облачен монстр, пошла по швам, а огромное тело стало расширяться еще больше, обрастая мускулатурой. Куда уж больше?!

С диким ужасом наблюдала, как его глаза еще более воспламеняются огнем. Таким жутким не контролируемым пламенем!

Не осознанно нашарила руками покрывало и начала натягивать на себя, стараясь прикрыть все, что предстало взору монстра. Хотелось взять накрыться с головой и зажмурив плотно глаза, сосчитать до ста, а потом открыть их и понять, что это всего лишь был сон!

Это все хотелось, но почему-то сознание не давало закрыть веки, оно упорно до последнего следило за движениями зверя.

В тот момент, когда я начала натягивать на себя покрывало, он сделал шаг. По направлению ко мне. Еще более судорожное мое движение стягивания покрывала, и еще один шаг, приближающий его к моей персоне. Я застыла — монстр остановился, все так же глубоко дыша и пылая диким огнем глаз.

Минута, другая …мы смотрим друг другу в глаза…Я с нескрываемой паникой, во взгляде и он с какой — то потусторонней дикой жаждой.

И монстр сорвался с места. Быстрыми и резкими движениями Жофрей начал преодолевать расстояние между нами, еще пара его гигантских шагов и он окажется рядом, нависая, а то и убивая меня.

И я заорала! Глядя в эти пламенные глаза, цвета крови я просто орала сжимая в руках край покрывала которым пыталась накрыться вся.

И монстр остановился. Он замер на месте, не дойдя всего пары шагов. Он просто смотрел на испуганную меня и не двигался. А я, не переставая орать, увеличивала высоту своего вокала до визга.

В этот момент лиса, до этого позабытая нами внезапно прыгнула на шею оборотня и начала кричать ему на ухо.

— Жофрей! Ты ее пугаешь! Тише мой мальчик!

А ее мальчик, словно обезумевший стоял и сверлил меня взглядом кровавых глаз, гулко вдыхая воздух.

Лиса видя, что оборотень не реагирует на ее уговоры, быстро схватила его за руку и начала самым примитивным образом, прилагая силу, утаскивать в сторону двери.

— Ну, мы же договаривались! Ну что с тобой?! — причитала оборотница стараясь сдвинуть с места мальчика размером с двухметровый шкаф, а то и более. Шкаф вначале не поддавался, он упорно буравил маленькую и испуганную меня, но все же стараниями, я так понимаю мамочки, детина сделал один шаг назад, потом второй и лиса уволокла своего мальчика за дверь.

Дверь закрылась.

Гулко вздохнув, стала дико озираться по сторонам в поиске хоть чего-то, что послужило бы для защиты. Но в пылающей огнями комнате кроме ложа, стола и кресла нечего более не наблюдалось. И даже поднос и стакан воды мамаша уволокла вместе со своим «мальчиком»! Да и пить уже не особо хотелось, хотелось просто, что бы этот амбал более не появлялся на глаза. Да жуткий же! Я думала, что уже всё видала на этой планете, но твою мать, даже иные и дикие мне кажется, были милее этого ужастика! Хотя вопрос спорный конечно…

Мой взор упал на окно. Оно было большое и не зарешеченное. Недолго думая спрыгнула с кровати и понеслась к нему. Приподняв руками длинную практически достающую до пят сорочку, в которую я, оказалось, была облачена, хотя до этого точно помню, была обмотана простыней, подбежала к стеклянной нише и распахнула ее настежь.

И тут меня ждал большой такой облом!

Мы находились в крепости, а под крепостью имела место быть огромная такая пропасть. По простыням уж точно уже не спуститься.

И я приуныла. Присев на подоконник и обняв себя руками за плечи, скукожилась от ворвавшегося в помещение ледяного ветра. Хотелось взвыть словно волк, настолько было паршиво на душе.

Глава 24

Холодный зимний ветер, потоками врываясь в окно, осыпал сидящую грустную меня на подоконнике, белыми снежными хлопьями. Легко подхватывал не успевшие еще опасть на землю холодные снежинки, и с шумом вдувал их в отворенные створки, задувая ближайшие свечи и вымораживая помещение.

Холодная серебристая луна, сияя, бросала свои холодные лучи, окутывая задумчиво глядящую в горизонт землянку.

Поежившись, зябко обхватила себя за плечи и снова вгляделась в полумрак длинного снежного дня планеты Селара.

Сколько? Сколько я уже нахожусь здесь? На этой дикой, опасной и холодной планете. Месяц, два, полгода, год?

Поток времени тяжёлым бременем лег на плечи, словно придавливая к полу и лишая сил бороться.

Бесшумно отворилась дверь и так же тихо закрылась. Я не обернулась, не посмотрела, было абсолютно все равно, апатия, словно ласковая кошечка прильнула к напряженному телу и мягко окутав, вмиг ослабевшие конечности, словно промурлыкала «Смирись».

— Сбежать не выйдет, — тихой поступью лиса подошла, и став рядом посмотрела в окно, — Смирись! Крепость находится на самой высокой горе нашей планеты — ТсеревЭ, вокруг нее обрыв, в котором бурными потоками бьется самая безжалостная и дикая река Авира, кишащая Дикими, — она умолкла, а я устало рассматривала и рассматривала глубокие провалы пропасти с шумевшим в низу бурным