Хрустальное счастье - Француаза Бурден

– Тебе исполнилось восемнадцать лет на прошлой неделе, – только и сказал он.

Это была отсрочка, которую она попросила уважать, а отныне у нее больше не было аргументов. Они были любовниками уже довольно давно, чтобы чувствовать уверенность в себе, в своих чувствах, в желании остаться вместе, и время противостоять семье пришло.

Когда они подошли к особняку, они заметили свет на первом этаже и удивленно переглянулись.

– Сегодня было что-то особенное? – спросил Сирил беспокоясь.

– Нет… Насколько я знаю.

Притихшие, они пересекли холл на цыпочках, но были остановлены шумом голосов и взрывами смеха. Сирил увлек за собой Тифани к одной из двойных дверей гостиной, которая была открыта, и они увидели Даниэля, развалившегося на одном из диванов, напротив Мари, которая наливала ему шампанское.

– О, молодежь! – крикнул Даниэль, видя их на пороге. – Заходите отметить событие вместе с нами! София родила близнецов, свершилось, я стал отцом!

Он казался веселым, блаженным, немного захмелевшим.

– Свершилось, идите чокнемся, – согласилась Мари, – мы все больше сходим с ума… А ваш вечер, все было хорошо?

Как и все, она считала естественным, что они гуляют вместе, потому что они были на одном факультете, учились по одной программе с трехлетней разницей, говорили о праве уже давно и всегда прекрасно ладили.

– Мальчики или девочки? – спросил Сирил, улыбаясь Даниэлю.

– И то и другое! – воскликнул он перед тем, как осушить бокал.

– Как назвали? – поинтересовалась Тифани.

Она никогда не видела своего дядю Даниэля таким возбужденным и чувствовала себя неудобно из-за его радости.

– Альбан и Милан, – сформулировал он с пафосом. – Вам нравится?

– Альбан и Милан, – медленно повторила Тифани. – Ну, мне кажется это… превосходно!

– В таком случае мы произнесем еще один тост, ладно?

– Ты уже много выпил, – заметила Мари.

– Да, я знаю, но мне надо выпить в два раза больше. Двое! Ты представляешь? У вас у всех есть дети, а у меня не было… Брешь заделана!

Он откинулся на мягкие подушки дивана, потом посмотрел на молодых людей, которые все еще стояли.

– А вы, голубки, как у вас дела?

Сирил резко отпустил руку Тифани, которую, как обычно, держал в своей. Он не смог удержаться и покраснел, тогда как мама бросила на него сверлящий взгляд. Воцарилось неловкое молчание, которое продлилось довольно долго. Растерянная, подавленная, Тифани, не отрываясь, смотрела на ковер.

– Ну-ка, скажите, оба… – начала Мари натянутым тоном, – у вас есть что-то, в чем вас можно было бы упрекнуть?

– Нет, – категорично ответил Сирил.

Он подошел на шаг к матери, защищая Тифани.

– Ничего, что заслуживает упреков, – добавил он. – Но если сейчас представилась возможность сказать… в любом случае я намерен это сделать.

– Сирил… – пробормотала сзади Тифани. И не думая останавливаться, он закончил:

– Мы любим друг друга уже давно. И это серьезно.

Пока до Мари доходил смысл произнесенного, Даниэль закатил глаза!

– Мне очень неловко, дети, – пробормотал он. – Это все моя ошибка, я, кажется, слишком хорошо отметил рождение моих малышей… Вы, правда, оба влюблены?

Он смотрел на них с любопытством.

– Я серьезно, мама, – еще раз уточнил Сирил.

Серьезный и готовый взять на себя всю ответственность за то, в чем он только что признался. Мари умела уважать мнение детей так же хорошо, как и отчитывать их, раздавая им подзатыльники. В то же время это была женщина либеральных взглядов и умная, ее сын это знал.

– Разве мы не можем сказать, что речь идет еще об одной хорошей новости? – бросил Даниэль.

– Ты сходишь с ума – заметила Мари, поворачиваясь к нему.

– Почему? Нет ничего лучше любви! Посмотри на них… Признай, что они симпатичные! Видеть их рядом, мне кажется, это очевидно, извини, что я это заметил. Для дипломата я веду себя с осторожностью слона! Но, в конце концов, какая разница? Подойди, Тифани…

Он сделал знак своей племяннице сесть рядом с ним на диван.

– Конечно же, твой отец ничего не знает?

Она лишь покачала головой, он обнял ее за плечи и прижал к себе.

– Ты хочешь, чтобы я был вашим послом? Натощак у меня получается лучше.

– Даниэль! – раздраженно воскликнула Мари.

– Не шуми или Винсен спустится, – возразил он. Тифани, положив голову на плечо дяди, спросила:

– Почему ты его не разбудил?

– Потому что он с Беатрис.

– А, ты тоже не любишь эту девчонку?

– Тифани, тише… Скажем, я ее недостаточно хорошо знаю, чтобы иметь желание праздновать с ней.

– В данный момент нам плевать на Беатрис! – крикнула Мари. – Вопрос о вас двоих.

Она перевела взгляд на Сирила, который не двинулся с места.

– Вы кузены… – начала она.

– Нет, – вмешался Даниэль, – это мы кузены, моя дорогая, а не они! Что у них общего? Прародители, точка. Общая у них только Клара, а в остальном у каждого из них свои родственники.

Хотя он слишком много выпил, он сделал особый акцент на последнем слове, и Мари уловила предостережение. Если речь шла о происхождении, Сирил мог задать вопрос о том, чей он был сын.

– Вы спите вместе? – спросила она.

Она смотрела Сирилу прямо в глаза, но он не задумываясь, ответил.

– Да.

– И давно?

– Несколько лет.

Признание было сложно принять, так как Тифани только что исполнилось восемнадцать лет, и выражения Мари ужесточились.

– Значит, ты вел себя, как маленький гнусный мерзавец! – зло бросила она.

Тифани тут же оставила покровительственное плечо Даниэля и разом поднялась.

– Мари, не он один виноват! Мы оба были согласны, он и я, и мы до сих пор согласны.

– Согласны на что?

Дрожа, девушка тщетно пыталась найти ответ, и Сирил пришел ей на помощь.

– На будущее, чтобы жить вместе. Чтобы в один прекрасный день пожениться…

– Вы наивные или что? – взорвалась Мари. – Во-первых, не может быть и речи о свадьбе в вашем возрасте, не говоря уже о детях и проблеме кровного родства. Клара, наверное, перевернулась в гробу!

– Нет, Клара бы нас поняла, я в этом уверен, – важно сказал Сирил.

– Замолчи! Если ты недостаточно ответственен и спишь с подростком, у тебя нет права голоса! И если Винсен тебя покалечит, я не встану на твою защиту!

– Мой брат не сделает этого, – заключил Даниэль.

Сирил не был в этом уверен, и перспектива противостоять Винсену отразилась на его лице. Он бы предпочел обсудить это сначала с Аленом, который был всегда хорошим советчиком, но тот дал понять, что не приедет на свадьбу Винсена. Понятное отсутствие, ибо двадцать лет назад он был свидетелем на его свадьбе с Магали.