Тюрки или монголы? Эпоха Чингисхана - Анатолий Оловинцов

А мне остается только добавить, что это бились друг с другом тюрки, как с той, так и с другой стороны. Только под разными знаменами. А возглавляли эти войска двоюродные братья. Оба были внуками Чингисхана.

В данном случае сам Береке-хан (1256–1266 гг.), правитель Золотой Орды, свое войско и войско противника, иракского Хулагу-хана (1258–1265 гг.), называет Монголами, что исторически верно. Они, внуки Чингисхана, выходцы из Монгольской империи.

Одной из характерных битв тюркских воинов, сражавшихся меж собой, но под разными знаменами и во славу своих полководцев, служивших разным государям, можно назвать знаменитую битву при Айн-Джалуте в 1260 году, когда доблестные мамлюки остановили дальнейшее продвижение войск Хулагу-хана на Восток.

Мамлюки – это конные войска египетского султана, набранные из бывших рабов тюркского происхождения. Вследствие нашествия монголов в Великую Степь, невольнические рынки Востока стали обильно пополняться живым товаром. Особым спросом пользовались юноши тюркских кровей. Они были уже отличными всадниками и стрелками из лука. Поэтому правители эмиратов охотно покупали их для личной охраны и своего войска. Во время правления ас-Салиха тюрков стали рекрутировать в египетскую армию в большом количестве. Причем, согласно шариату, мусульманин не мог быть продан в рабство. Поэтому покупались «кафыры», то есть те, кто не исповедовал ислам. Такие тюрки обитали только в евразийских степях, куда в свое время еще не проник ислам. Обучение воинов длилось несколько лет. Военную стезю они избрали по призванию и сердечной склонности. Доход воина зависел от должности. Рядовые получали от полутора до двух с половиной тысяч динар, а главные эмиры зарабатывали до двухсот тысяч динар. В зависимости от заслуг офицеры повышались в чине. Заботясь о будущем страны, султан выдавал пособие для младенцев, родившихся в мамлюкских семьях.

Воинам-ветеранам выплачивалась пенсия, а их семьям государство бесплатно доставляло кумыс, мясо, сыр, масло, хлеб, воск и сахар. Все это приносили ежедневно. При принятии ислама им разрешалось сохранить свои тюркские имена. Многие из них, даже став эмирами или наместниками областей, не знали арабского языка, говорили только по-тюркски.

«Согласно результатам исследований специалистов, все 160 сохранившихся в исторической памяти имен мамлюкских султанов, эмиров и атабеков имеют тюркское происхождение. По словам египетского ученого Амина аль-Холи: «Мамлюки почти все или в большинстве своем были кипчаки». Почти все, поскольку помимо кипчаков среди мамлюков были тюрки-огузы, представленные тюркменами, и другие тюрки – не кипчаки» [7, т. 4, с. 33].

Одним из таких мамлюков, достигнувшим вершин власти в Египте стал аль-Мелик аз-Захир Рукнад-Дин Бейбарс Бундукари.

3 сентября 1260 года в местечке Айн-Джалут в окрестностях палестинского города Назарет сошлись две армии: сорокатысячное мамлюкское войско под руководством султана Кутуза, эмиров Бейбарса и Бахадура. Войска монголов возглавлял нойон Кетбуга. На закате солнца монголы потерпели сокрушительное поражение. Победа египетских мамлюков остановила экспансию монголов на мусульманский мир [11, с. 66–89].

Другие арабские историки, например, Рукн ад-дин Бейбарс и ан Нувайри пишут, что послание хана Туда-Менгу (1280–1287 гг.) к египетскому султану написано по-монгольски [47, с. 95 и 134]. Но никаких доказательств на этот счет не приводят. Голословное заявление.

Даже если и предположить, что эти историки держали в своих руках письмо от монголов, написанное незнакомым для них уйгурским шрифтом, то, следовательно, написано по-монгольски. И все последующие историки повторяют эту версию.

Автор исследования «Мамлюки» (г. Алматы, 2004 г.) пишет: «Многие исследователи считают, что язык общения мамлюков Египта был западно-кипчакский язык, что подтверждается историческими фактами. Это, в первую очередь, словари и глоссарии языка мамлюков, составленные в XI–XV вв. в Каире. Нет сомнения в том, что «Атуфхат-уз-закия» написан в Египте, там, где государственно-административным языком, как в армии, так и при дворе, был принят тюркский» [103, с. 82].

Более детально рассмотрению этого вопроса посвящена глава Х-икс, точка отсчета.

При подготовке данного издания к печати обратил внимание на статью в Интернете известного монголоведа Скрынниковой Т.Д. «Монголы» и Чингисхан». Статья, написана сугубо научным языком, конструирует монгольскую идентичность в эпоху Чингисхана. Автор указывает, что даже властная элита во вновь созданной Империи, представляла собой полиэтническое общество. «Разнонаправленность векторов этнокультурного и социально-политического взаимодействия в результате деятельности Чингисхана привела к формированию суперсложной организационной структуры и соответственно многоуровневой системы идентификационных предпочтений. Эта иерархия идентичностей не исключала одна другую, а лишь свидетельствовала о многомерности процессов идентификации как внешней, так и внутренней (самоидентификации), и в этой системе монголами оказываются в разное время разные субъекты социально-политических практик».

Здесь явно прослеживается китайская традиция, когда вождь – победитель определяет новое название своему народу, своей династии. Несколько ранее, четыреста лет назад (1206 г.) подобные действия мы наблюдали и у Чингисхана, когда он дал новое название своему народу и своей стране.

Тот же автор предлагает объяснения и других весьма важных понятий с точки зрения тюрколога.

«В фонетике тюрков фонема Ц отсутствует, потому фонетически правильное название страны на чагатайском языке звучит «Чин», в казахской транскрипции «Шин». В переводе буквально означает «вершина». Здесь мы наблюдаем идентичное происхождение названия государства Чин и нарицательное имя Потрясателя, Чингисхан, т. е. полководца, достигшего вершин в завоеваниях и объединение кочевников в одну империю. Термины языка тюрков «чин» и «шин» несут в себе значения слова «великий». Европейцы до сих пор именуют китайцев этим названием» (по Б. Умирьяеву).

Относительно монголоязычности татар, о чем продолжают упорно твердить некоторые ученые-историки, то, полагаю, им авторитетно возразил тюрколог первой величины, профессор С.Г. Кляшторный, ссылаясь на летопись Рашид-ад-Дина: «Представления о древних татарах как о едином монголоязычном народе, жившем в VIII–XIII вв. на востоке Монголии, далеко не точны. Орхонские надписи пишут сначала об отуз татарах «тридцати татарах», а затем о токуз татар «девяти татар», т. е. о громадных и неустойчивых племенных сообществах. Рашид-ад-Дин вообще отрицает какое-либо единство татар в прошлом и настоящем (т. е. в XIII в.), рассказывает о вражде и постоянных войнах татарских племен меж собой, упоминает, что до монгольских завоеваний было шесть отдельных татарских государств, а вообще же татарами тогда именовались многие тюркские племена» [104, т. 1, с. 101–103]. Что еще раз подтверждается, что татары, жившие в Монголии в эпоху Чингисхана, как и все прочие татары, говорили на своем татарском (тюркском) языке, понятном киданям, киреитам, меркитам, найманам, джалаирам, тайджуитам и другим степным кочевникам.

Историк-тюрколог С.Г. Кляшторный об особенностях и общности кочевых тюрко-язычных племен писал: «Общей особенностью тюрко-язычных племенных объединений древности и средневековья была их неустойчивость, мобильность, способность легко адаптироваться в составе вновь возникающих племенных группировок» [65, с. 106]. И что не маловажно, можно добавить, объединялись вокруг авторитетного удачного предводителя-хана. Как говорил китайский лидер Ден Сяо-пин: «Не важно какого цвета кошка – лишь бы она хорошо ловила мышей». Чингисхан соответствовал этой китайской поговорке. Ему всегда сопутствовала удача. А подчиняясь удачливому вождю, все получали свою равную долю в добыче – большая редкость. Кочевники целыми родами, а затем и племенами присоединялись к вождю борджегинов.

Глава Икс, или Точка отсчета

Государственный язык Великой Монгольской империи – тюркский

Смысл отдельных явлений иногда раскрывается только по прошествии веков и тысячелетий.

Определение официального государственного языка Мэнгли эль – Великой Монгольской империи, созданной Чингисханом, до сих пор остается до конца не выясненным. Казалось бы – чего проще, коль скоро существовала и процветала Монгольская империя с её монгольским населением, то, стало быть, все говорили на монгольском языке. Вроде бы, логично. Однако в действительности все происходило далеко не гладко. О разноплеменном населении Империи здесь говорилось неоднократно. Ученые-историки настойчиво ищут: какие же племена были монголоязычными, какие тюркоязычными. К нашему счастью, сохранились письменные документы эпохи Чингисхана, написанные уйгурским шрифтом. Язык Чингисхана большинство историков называют старомонгольским. Мы тоже присоединяемся к этой логической версии – старомонгольский.