Невеста принца - Виктория Александер

— Боже, да они сильные! — Он посмотрел на нее. — Ты так плохо видишь?

— Тебя я вижу прекрасно, — огрызнулась Джоселин. Он немного отошел в сторону.

— А сейчас?

— Да, — вздохнула она.

Рэнд сделал еще несколько шагов.

— А так?

— Да. — Он отошел футов на десять. — А теперь?

— Начинаешь немного расплываться по краям. Он двинулся дальше.

— Останови меня, когда…

— Стой. — Она сморщила нос. — Вот сейчас ты превратился в бесформенное пятно.

Их разделяло всего пятнадцать футов.

— Неудивительно, что ты не могла попасть в цель, ты просто не видела этот несчастный пень. — Он вернулся к ней и отдал очки. Джоселин помедлила, затем надела их. Он взял ее за подбородок и сквозь стекла очков заглянул ей в глаза. — Знаешь, они тебя нисколько не портят. Ты все такая же хорошенькая.

Она, кажется, несколько успокоилась, но все равно сурово отодвинулась от него.

— Ах, разумеется, сейчас ты обязан это сказать. Но если бы они были на мне в нашу первую встречу, ты бы не удостоил меня повторного взгляда.

— Что за чушь! — Рэнд критически оглядел ее. — Они нисколько не лишают тебя красоты. Только придают необыкновенно умный вид, что тебе очень к лицу.

— Ты правду говоришь? — В голосе Джоселин прозвучала надежда.

Он постарался сдержать улыбку. Какими бы смешными ни казались Рэнду ее страхи, все же он способен был понять, что женщина, в которой всю жизнь ценили только ее внешность, станет панически бояться всего, что может ее испортить. Даже неглупая женщина.

— Честное слово, — улыбнулся он.

— Спасибо, — нехотя улыбнулась она в ответ.

— А если бы, когда мы впервые встретились, на тебе были эти очки, я только почувствовал бы себя еще больше заинтригованным.

И тут истина дошла до его сознания. Он смолк, не договорив, и уставился на нее широко открытыми глазами.

— Так, значит, ты действительно не видела лиц тех людей?

— Каких людей? — Она завертела головой. — Здесь еще кто-то есть?

— Да не здесь! — нетерпеливо воскликнул он. — В музыкальном салоне на приеме в честь принца. Тех, которые пытались убить тебя. Ты не видела их лиц!

— Конечно, нет, как я могла! — Джоселин раздраженно нахмурилась. — Я ведь тогда сразу тебе сказала, что не видела.

— Я решил, что это просто отговорка. Подумал, что ты напугана.

— Разумеется, я была напугана. Какой-то изверг метнул мне нож прямо в голову. Только законченный идиот не испугался бы.

— Но ты не видела их!

— Это мы уже выяснили, можешь не повторять двадцать раз.

— Я повторяю, потому что пытаюсь понять. — Охваченный волнением, Бомон прошелся вперед и назад. Кусочки головоломки, о существовании которых он и не подозревал, наконец оказались на своих местах.

Джоселин не боялась сказать правду. Она не старалась забыть лица негодяев вследствие испуга. Она просто не видела их. Но те об этом не знали. Как и все остальные.

— Как давно ты начала носить очки?

— Я их вообще не носила, — настороженно ответила Джоселин. — Я нашла их в своей сумке, когда мы приехали в замок. Наверное, Марианна заказала их для меня. Она уже много лет уговаривала меня попробовать. Наверное, решила, что теперь, раз я замужем, мне больше нет причины волноваться из-за внешности.

— Кому еще, кроме членов твоей семьи, известно о твоем слабом зрении?

— Тебе! — огрызнулась Джоселин.

— Если бы ты не была такой тщеславной…

— А еще меркантильной и эгоистичной, — выдавила она сквозь зубы.

— …И давно согласилась бы носить очки, всем бы это было известно. Как и то, что ты не можешь разглядеть человека, стоящего на другом конце комнаты.

— К чему ты клонишь?

— А вот к чему, моя дорогая женушка! Если бы факт, что ты нуждаешься в очках, был известен всем, твоя жизнь не оказалась бы в опасности, потому что никто не боялся бы твоих разоблачений.

— И тебе не пришлось бы жениться на мне, — бесцветным голосом произнесла Джоселин.

— Это само собой.

Он снова принялся расхаживать по лужайке. Какой-то частью своего рассудка, не поглощенного перевариванием повой информации, он отметил, что Джоселин сделалась вдруг непривычно спокойной, но не придал этому значения. Его мысли вертелись вокруг той злосчастной ночи.

— Теперь я понимаю, что имела в виду твоя тетя, говоря об иронии судьбы.

— Тетя Луэлла всегда ценила иронию, — спокойно подтвердила Джоселин.

Рэнд невесело рассмеялся.

— Но что за дьявольская шутка! Мы оба стали ее жертвами. Вынуждены были обвенчаться только из-за…

— Моего тщеславия? — Жесткая нотка в ее голосе наконец привлекла его внимание. Лицо Джоселин казалось невозмутимым, но глаза сверкали. — Кажется, мы уже установили это, так же как и то, что я плохо вижу.

Рэнд взглянул на нее в упор.

— Но ты ведь тоже понимаешь, насколько это все смешно?

— Вообще-то говоря, нет. Не нахожу здесь ни чего смешного.

— Брось, Джоселин, — нахмурился он. — Твоя жизнь оказывается под угрозой. Ты… мы вынуждены были заключить брак, которого не хотел ни один из нас, и только потому, что ты стеснялась носить очки! — Рэндалл покачал головой. — Добавь сюда погибшую теперь надежду, что ты вспомнишь лица тех мужчин…

— Ты рассчитывал, что я все же смогу их узнать? — Джоселин широко раскрыла глаза.

Он пожал плечами.

— Всегда остается вероятность…

— Ты привез меня сюда в надежде, что они последуют за нами?

— Естественно, нет! Я привез тебя сюда ради твоей безопасности.

— Неужели? Но ты однажды уже использовал меня как наживку. Откуда мне знать, что ты не сделал это снова? Откуда мне знать, что вся эта прекраснодушная болтовня об ответственности за мою жизнь не всего лишь навсего благопристойная ложь? — Ее глаза вспыхнули гневом. — Ведь ложь вполне оправдана, когда на карту поставлены вопросы государственной важности, так? — Джоселин повернулась и торопливо двинулась в сторону замка.

— Задержись-ка на минуту! — Он поймал ее за руку и повернул к себе лицом. — Я не лгал, когда объяснял, какие соображения заставили меня привезти тебя сюда. Твоя жизнь оказалась в опасности по твоей собственной вине! И более того — именно ты не была до конца со мной правдива.

— Я? — изумленно воскликнула Джоселин. — Когда же я лгала тебе?

— Ты не сказала, что плохо видишь.

— Ты не спрашивал.

— Это ложь в форме умолчания, но она не менее предосудительна, чем явная ложь. Ты обязана была сказать.

— Откуда мне было знать, что тебе об этом неизвестно? Что Томас или кто-то из наших не предупредил тебя? Да я ничего и не скрывала. — Джоселин гордо вскинула подбородок. — Я тебе сказала правду. Я их не видела. Не могу их опознать!