Бумажные самолёты - Максим Кощенков

и шестнадцатилетним сыном Майком на званом ужине при главе Соединённых Штатов Америки. Покручивая колёсиком мышки, я медленно опускаюсь в конец страницы. Последняя дата обновление — четвёртое июля, то есть несколько месяцев назад. Значит, Каролина Уилсон всё ещё работает в полиции.

Я снова всматриваюсь в фотографию на её страничке и пытаюсь понять: способен ли этот человек на убийство? Способна ли женщина, вышедшая из гражданских и построившая карьеру в полиции, сбить пешехода на скорости под сто километров в час? Способна ли женщина, с улыбкой пожимающая руку первым лицам США, хладнокровно убить человека? В какой-то степени на это способен каждый из нас. А таким людям, как Каролина, власть только развязывает руки. Что бы сказал на это Джордж Уилсон, опубликовавший хвалебную статью в Los Angeles Times? А Майк? Догадываются ли они, что убийца ест с ними за одним столом?

Роуз оказалась права: показаний с камер видеонаблюдения действительно оказалось достаточно, чтобы вычислить номер нужного автомобиля. Мне пришлось пожертвовать сном, но разве это жертва по сравнению с тем, чем заплатила Диана? С моими связями в полиции хватило всего двух недель, чтобы отыскать море сведений о хозяине машины и его роде деятельности. Сержант Уилсон, какая ирония! Стражу порядка грозит от двадцати лет за решёткой! Но достойное ли это наказание за то, что она сделала? Возместят ли они тысячи воспоминаний, упущенных возможностей, целую жизнь?

Дело осталось за малым: только посодействовать справедливости. Я передал ключи от нашего дома в Небраске и поставил все необходимые подписи на прошлых выходных. Наверное, это было самое правильное решение: в эти стены наконец-то вдохнут жизнь. Переступая порог в последний раз, я думал о том, как там всё изменится, и на моём лице возникла улыбка. Я любил этот дом от первой до последней ступеньки и мог желать ему только лучшего. Но я сам — далеко не примерный жилец. И скоро вся Америка в этом убедится.

Что касается моего плана, в нём нет ничего особенного: я собираюсь лишь втереться Каролине в доверие и убить её при первой же возможности. Это маленькая жизнь, которой придают слишком большое значение. Я располагаю всем необходимым: обаятельной улыбкой, стажем в полиции и, конечно же, красавицей дочкой, которая не отказала мне в помощи. Её роль заключается в том, чтобы разузнать как можно больше подробностей о Каролине через её сына, Майка Уилсона, на случай, если я что-нибудь упущу. Хотя всё, что мне нужно, — это признание.

Как ни странно, меня не заботит ни одно из последствий. Меня обвинят в злоупотреблении полномочиями, шантаже, убийстве, посадят под стражу до конца жизни, но всё это ерунда по сравнению с тем, что будет до. А добудет — справедливость. Каролина поплатится за Диану. В этом я не сомневаюсь.

Глава 38

Каролина

Моё сердце болит, как будто его подожгли, облив керосином. Из груди вырывается жалкий стон. Тысячи назревших вопросов, готовые сорваться с губ, наконец-то получили ответ. Так вот, зачем Эл добивался моего увольнения — чтобы вставить мне палки в колёса и доказать, что я ни на что не годна. Чтобы оставить меня за бортом. Чтобы отомстить.

Неужели наша любовь для него ничего не значит? Я была уверена, что мы оставили прошлое позади, но оказалось, что один из нас продолжал тайно носить форму. Неужели всё, что он хотел, — это убить меня? Я не могу в это поверить.

«Мы все врём. Постоянно».

«Я — нет».

«А я — да».

Мне хочется, чтобы Эл, рассмеявшись, шлёпнула себя по лбу и сказал, что это просто фантастический рассказ, что Роуз всё придумала, что она вообще не его дочь! Но дневник в моих руках говорит об обратном. Всё оказалось просто игрой, в которой мне морочили голову, в которой мои чувства — лишь разноцветные фишки, которые помогали Элу приближаться к финишу.

Как я могла предать внутреннего полицейского?

Я люблю Эла — во что бы то ни стало. А может я любила только того, кем он притворялся? Я готова ринуться в бой, будто перед глазами махнули красной тканью. Спрятав дневник Роуз под курткой, я хватаю не успевшего ничего понять Ника за руку и выталкиваю из комнаты.

— ПОЧЕМУ ТЫ НИЧЕГО НЕ СКАЗАЛ?!

Даже в полумраке коридора я замечаю, как он побледнел. Мой злобный голос ещё долго звучит между голых стен. Наверное, я никогда не кричала так громко. Я чувствую, как всё в горле натянуто до предела.

— СКОЛЬКО ВЫ СОБИРАЛИСЬ ЭТО СКРЫВАТЬ?!

— Миссис Уилсон, я только…

— Мне надоело бегать за тобой, Николас! Мне надоело всем врать! Мне надоело вытаскивать тебя из передряг! И мне осточертело делать вид, будто это не ты столкнул меня с той чёртовой платформы. Думаешь, раз я столько раз спасала тебя, то поступлю так и в этот раз? Ты ошибаешься. Всё изменилось, Николас. Ты больше не ребёнок, слышишь? ТЫ НЕ РЕБЁНОК!!! Тебе давно было пора научиться отвечать за свои поступки.

«Ровно как и тебе», — перебивает меня внутренний голос.

В глазах Ника стоят слёзы, но единственное, что они во мне вызывают, — это отвращение. Удивительно, как близко я осмелилась подойти к тому, кто всего несколько дней назад подтолкнул меня в объятия смерти. Я тысячу раз позволяла Нику водить меня за нос, но теперь всё будет иначе. Ведь… будет?

Я слишком поздно понимаю, что испытываю отвращение к самой себе. «Он не ребёнок», — повторяю я шёпотом. Это именно то, что до меня всегда пытался донести Эл.

Отойдя от Ника на пару шагов, я тихо спрашиваю:

— Ты как?

Он шумно вздыхает и размазывает по лицу слёзы. В темноте я почти перестала видеть его лицо, но я нисколько не удивлюсь, если на его месте вдруг окажется Майк. Наверное, я сильно его напугала. На мгновение даже я не узнала саму себя.

Время утекает предательски быстро. Не дожидаясь ответа, я натягиваю обувь и выбегаю из дома, больше не заботясь о том, что нас могут увидеть. На мне полицейская куртка, чёрт возьми! Пускай только попробуют сунуться! Адреналин сделал меня почти такой же смелой, как много лет назад… когда я ещё себя уважала.

Николас торопливо спускается с крыльца, бормоча что-то под нос. Не могу поверить, что этот тощий, готовый споткнуться об первую кочку подросток целый год тащил на плечах такой тяжёлый груз.

А Майки? Получается, он тоже мне врал?

«Весь в маму», — злорадствует внутренний голос.

Я бью по карманам в поисках