Мастер-снайпер - Стивен Хантер

И все же сейчас, подумав об американцах, он занервничал. Как близко они подошли? Как долго он проспал? Репп взглянул на часы: еще не было семи. Он выглянул наружу, но ничего там не увидел, кроме мирного сельского пейзажа. Прошлой ночью, после того как опустилась темнота, он слышал канонаду и видел вспышки: эти гады, должно быть, уже совсем близко.

Выйдя во двор, Репп достал компас и взял курс на юг. Он знал, что сейчас уже оставил Хайгерлох позади, но насколько далеко, был не уверен. Однако на юге его ждало большое естественное препятствие — Дунай. Репп прикинул, что сможет пересечь его в небольшом промышленном городке Тутлинген, хотя перспектива перехода реки по мосту тоже не очень радовала: мост — это естественное место, где эсэсовцы обязательно устроят контрольный пункт.

Под яркими, но все еще прохладными лучами солнца лежали пустые поля. Нигде ничего не было посеяно, и аккуратные участки ферм, которые лежали на открывающемся перед ним пространстве, выглядели темными и невзрачными. Репп шел вперед, один во всем мире, хотя и оставаясь настороже. В какое-то мгновение он заметил на горизонте две быстро движущиеся низкие тени и успел укрыться среди деревьев до того, как они его заметили. Два больших американских штурмовика вылетели на охоту в это весеннее утро. Они проревели у него над головой, сверкнув своими белыми звездами, а вскоре после этого, судя по звуку, отбомбились несколькими километрами восточнее. Через некоторое время ленивый столб дыма отметил их успех.

Но Репп продолжал идти вперед, не любопытствуя, и до самого вечера не видел ни одного человеческого существа. Неожиданно он вышел на бетонную дорогу, ведущую на юг. Он на мгновение остановился и пожалел, что у него нет карты. На дороге не было видно никаких знаков. Вокруг все было плоско и пустынно. Репп стоял в нерешительности, боясь, что по этой грязи еще не успел достаточно далеко отойти от места стычки. Дорога в обе стороны выглядела совершенно пустынной. Наконец он решил рискнуть и пройти несколько километров по дороге, готовый при первом же признаке опасности соскочить с нее и исчезнуть.

«Эта чертова работа сделает из меня труса», — подумал он.

Свободное передвижение по дороге принесло ему некоторое чувство облегчения: после грязи, которая хлюпала под сапогами и налипала на них тяжелыми комьями, эта твердая поверхность казалась сущим раем. Репп бодрым шагом устремился вперед.

Он услышал «кюбельваген» прежде, чем увидел. Повернувшись, Репп был поражен, насколько близко подошла к нему маленькая машина защитного цвета.

«И откуда только выскочила эта сволочь?» — подивился он.

Чертова штуковина была уже слишком близко, чтобы от нее прятаться; сидевшие в машине увидели его, но, когда машина подошла ближе, он сразу заметил, что она набита жалкими на вид солдатами регулярных войск, с такими же серыми, как их шинели, лицами.

Проезжая мимо него, машина даже не сбавила хода. Она прогрохотала мимо, ее угрюмый груз совершенно не интересовался еще одним сбежавшим солдатом. Репп осмелел и поспешил дальше. Прошло еще несколько автомобилей, некоторые из них даже с офицерами, но все они были до отказа набиты людьми. Для него не было там места, даже если бы они и попробовали впихнуть его. И все это были солдаты регулярных войск, а не эсэсовцы.

Одна из машин притормозила.

— Лучше поспеши, братец. Американцы уже не так далеко сзади.

— Спасибо. Со мной все будет в порядке, — заверил Репп.

— Конечно. На тебе со всех сторон написано желание сдаться. Ну что же, удачи тебе. Во всяком случае, все и так уже потеряно.

Машина прибавила скорость и скоро исчезла из виду.

Уже перед самым заходом солнца Репп набрел на своих старых друзей. Сержант Гернгосс, нытик Ленц и другие солдаты из саперного батальона ожидали у дороги.

Они аккуратно свисали с ветвей в небольшой рощице. Гернгосс выглядел особенно раздраженным, даже оскорбленным, его огромное тело так согнуло ветку, что та чуть не сломалась. Лицо у него было багровым, а губы окаймляла белая слюна. Открытые глаза почти выкатились из орбит. На нем висела надпись, которая гласила: «Вот что происходит с мерзавцами». Висевший рядом Ленц выглядел просто меланхолично.

Это зрелище собрало небольшую толпу других отставших от своих частей солдат. Они стояли и с благоговейным страхом смотрели на тела.

— Это эсэсовцы с ними разделались, — объяснил кто-то. — Вон тот толстый устроил тут настоящий бой. Эсэсовские парни сказали, что они пристрелили их дружков где-то рядом с Хайгерлохом.

— Да это эсэсовское дерьмо знало только, что там был саперный батальон, ну а эти тоже были саперами.

Репп ушел оттуда; он обдумывал следующую проблему — мост. Дунай здесь был еще совсем юным, он образовывался менее чем в пятидесяти километрах от Донауэшингена из двух сливающихся шварцвальдских ручьев, Брега и Бригаха, но все равно протекал уже с достаточной силой по живописной местности, стиснутой крутыми утесами. В это время года переплыть его нельзя, так как из-за таяния снегов его уровень поднимается. А на поиски лодки у Реппа вряд ли будет время. Он прошелся по дороге и обошел несколько домиков — безымянную деревушку на этой стороне Дуная, напротив Тутлингена. Срезав путь через дворы и каменные стены, он вскоре вышел на дорогу, за которой росла группа деревьев. Репп вошел в эту рощицу и очень скоро обнаружил перед собой свободное пространство. Он стоял на краю утеса. Жаль, что у него с собой не оказалось бинокля.

И все же он мог разглядеть внизу полоску воды, блестящую, ровную и темную, аккуратно разделенную надвое шестиарочным каменным мостом. К мосту с утеса спускалась дорога, и, приглядевшись внимательнее в сгущающихся сумерках, Репп сумел обнаружить рядом с мостом две окопанные «Пантеры Марк-IV». Вдоль них выстроились в ряд несколько мотоциклов и покрытых камуфляжной краской «кюбельвагенов». Реппу показалось, что возле моста он видит людей, которые копают оборонительные сооружения. И разве вон там, у одной из центральных опор моста, не причалено что-то наподобие плота, с которого два солдата закладывают взрывчатку? Репп мгновенно понял причину этой неразберихи. Ну конечно! Саперы, посланные на юг для того, чтобы взорвать эту штуку, были повешены.

Он понимал, что если спустится туда со своей туманной историей и устаревшими документами, то будет или расстрелян на месте, как дезертир, или же загнан в казарму. Когда придут американцы, эти ребята наверняка устроят тут заварушку, повеселятся со своим противотанковым устройством, а потом перейдут на другую сторону и взорвут мост на мелкие кусочки прямо перед янки. Репп позавидовал парню, которому досталась эта работа, — тот сражался на настоящей войне, а не играл в игры, — и на какое-то короткое время задумался о нем: вероятно, кто-то из старых вояк, судя по разумности проводимой подготовки, и явно не из тех, кто впадает в панику, как только откроют огонь. Репп пожелал ему удачи, но у него самого было другое дело. Его задача заключалась всего лишь в том, чтобы перейти на другую сторону и продолжать двигаться на юг.

Но как перейти на другую сторону?

Он чувствовал, что время уже поджимает. Как скоро придут американцы? Черт, ему надо перебраться на ту сторону до того, как они здесь появятся. Он вовсе не хочет получить от них еще одну затрещину; одной вполне достаточно. Пройти по этому берегу дальше на восток тоже не выход: кроме всего прочего, там река становилась еще большим препятствием. Там определенно будут другие мосты и другие сражения.

Репп задумался, припав к земле на краю утеса.

— Любуешься пейзажем, солдат? — спросил хриплый голос.

Репп повернулся. Человек подошел совсем тихо. Он знал, что делает. В угасающем свете дня Репп сразу распознал эти суровые черты и бездушные глаза: перед ним стоял эсэсовский сержант в камуфляжной куртке с STG в руках. Заглянув через плечо сержанта, Репп увидел за деревьями на дороге полугрузовик с солдатами.

— Так точно, сержант, — ответил Репп.

Его рука осторожно продвинулась внутрь куртки.

— Полагаю, еще один бродяга. Отставший, но все еще пытающийся догнать часть, да? В его глазах была нескрываемая насмешка.

— У меня есть документы, — попытался объяснить Репп.

— Да, плевал я на твои документы, можешь подтереть ими задницу! Мне плевать, даже если у тебя есть записка от самого фюрера, в которой он освобождает тебя от тяжелого труда. Мы тут у моста подготавливаем для американцев небольшой праздник, и я уверен, что ты будешь счастлив присоединиться к нам. Мы приглашаем всех. Тебе предстоит пройти еще одно сражение, во время которого ты будешь сражаться как эсэсовец или попробуешь вот это, — он повел автоматом.

Репп встал. Может, убить этого человека? Но если он это сделает, то ему остается единственный путь — пятьдесят метров вниз по крутому утесу.