Наказание для повелителя - Наталья Че

очень хотелось с ним поговорить, так давно не виделись, так что я поспешно приняла самый измученный и печальный вид, который позволяли мои актерские способности.

Неуверенно учитель переводил взгляд с меня на Тинтуриэля, немного сбитый с толку от такого напора.

– Отдохни, продолжим после обеда.

С поклоном он собрал книги и удалился.

– Ох, и трудно же к тебе пробиться! – сказал наследник, измождено упав рядом со мной на скамейку.

– О чем ты? – я искренне не понимала.

– Так ты не знала? К тебе приказано никого не пускать, кроме Морэллен и личных слуг.

Ну ничего себе! Я шокированно расширила глаза.

В желании оградить меня от волнений, повелитель немного перегнул палку.

Да уж…

Опомнившись, я засыпала Тинтуриэля вопросами про дитя и книги.

– С младенцем все хорошо, передал владыке и его супруге. Надо же, никогда не видел, чтобы кто-то смеялся и плакал одновременно…– закладывая руки за голову, задумчиво протянул наследник.

Я грустно улыбнулась. Амели позаботится о внуке, за них можно не переживать.

– Книги потихоньку читаю, но, признаться, разобраться в них трудновато.

– Ты показывал их кому-нибудь?

– А то ж. Но это же старейшины. Как упрутся, не сдвинешь. Они мне просто не поверили. Да и книги эти прочесть могу только я, что только все усложняет…

Да, в принципе, ожидаемо… Старейшин можно понять. Из ниоткуда возвращается наследник, отца которого они видели младенцем, и начинает учить их жизни, да еще и рассказывает какие-то небылицы.

– Попробуй надиктовать самые важные книги. Пусть кто-нибудь перепишет их на язык азари. Тогда сможешь показать знания в более привычном формате. В этом мире есть книгопечатные станки?

Подумав, Тинтуриэль сказал:

– Кажется, у варов есть что-то подобное, но широкого распространения это так и не получило.

– Отлично. Сделаешь перевод и неси его к ним, пусть размножат. В конце концов, на старейшинах свет клином не сошелся, наверняка в этом мире полно волшебников и мудрецов, увлеченных жаждой познания, – сказала я, отстраненно скользя взглядом с цветка на цветок.

Тинтуриэль хлопнул себя по колену, поднимаясь уходить.

– Знал, что ты дашь хороший совет, спасибо!

Тепло улыбаясь, я проводила его взглядом.

Какой он хороший все-таки!..

Ланна.

День ото дня мне становилось все лучше и лучше. И вот этот особенный день настал.

Обряд решено было провести на рассвете в священном озере богини.

Морэллен велела нам сесть на мелководье так, чтобы плечи лишь чуть-чуть виднелись над водой, и лицом друг к другу.

Из-за разницы в росте, я села прямо на его скрещенные ноги, чтобы наши лица была на одном уровне, как нужно.

А потом волшебница положила мою голову Араниэлю на плечо, так, чтобы наши головы были максимально близко… Его острое ухо коснулось моего.

Я страшно волновалась, сердце готово было выпрыгнуть из груди.

Было даже чуть страшно.

Наверное, это и есть предсвадебный мандраж, который так часто показывают в кино.

Как ни крути, на этот обряд я согласилась добровольно, а значит, по законам моего мира именно он является свадебным, а не тот, что провела полтора местных года назад над нами богиня. Тогда я не понимала, что происходит, и согласия у меня никто не спрашивал… Теперь все по-другому.

– Закройте глаза и не открывайте, пока я не закончу петь,– сказала Морэллен.

Я повиновалась, обнимая Араниэля руками, и он сделал то же самое.

Волшебница запела… Ее голос то восходил, то опускался, закручивая вокруг нас невидимую спираль. И я начала чувствовать что-то странное…

Границы моего тела расширились, по ощущениям, я распухла, как шарик, а потом опять сдулась, но все равно стала больше, чем была.

Странно…

Голос Морэллен затих.

Открыла глаза…

Нет! Это не я их открыла.

С безмерным удивлением я поняла, что здесь и сейчас смотрю глазами Араниэля.

Мои собственные глаза тоже распахнулись.

Невероятно! Я видела и его, и своими глазами одновременно!

А зрение у него получше моего, отметила я мельком. Да и слух… Звуки стали заметно громче.

Стало совсем не по себе.

Он погладил меня рукой по спине, желая успокоить, но это мало помогло.

Как будто гладишь собственное тело, чувствуешь и руку, и место, которого касаешься, одновременно.

Очень странно и непривычно…

– Закройте глаза, я разъединю вас,– сказала Морэллен.

Я опустила веки одновременно с Араниэлем…

Или в этом состоянии это уже не я и он, а – «мы»? Да, скорее всего, именно так.

Ритуал завершился.

Как-то это все… Честно говоря, я ожидала большего…

Какой-то, ну, торжественности, что ли…

А тут: «Я разъединю вас». И это все? Странная фраза для окончания обряда.

Да уж, вот тебе и: «Поздравляю, можете поцеловать невесту»…

– Это ваш свадебный обряд? – прозвучал в моей голове голос Араниэля.

Ой! Он услышал мои беспорядочные сумбурные мысли! Неловко-то как!

– Да, это заключительная его часть, – так же, беззвучно, ответила я ему.

Волшебница сняла мою голову с его плеча, и, открыв глаза, я с облегчением увидела привычную картинку.

Выжидательно прислушалась к себе… Тело тоже вернулось в привычные границы.

Из моей груди вырвался облегченный вздох. Все получилось!

Встретилась взглядом с Араниэлем.

Удивительно, я чувствовала его, даже без всякой связи, и даже не видя его лица… Он был счастлив.

– Хороший обряд в твоем мире, мне нравится, – произнес Араниэль, не размыкая губ, склоняясь ко мне, и заставляя исчезнуть весь мир вокруг.

Он вложил в поцелуй все свое существо, всю сжигаемую страстью душу, и я ощутила, как навстречу этому валу, изнутри меня поднимается волна тепла, нежности и ласки…

Два потока встретились, проходя друг сквозь друга, смешиваясь и порождая новый гремучий коктейль эмоций…

Вот он – рецепт гармонии.

Смешать наши чувства, разделив их после на двоих.

Ритуал почти ничего не изменил в нашей жизни.

Внешне.

Но внутренне изменилось очень многое.

Араниэль часто смотрел моими глазами, однажды даже говорил, помогая ответить на вопрос во время экзамена, ответ на который я забыла.

Вот только интонации и общий стиль речи… Бедный учитель, я думала, его удар хватит.

А еще он обожал меня дразнить, его страшно веселило мое смущение и возмущение…

Наверное, со стороны мы выглядели парочкой сумасшедших.

Ну, сами посудите. Двое сидят рядом, молчат, а потом начинают играть в гляделки, и, вдруг, ни с того ни с сего, повелитель начинает хохотать, да так заразительно, что и я не выдерживаю, присоединяюсь к нему.

Когда это впервые случилось на публике, все свидетели и очевидцы были в глубочайшем шоке.

Это было во время праздника середины лета, когда знать со всего континента стекалась в