Птицы, звери и родственники - Джеральд Даррелл

— Мне это не нравиться, мастер Лесли, — сказал он хриплым шепотом. — Похожий на то, что они не знать, как плавать.

— Боже мой, — сказала мама, — и зачем я только согласилась?

В этот момент (как выяснилось впоследствии, из-за того, что Макс и Дональд неверно поняли инструкции и подняли парус вместо того, чтобы спустить) произошло одновременно несколько событий. Внезапно налетевший порыв ветра надул паруса яхты с таким треском, что он был отчетливо слышен здесь, на берегу, и Макс полетел за борт. Яхта завалилась и, влекомая порывом ветра, со страшным скрипом понеслась прямо на риф; на какое-то мгновение удержавшись, она, словно придя в отчаяние от находившихся на ее борту незадачливых мореплавателей, блаженно улеглась на борт.

Какое тут поднялось смятение! С криком «Боже мой! Боже мой!» мама в бессилии осела на корень старой оливы. Марго залилась слезами, в отчаянии размахивая руками: «Они утонут! Они утонут!» Спиро, Лесли и я бросились к берегу. Правда, толку от нас все равно было чуть: нам как-то не пришло в голову запастись спасательной шлюпкой. И вот мы видим, как четверка отважных мореходов, борясь с бурными волнами, отплывает от места крушения; Ларри и Дональд толкают сквозь бушующие воды капитана Крича. Лесли, я и Спиро мигом скинули одежду и попрыгали в море; вода оказалась жутко холодной, а волны куда сильнее, чем я рассчитывал.

— С вами все в порядке? — крикнул Лесли, когда флотилия потерпевших кораблекрушение подплыла к нам.

— В порядке! — отрапортовал Макс. — В полном порядке!

У него был четырехдюймовый шрам на лбу, и кровь стекала по лицу прямо на усы. У Ларри под глазом темнел синяк, который быстро раздулся в огромную шишку. Лицо капитана Крича, болтаясь между лицами Ларри и Дональда, приобрело немыслимый розовато-лиловый оттенок, вроде как у недозрелой сливы.

— Помогите тащить капитана, — сказал Ларри. — Этот чертов осел, старый недоносок, сознался, что не умеет плавать, только когда мы перевернулись.

Спиро, Лесли и я протянули руки капитану, сменив тяжело дышавших Дональда и Ларри на благородном посту спасателей. Должно быть, со стороны славно смотрелось, как мы при последнем издыхании выбирались на мелководье, а затем на сушу. Лесли и Спиро с двух сторон поддерживали капитана Крича, чьи ноги волочились по земле, то и дело цепляясь за коряги и камни.

— А-а, привет! — крикнул он маме. — Это вы, моя крошечка!

— Посмотрите, что у Макса с головой! — завопила Марго. — Он ведь может истечь кровью и умереть!

Мы перебрались в безопасное место, под шатер оливковой рощи, и, пока мама, Марго и Теодор в спешном порядке оказывали первую помощь Максу и Ларри, забинтовывая им соответственно шрам на лбу и шишку под глазом, уложили капитана Крича под оливой, так как он не в состоянии был стоять на ногах.

— Наконец-то мы в порту, — сказал он с удовлетворением, — наконец-то мы в порту. В моряки вас выведу, юноши. Да.

Только теперь, когда появилась возможность присмотреться, мы убедились, что капитан мертвецки пьян.

— Ларри, милый, что ты со мной делаешь! — сказала мама. — Вы же все могли утонуть.

— Я-то тут при чем?! — раздраженно ответил Ларри. — Мы делали то, что приказывал капитан. Дональд и Макс тянули не за те веревки.

— Как же вы могли его слушаться? — спросила мама. — Он же пьян!

— В том-то и дело, что поначалу он не был таковым, — сказал Ларри, — по-видимому, у него потаенный запас алкоголя где-то на борту. То-то я замечал, что он слишком часто спускался в каюту!

— Не верь ему, кроткая девочка, — пробормотал капитан Крич нерешительным баритоном, — я уверен, день придет, он с начинкою в утробе бросит вас и не чихнет.

— Отвратительный старый мужлан! — сказала мама. — Право же, Ларри, я в самом деле сердита на тебя.

— Юноши, выпьем! — хриплым голосом взревел капитан Крич, махнув взъерошенным Максу и Дональду. — Разве можно выходить в море без выпивки?!

Наконец мы кое-как подсохли, выкрутили мокрую одежду и, дрожа, направились вверх по склону холма к машине.

— Так как же мы поступим с яхтой? — спросил Лесли, которому показалось, что владельцев, Дональда и Макса, совершенно не беспокоит ее судьба.

— Остановиться в соседней деревне, — сказал Спиро. — Я знаю там рыбаки, он ее хорошо починять.

— Знаете ли, мне кажется, — сказал Теодор, — что если у нас есть что-нибудь стимулирующее, неплохо бы дать немного Максу, а то ведь он, бедняга, должно быть, очень страдает после такого удара.

— Да, есть немного бренди, — сказала мама и, пошарив в машине, вытащила оттуда бутыль и чашку.

— Милочка! — молвил капитан Крич, будучи не в силах отвести моргающих глаз от бутылки. — Мне как раз доктор прописал!

— Ну уж нет! — твердо сказала мама. — Это для Макса.

Нам пришлось изрядно поломать голову, как бы в тесноте, да не в обиде разместиться в машине. Решили так: поедем, сидя друг у друга на коленях, но оставим побольше пространства для Макса, который стал хмурого свинцового цвета и которого всего сотрясала дрожь. К неудовольствию мамы, ей волей-неволей пришлось втиснуться бок о бок с капитаном Кричем.

— Сядь ко мне на коленочки, — гостеприимно позвал капитан. — Сядь ко мне на коленочки, обнимем друг друга, так оно теплее будет.

— Никогда! — решительно заявила мама. — Уж лучше я сяду на колени к Дональду.

Всю дорогу капитан угощал нас самыми отборными образчиками матросского песенного фольклора. Мои родные затеяли ожесточенный спор.

— Ларри, потребуй, чтобы он замолчал, — сказала мама.

— Как это я могу потребовать? Ты сзади, ты и требуй.

— Это твой друг, — возразила мама.

— Океан ворчит угрюмо, тихо плещется волна. По морям несется шхуна, флибустьерская она. На корабле случилась ссора из-за девок молодых. Эх! И, взорвавшись словно порох, мы набросились на них. Мне досталась молодуха лет под восемьдесят пять. И тогда за оба уха начал я бедняжку драть, — разносилось по всей округе под гул мотора.

— Так бы и стукнула тебя, старый похабник! — сказала мама. — И вас бы всех заодно.

— А за что всех-то? — спросил Лесли. — Ларри все это затеял, пусть сам и отдувается.

— Не правда! — раздраженно сказал Ларри. — Не знаете — не говорите, вас-то там не было. Думаете, легко, когда над ухом орут «Перемени галс!» или что-то в этом роде, а кругом шторм девять баллов!

— Знавал я одну девку в Крайчестере, — с наслаждением изрек капитан Крич, — так стоило ей пройти мимо собора, как у всех святых в нишах начиналось шевеление…

— Мне только одного из всей компании жалко: беднягу Макса, — сказала Марго, глядя на него с состраданием.