Вик Разрушитель 2 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

— Ваше Высочество, — прогудел Иртеньев, глядя только на Мстиславского, расхаживающего по кабинету, — все необходимые мероприятия по обеспечению безопасности проведены. Для охраны гостей Их Императорских Величеств привлечены подразделения «Витязь», «Шторм» и «Стилет». Они будут участвовать в сопровождении указанных лиц по столице и за городом, буде такое понадобится. На показательных выступлениях боевых и учебных экзоскелетов в охране стадиона задействованы опытные пилоты из отрядов «Феникс» и «Гамаюн».

— Они же диверсанты, — удивился цесаревич. — Зачем использовать камень, чтобы вскрыть миниатюрную шкатулку? Ну, вы поняли мою иносказательность, полковник…

— Несомненно, Ваше Высочество, — наклонил голову Иртеньев, не обращая внимания на шепотки сидящих офицеров. — Поэтому их придают особой группе наблюдения пилотов ППД. В случае непредвиденных обстоятельств они без колебаний и промедления вступят в бой. Где другие будут рефлексировать, эти парни сделают все быстро и чисто.

— Я вас понял, господин полковник, — Владислав призадумался, прокрутив в голове картину, нарисованную Иртеньевым. Пилоты в «скелетах», патрулирующие улицы Москвы; антидиверсионные группы, гоняющиеся за злодеями; стрельба и погони, хаос — не праздник получается, а головная боль. — Что по охране Болотного острова? — взор цесаревича остановился на дородном, горделиво выпячивающего грудь как породистый голубь, воеводе Лопухине. Его темно-зеленый китель украшали наградные колодки, которые по уставу разрешалось носить вместо орденов императорской армии; обшлага украшали золотистые витиеватые дубовые листья.

Лопухин осторожно поднялся, чтобы не зацепиться ярко начищенными пуговицами за край стола, машинально пригладил куцые седеющие волосы ладонью и бодро доложил:

— К столице стянуты два моторизованных стрелковых полка с поддержкой бронетехники. Все они полностью закроют въезд в город блокпостами со всех направлений. Отряд боевых магов скомплектован на базе московского гарнизона. С воздуха будет вестись наблюдение летчиками вертолетной эскадрильи «Альбатрос». Привлечем и летный отряд воздухоплавательных машин.

Воевода перевел дух и продолжил в полной тишине:

— Гарнизон Москвы полностью перешел на усиленную службу. На Болотном в течение двух дней планируем развернуть шесть пехотных рот, два кавалерийских эскадрона для патрулирования окрестностей, моторизованную стрелковую роту; приданный гарнизону отряд пилотов ППД в количестве десяти человек расположится возле стадиона на Болотной набережной. Есть предложение от коменданта Московского гарнизона воеводы Головина перекрыть речными катерами возможные подходы к месту празднества.

Цесаревич поморщился. Не от предложения ретивого Головина, а от желания отца провести часть праздничных мероприятий на Болотном острове. Несомненно, военные только рады ограничить передвижение важных гостей, чтобы легче обеспечить их безопасность, а заодно отследить все подозрительные шевеления в окрестностях. Но из-за специфического расположения Болотного, его узости и растянутости есть опасность скученности при неблагоприятных событиях. Произойди террористический акт — начнется паника, все мосты окажутся заблокированными испуганными людьми и автотранспортом. Значит, придется проводить эвакуацию императорской Семьи по воздуху, что тоже чревато в плане безопасности. Притаится где-нибудь в кустах стрелок с ручным ЗРК типа «Колибри» с возможностью пробивать магическую защиту — и в России мгновенно начнется грызня за трон. Неужели отец не понимает?

— Ваше Высочество, — по-своему понял гримасу цесаревича Головин — он сидел рядом с воеводой, — мы ежедневно проводим тренировки с гарнизоном, отрабатывая различные схемы развертывания, вплоть до самых… кхм, неблагоприятных. Уверяем вас, что защита Его Императорского Величества и всех его гостей будет на высоком уровне. Ручаюсь…

— Не бросайтесь опасными словами, Петр Андреевич, — предупредил цесаревич. — Сработает закон подлости, вы же первый поплатитесь своей головой.

Вытянувшийся во «фронт» сухощавый пятидесятилетний начальник столичного гарнизона обреченно кивнул, но по его глазам хорошо читалось упрямство. Дескать, готов рискнуть, потому как уверен в своих подчиненных.

Наследник тяжело вздохнул. Сегодняшнее совещание должен был проводить отец, но по каким-то причинам, требовавшим его присутствия во дворце, попросил Юрия заменить его в Малой резиденции. Цесаревич подозревал, что император проверяет готовность сына к самоличным решениям, а сам посматривает, где тот проколется, чтобы подстраховать в случае форс-мажорных обстоятельств.

— Надеюсь, все мероприятия отражены в письменном виде? — спросил цесаревич, разглядывая солидные папки в кожаном переплете, лежащие рядом с воеводой и комендантом.

— Так точно! — слаженно ответили бравые вояки.

— Садитесь, господа, — махнул рукой Юрий. — Теперь давайте по персоналиям. Как известно, к нам прибывает княжеская чета Ягеллонов. Сами знаете, что они наши союзники на данный момент, однако в любой момент могут уйти в свободное плавание. Шляхта всегда славилась норовистым характером, что не лучшим образом сказывается взаимоотношениях. Проще говоря, от них ни жарко, ни холодно…

В кабинете прошелестел негромкий смешок. Уж каков князь Польский Адам Ягеллон знали все. Своенравный задира, передравшийся, кажется, со всеми приграничными княжествами и герцогствами немецких земель. Его политические выверты неоднократно приводили к мелким военным конфликтам, в которых участвовала русская армия. По мнению Юрия, отцу стоило уже грохнуть кулаком по столу и приструнить паршивца. Князя Адама можно было сравнить с хулиганом, нарывающимся на крепкую затрещину, а потом бегущего с воплями за угол, где его дожидаются матерые дружки. В общем, тот еще тип.

Сын его Владислав отличался куда серьезным отношением к жизни и к своей роли в руководстве княжеством. Цесаревич знал, что Ягеллоны присматриваются к Лидии как к потенциальной невесте княжича, и не зря же он решил выступать в парных боях, где заявлена и Великая Княжна. Показать себя и ее посмотреть решил. Ягеллончику сейчас двадцать три, к брачному возрасту Лидии он как раз обрастет мясом, да и ума прибавится. Правда, есть одна закавыка: Адам Ягеллон, кроме Лидии, видит в женах сына еще несколько кандидаток из местной шляхты. Перестраховщик…

— К Ягеллонам приставить усиленную охрану, — дождавшись, когда смех утихнет, кивнул наследник. — Появилась информация, что некие силы попытаются провести провокацию по отношению к княжескому семейству. Аналитики выдвинули несколько версий, но одна из них имеет серьезную основу для беспокойства. Случись непоправимое, поляки отшатнутся от нашего покровительства, и мы потеряем влияние на Восточные немецкие марки. В центре Европы могут забушевать нешуточные конфликты, которые заденут наши интересы во всех южных славянских княжествах. Не нужно напоминать, насколько испортятся отношения со шляхтой. С высоты своего положения можно снисходительно смотреть на копошение насекомых под ногами, но Его Императорское Величество, как истинный властитель огромной империи не может допустить, чтобы эти насекомые передрались между собой.

Офицеры закивали головами. Шляхта — она такая. Подрубят Ягеллонов под корень, все начнут резать друг друга. А потом, мало ли кто всплывет на поверхность политической жизни. И снова договариваться, убеждать, склонять к дружбе?

— Поэтому повелеваю усилить охрану семьи Ягеллонов, — повысил голос Юрий, — а также всех членов влиятельных семей Европы и Скандинавии. Там тоже хватает ярких личностей. Павел Борисович, на вас лежит разработка мероприятий по выявлению злонамеренных действий не только со стороны иностранных эмиссаров, но и наших доморощенных недовольных Родов.

Слова относились к немолодому, лет пятидесяти, мужчине в темно-синем гражданском костюме. Он был одним из немногих в структуре императорского Кабинета, чья фигура поражала своей монументальностью по сравнению с другими лицами, состоявшими на службе. Морозов Павел Борисович — глава МВД — привлекал невероятным размахом плеч и пудовыми кулаками, которыми он несколько раз демонстрировал свою мощь на охоте. У него была забава сшибать с ног матерых кабанов, выходя на них без ружья и ножа. Все знали, что Морозов использует Силу, но помимо нее ведь нужно хладнокровие и четкое понимание своих поступков. Безрассудные погибали очень быстро.