Вик Разрушитель 2 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

— Сам виноват, — жестко ответил Георгий. — Давай, не будем по сотому разу мусолить одно и то же. Хочу поговорить о сыне.

— О каком? Об Антоне? Отличный парень, меня не забывает, частенько в гости заглядывает. О Дмитрии? Об этом стервеце, не пропускающем ни одну юбку в Ленске? Или о Витьке, которого ты вместо летнего отдыха на прииски законопатил?

— Все-то ты знаешь, — усмехнулся сын. — У тебя в помощниках-стукачах пауки?

— И мыши, и пчелы, — ощерился в улыбке старик. — Думаешь, запинал под крыльцо, так я и не знаю, что творится в моем доме?

— Ты забыл еще одного своего внука, — Георгий вернулся к тому, ради чего и затевался разговор.

— Кого это я забыл из твоих сынов? — неподдельный интерес мелькнул в поблекших зрачках Якова Сидоровича. Глубоко запрятал свое беспокойство, умелец.

— Все пытаешься казаться правильным в своем желании не принимать Андрея? — нахмурился Мамонов. — Впрочем, какой смысл гонять порожнее? Я еду в Москву за своей женой Аксиньей. Как только мы решим вопрос о воссоединении, буду ходатайствовать перед императором о сыне, чтобы разрешили провести экспертизу.

— Упустил жену с ребенком, — насмешливо проскрежетал отец. — Мало того, позволил ей отдать мальчишку в приют. А теперь не можешь вернуть его в семью! Скажи, зачем ты говоришь о своих планах? У тебя же ничего не получится. Можешь только воевать с постаревшим родичем.

— Сам виноват, — повторил Георгий. — Если бы не твоя дурацкая идея отринуть внука от рода, все могло быть иначе. Но ты полез глубже, куда не стоит совать руки. И проиграл в итоге. Впрочем, как и мы все. Есть у Андрея Дар, искра снова зажглась.

— Что ты от меня хочешь сейчас? — Яков Сидорович снова уткнулся в книгу. — Ты Глава Рода, тебе решать, как жить дальше.

— Я предупреждаю тебя, что скоро в этом доме появится Аксинья и мой младший сын. Даже не вздумай пакостить им и вливать яд в уши Ирине и Елене. Довольно этой склоки. У нас у всех куча дел, чтобы еще отвлекаться на грызню!

— Можешь быть спокойным, — проворчал старик. — Я не воюю с детьми и женщинами.

— Да ты лицемеришь, батя! — рассмеялся Георгий. — Вспомни, как ты ратовал за отлучение Аксиньи от семьи, вывалив обвинение в добрачных связях! Причем, не предъявив никаких доказательств! А мальчишку и вовсе хотел лишить жизни. Получается, с памятью у тебя совсем плохо стало!

Старейшина скрежетнул зубами, но промолчал, ощущая нешуточную угрозу, исходившую от сына.

— Когда я взялся за управление, дела Семьи пошли в гору. Алешка и Серега занялись делом, и у нас сразу же вырос капитал. Открыли несколько новых приисков по Лене и Витиму, обнаружили два месторождения алмазов. Акции предприятий стабильны. Когда все заняты делом, ни у кого не возникает желания грызться за чистоту Рода. Так что мой сын будет жить здесь, в этом доме.

— Пусть его примет Источник для начала, — хмыкнул Яков Сидорович. — А когда примет — слова не скажу.

Мамонов помрачнел. Здесь ему нечего было сказать против. Источник принимал только тех, в ком текла кровь человека, первым обагрившим Небесный Дар своей влагой жизни. В противном случае он молчал или убивал. Вдруг Андрей и в самом деле не его сын, а он приведет его к Источнику? На ком будет тяжесть убийства невинного? Хотелось надеяться, что у Булгаковых под опекой живет именно его младший наследник. И нужно успеть до совершеннолетия Андрея выяснить принадлежность мальчишки к роду Мамоновых. Иначе по воле императора сделают из него вояку и пошлют воевать за свои интересы. Или останется у Булгаковых в качестве пилота ППД. Такого издевательства над родной кровью Георгий допустить не мог.

2

Чем ближе был День Рода, тем красочнее становилась столица. Флагами разных государств и княжеств расцвечивались улицы и административные здания по всей Москве. Усилился поток прибывающих зарубежных гостей. Кто-то приезжал на поезде, а кому-то было проще прилететь на частном самолете. Разнообразные делегации, наделенные полномочиями на переговорах по экономическим и политически вопросам, расселялись в гостиницах, и вскоре все значимые из них оказались забиты до отказа.

Подданные российской империи прибывали в столицу разнообразными путями, но больше всего, конечно, на личном транспорте. Нужно было торопиться, потому что вскоре дороги перекроют, и в Москву начнут пускать только большегрузные фуры с продовольствием. Частному транспорту покажут красный свет.

День Рода — это своеобразный день рождения властвующей фамилии. Мстиславские свято чтили его, и пропускали его лишь в самые неблагополучные годы для страны: войны, экономические кризисы, внутриполитические разборки между аристократическими кланами, когда отсутствие договоренностей заставляло выплескивать раздражение и злость на улицы городов, и это выливалось в серьезные клановые столкновения. Негоже в таких условиях показывать безудержное веселье и нарочитую показуху перед теми, кто содержит и обслуживает многочисленный род — обыкновенных работяг-мирян, и что вызовет злость у культурной прослойки, считавшей себя «солью земли» и «охранителями ценностей земли русской».

Точного дня зарождения этого торжественного для всего клана Мстиславских праздника никто не знал. Но летописи гласили, что у родоначальника старшей линии Лугвеня, князя мстиславского, крепко севшего у мощного Источника, родился сын Юрий, который обрел искру Дара настолько сильную, что сумел выпестовать в себе Стихию Огня и Земли. Но не только это обстоятельство позволило ему встать во главе мощной коалиции, воевавшей против свободного Новгорода, но и взять под свою власть Смоленск. В дальнейшем он прославился как военачальник, возглавивший войска против Ягеллонов. Его магические способности наводили страх на врага и заставили Великое Княжество Литовское подписать мирный договор.

Старший сын Юрия — Иван — после смерти отца обратил внимание на восточные земли, потому как оттуда шла нешуточная угроза в виде Рюриковичей, прослышавших про Источник под Мстиславлем. Разгорелась война, длившаяся почти пять лет. Несколько битв с переменным успехом выкосили большую часть одаренных, которых в то время было не так уж и много. В «битве магов» под Мглином обе стороны потеряли около полусотни чародеев различных рангов, и только вступление в сражение обычных войск, ведомых лично Иваном Юрьевичем, позволили Мстиславским одержать победу.

Тогда страшной «огненной бурей» Иван спалил половину вражеского войска. «Московское перемирие» позволило ему сделать передышку от многочисленных войн и завести семью. В течение двух последующих лет он женился на родственнице Великого князя Польского Александра Василисе Гольшанской, а вторым браком — на московской княжне Анастасии Глинской, тем самым упрочив свое положение среди русского боярства.

И только его дети смогли взять верх в политической борьбе с Москвой и одолеть Рюриковичей, благодаря выпестованной над Источником силой. Магия Огня и Земли, которую опытные чародеи довели до совершенства у наследников Ивана, помогла молодым князьям стать теми Мстиславскими, которые и поныне правили империей.

А День Рода стали отмечать с того дня, когда Источник со всеми предосторожностями перевезли в Москву, подальше от алчных взглядов рода Ягеллонов, к тому времени занявшим великокняжеский стол, и без всякой помпы поместили его в особо охраняемое место в Зарядье — на родовых землях Мстиславских в июле месяце 7033 года от Сотворения мира.

— Господа, — цесаревич перестал созерцать парк с водоемом, чью гладь неторопливо рассекали несколько белых лебедей, и отвернулся от окна, — давайте уже по службам, желательно — коротко. Обозначим проблемы, если есть, а потом начнем их решать точечно. Пожалуй, с вас начнем, Николай Юрьевич.

Едва слышно скрипнул стул — и над поверхностью стола возвысилась кряжистая фигура полковника Иртеньева. Глава Службы Безопасности был высокого роста, его пепельные усы вкупе с седыми ниточками волос в аккуратной короткой прическе придавали ему вид стареющего, но очень опасного зверя. Этот мужчина до сих пор уверенно выбивал на стрельбах почти сотню очков по нормативам, мог выстоять в спарринге против двоих более молодых визави, да и стометровку пробегал, нисколько не запыхавшись.