Новый Мир ( № 10 2008) - Новый Мир Новый Мир

Аня. Она замуж за тебя хотела?

Култаков. Я бы не выдержал, мне по-другому надо жить, мне надо жить так, как я живу. Мне всегда надо жить так, как мне живется. А ей кто-то там подвернулся, и надо создавать семью. Ей тридцать лет уже. Правильно, я понимаю, восемь лет со мной угробила. Я ей сам говорил, что я так могу проскакать всю жизнь. А ты-то понимаешь, я сам так говорю, что любовь любовью, но есть вот еще. Для женщины это больше надо, мужику-то меньше надо. Там поболтался и там поболтался. Кости бросил, поспал, на работу пошел, а завтра он уже в другом месте. А женщина, она другая. Я теряю при этом, но я же знаю, когда начинаю эти отношения, что так оно и будет. Как та вот девчонка, ей тридцать лет. Я с ней долго был. Я с ней и сейчас общаюсь, и мы с ней встречаемся, у нее слезы на глазах. У меня тоже. Такая баба классная. Но я не могу ей дать, что она хочет…

Аня. А сейчас у нее все в порядке?

Култаков. Ну, есть семья, муж, должен родиться ребенок, все там хорошо.

Аня. А тебе это было не нужно?

Култаков. В таком объеме — не нужно. Я ей сразу об этом говорил, мне в таком объеме, как это обычно происходит, мне не нужно. Но девчонка-то классная.

Аня. То есть ты к ней хорошо относишься, по большому счету?

Култаков. Я по всем счетам хорошо отношусь к ней, понятно, что я не буду дорогу никому переходить. Я ж понимаю всю эту бабскую... Я ее понимаю, ей вообще-то тяжело. Я стараюсь ей не звонить. Она мне звонит… а мне перед ее мужиком как-то, тоже, чего я его буду… Ну, понимаешь, если бы я хотел с ней… если бы я хуже к ней относился, то я с ней бы поиграл однозначно, а поскольку я к ней по-настоящему хорошо отношусь, то пускай она так будет… вот бабы почему-то так не делают…

Аня. Как?

Култаков. Ну, то есть женщина считает, что мужчина вот должен быть только ее, и так далее, и так далее… не способна она на… а вот я отпустил.

Жалею, что я ее обижал… незаслуженно.

И мы с ней встречаемся. И она сидит вот так напротив, беременная. И я на нее смотрю и много чего могу ей сказать, но мне почему-то не говорится… не заслуживала она такого отношения плохого. Но я так себя вел потому, что мне надо было держать ее на расстоянии, и это просто способ. Способ держать на расстоянии.

Аня. Знаешь, в двадцать первом веке статистика разводов беспрецедентных высот достигла. Я читала. В 2002 году коэффициент разводимости был равен шести. А в пятидесятые годы двадцатого века — ноль пять.

Култаков. А Первая жена… тоже вот что-то вспомню, блин. Я в лагере пионерском тогда работал, в Тучкове, и она ко мне приезжала, а потом мы с ней бежим там на электричку. И она не может быстрей бежать. Я могу, а она не может. А мне надо успеть на электричку. И это важнее, чем то, что она не может бежать. И я вспоминаю, как она падает, и мне так от этого… а я, урод, — вставай быстрее, электричка идет. И она шла, и я еще на нее и ору. А... Неправильно это… Я сейчас по-другому отношусь. Сейчас я иной раз и промолчу, я стараюсь, ну никого не…

Аня. А которая постоянная? С ней сейчас нормально?

Култаков. Да там нормально все. Она подход ко мне имеет. Молодец вот, вообще. У нее много бабского, но она знает, как со мной… когда начинаю на нее орать. Она: я все, все, все, ты только не нервничай. А у меня настроение такое, что мне надо на кого-то поорать…

Аня. Поорать — это хорошо! Это душевно! Поорать — это иногда бывает отлично! Я иногда когда на дачу еду — остановлюсь в пролеске — чтоб никого — и ору в полный голос! На весь лес! Громко-громко! И быстро уезжаю!

Култаков. И понимаешь, мне просто в жизни попадались какие-то хорошие женщины почему-то. Понимаешь, если бы плохие попадались, я бы не жалел. А мне почему-то хорошие все попадались, блин. И мне больно. И моя бывшая жена, и та, они похожи в правильности поступков, вот правильные бабы. Единственно, которая помоложе, она просто поняла, что это вещи разные. Любить — это любить, а семья — это два хозяйствующих субъекта.

Аня. Думаешь, никогда не совпадает?

Култаков. Ну, у меня не совпадало. Первая моя жена этого так и не поняла и уже дальше-то и не поймет, там уже башка другим забита, и уже это вложить просто места нету. А которая сейчас — постоянная, — она понимает. Поэтому и постоянная. Лет двенадцать уже…

Надя. Машина Култакова тормозит у бордюра, Аня выходит, забирает сумку с роликами. Машет Култакову. Он уезжает. Аня бредет во двор маминого дома. Рядом идет Женщина, говорит по мобильнику.

Женщина на улице. Ты — прагматичный. Ты думаешь, позвонил, наговорил хороших слов — и можно еще несколько дней не звонить? Думаешь, алгоритм высчитал, чтоб я была довольна и думала, что у нас все отлично? Да? А мной заниматься надо, если уж ты меня завел. Понимаешь? Постоянно. Ты думаешь, вот есть у тебя здание, ну, раз в год коммуникации проверил и пусть стоит дальше — есть не просит. А любовь просит есть! Она так не может. Ее все время подпитывать нужно…

Надя (в зал) . Аня обгоняет женщину, стараясь не слушать, быстро идет дальше.

Аня с мамой во дворе маминого дома на лавочке. На детской площадке неподалеку от них играет Шурка — то залезет на горку, то слезет, то покачается на качелях — ни минуты на месте не сидит. Время от времени машет им рукой — они ей тоже.

Аня. Мам, я поговорить…

Мама (перебивая). Васю жена из дому хочет выгнать. Заначку нашла, говорит — это он для меня прятал, чтоб на меня тратить. Семьдесят лет-— все угомониться не может. Я, конечно, думаю, что простит. Но вдруг правда выгонит? Я как это представила, меня, знаешь, просто оторопь взяла. Я ему, конечно, сказала: “Не волнуйся. Я тебя не брошу. Если выгонит-— придешь ко мне”. А сама в ужасе — вдруг правда придет? Ну ладно-— раньше. Виноваты мы были перед ней. Ох, лет двадцать пять были виноваты… а сейчас-то чего? Ну, пару раз в месяц чайку попьем. Внуков обсудим, посмеемся, вспомним, как с работы линяли, сколько объяснительных начальству написали. Много всего было хорошего. Я тут в бумажках рылась. Одну объяснительную в стихах нашла.

Аня. В стихах?

Мама. Да где наша не пропадала? Я ведь уже поняла — или выгонят, или не выгонят. Ну и…

Аня. И чего?

Мама. Утро застает нас на вокзале.

Постоим с тобой глаза в глаза. Усмехнемся — снова отказали Жизненные наши тормоза. Вот опять не соблюли дистанции — Не увял друг к другу интерес, — На глухой на подмосковной станции Мы катапультировались в лес. Мы не станем горевать до срока. Побредем, целуясь и любя… Школьники, сбежавшие с урока, Так примерно чувствуют себя. Лес — природой данные палаты. Идеал комфорта — был бы пуст. Голубое скромненькое платье Беззаботно брошено на куст. А потом под тихими деревьями, Не пьяны, а как навеселе, — Восседали мы богами древними, Сопричастны солнцу и земле. Эх, земля, со всех сторон покатая, Нет тебе ни отдыха, ни сна! Мы с тобой собой являли статую Под названьем “Вечная весна”. И до слез прекрасно было в мире, И несла, качала нас земля, И не раз, не два, и не четыре…

Аня. Мам, я поговорить…

Мама. А потом, как школьники, беспечно

Мы играли с пойманным ежом, Хоть порой нам чудились, конечно, Суд мужей и причитанье жен. И опять, как молодой кентавр, Возлежал ты среди пестрых трав.

Аня. Ну, и чем эта райская идиллия кончилась?

Мама. Как всегда.

…Вечером, и ласковым, и звездным, Мы из райских изгнаны из врат… Были мы тревожны и серьезны, Ты учил, как дома нужно врать…

Аня. И чего тебе на эту объяснительную ответили?

Мама. Бабы ругались: “С ума, что ли, сошла? Напиши просто, что у зубного была!” Да буду я еще!.. Зачем мне зубной, когда это было такое счастье!

Аня. А начальник?

Мама. Он вопил: “Очумела, что ли? Объяснительную в стихах писать!” А я уже ва-банк пошла: “Вы мне покажите КЗОТ, где написано, что стихами объяснительную нельзя, а только в прозе?!” Ну, не выгнал, конечно. Мы ж на работе незаменимые были. Говорит: “Дура неисправимая”. И высшему начальству не понес. Огорчился очень — завидовал. Но одно дело — пару раз в месяц чай пить и внуков обсуждать, другое дело — навсегда. Я одна люблю. И телевизор смотреть, чтоб никто не комментировал. Вот ведь досада! Неужели придется расплачиваться за все эти счастливые годы? А ведь так я хорошо устроилась… эх… и к ней всегда хорошо относилась. Она трюфели любит — так иной раз и трюфели ей пошлешь. Причем от всей души! Правда! А тут я так перепугалась, что телефон колдуньи в газете вычитала, — думаю, в крайнем случае обращусь, чтобы она их лучше друг к дружке приворожила…