Романов #15 - Владимир Кощеев

начались, когда на сцену вышел Дмитрий Романов. Каждый раз, когда члены общества пытались вести с ним дела, он становился причиной их смерти. Ты хочешь такой же судьбы?

Прежде чем Гарри успел ответить, к столику сел еще один боец португальской армии.

— Здравствуйте, господа, — произнес он, демонстрируя кольцо на пальце.

Знак Януса Двуликого заставил троицу напрячься. Они не знали этого человека, но намек осознали моментально. К ним явился Хранитель.

— Слышал, вы хотите избавиться от князя Романова? — с усмешкой уточнил незваный гость. — Что ж, тогда, полагаю, у нас с вами одна цель.

Глава 23

Космодром Восточный, Амурское княжество.

— Я знаю счастье, я видел небо, — произнес водитель, когда на горизонте показался космодром.

Я тоже смотрел в голубой купол над нами. Ни облачка сегодня не было, как и обещали синоптики. Несмотря на то, что нам уже были видны самые высокие сооружения, ехать предстояло еще добрых полчаса.

Впереди нас выбивали пыль из асфальтированной дороги автомобили старшего Ефремова. Константин Евгеньевич с радостью согласился сопроводить нас. Отец моего школьного друга нечасто возил на свой космодром благородных гостей. С момента запуска Восточного Михаил II был здесь всего один раз — на официальном открытии, а в поздние времена высокопоставленные визитеры принадлежали к сословию царских людей.

Да и последнее использование космодрома по назначению состоялось еще при великом князе Хабаровском, почти два года назад. Все это время сотрудники вели работы по ремонту и подготовке новых испытаний. Так что сегодня был не только для меня и моих ученых исторический момент, но и для князя Амурского. Ведь сегодня на космодроме будет присутствовать государь Русского царства Игорь I Милославский.

Кортеж царя еще только выдвигался из Благовещенска и прибудет не раньше, чем часов через пять. Так что у нас с князем Ефремовым будет время не только все еще раз проконтролировать, но и убедиться, что к торжественной встрече все готово.

С тех пор, как космодром перешел на баланс Амурского княжества, Константин Евгеньевич перетряхнул здесь все до последнего болтика и заглянул под каждый камушек. Единственный космодром Русского царства на Дальнем Востоке при великом князе Хабаровском потреблял огромные средства из бюджета, при том что реально практически не использовался.

По итогам ревизии, устроенной князем Ефремовым, руководство сменилось, кто-то прямиком из кресла руководителя отправился на каторгу, а кто-то и на эшафот пошел. Однако жизнь на космодроме налаживалась. Хотя до идеального состояния Восточный еще только предстоит доводить.

К счастью, на наш запуск процесс реорганизации космодрома и его ремонт никак не повлияют. Благо даже Рюриковичам хватало ума понимать, что низводить одно из ценнейших строений под своей рукой до уровня металлолома не следует.

— Подъезжаем, Дмитрий Алексеевич, — предупредил водитель.

Я кивнул в ответ, сворачивая виртуальные окна. Список оборудования, которым можно было бы создать магическое поле на всей планете, побледнел перед глазами и плавно ушел на периферию обзора.

«Оракул» продолжил обработку информации, включая новые технические аппараты. Но я видел и без искусственного интеллекта, что пока ничего из перечисленного мной не годилось.

Вполне возможно, я и не найду, так как оборудование было создано после моего изгнания. Не просто же так сингуляры ввели магию именно в семнадцатом веке, а не в современном мне мире. Вероятно, это были два отдельных вторжения в здешнюю реальность.

В любом случае запуск моей спутниковой системы должен дать зацепки. Как минимум позволит взглянуть со стороны на комочек космической пыли, сложившийся в планету Земля.

Наша машина заехала на территорию космодрома, и, повинуясь указательным знакам, закатилась на подземную парковку.

Константин Евгеньевич меня не ждал — мы предварительно все обсудили. Так что князь Амурский сейчас занимается своими людьми, а мне нужно поговорить со своими.

Хоть я и провел разъяснительную беседу с учеными, а повторить процедуру теперь уже при всех, а не с каждым по отдельности, будет не лишним.

Так что, выбравшись из машины, я кивнул приставленному к нам сотруднику космодрома и направился в комнаты, отведенные ученым.

До запуска оставалось совсем немного времени. И нужно все успеть — когда на горизонте появятся машины с Игорем I, возможности исправить что-либо уже не будет.

* * *

В зале управления собралось все руководство космодрома, сам царь сидел в мягком кресле, специально доставленном слугами из Москвы, за спиной государя сосредоточились какие-то безликие чиновники. То и дело Игорь I жестом заставлял кого-то из них наклониться и отдавал свои распоряжения.

Мне было неинтересно, какими именно делами занят монарх, я и так прекрасно видел, что он возится с «Оракулом», используя линзы и дополненную реальность. У меня стояли свои задачи.

— Государь, все готово, — сообщил Константин Евгеньевич, подходя ближе к моему биологическому брату. — Если изволите приказать…

Царь величаво кивнул.

— Поехали, господа! — распорядился он, поведя рукой. — С Богом!

Молитвы никто читать не стал — церковников рядом не было, только светские люди. Так что князь Ефремов дал отмашку своим подчиненным, и работа закипела.

С нашей точки была прекрасно видна устремленная в небо ракета, пока что еще с отключенными двигателями. Сотрудники космодрома деловито заработали, негромко переговариваясь.

И, наконец, момент настал.

Первое, что мы все увидели, это огромное облако дыма, пошедшее в сторону от вертикальной ракеты. Я уловил, как напряглись люди, стоящие за спиной Игоря I, ожидая взрыва. Но вот показалось красное пламя, и космический аппарат плавно, без единого рывка пошел вверх.

Медленно, словно нехотя, пышущие пламенем двигатели поднимали ракету все выше. В зале продолжалась работа — сотрудники отчитывались каждые несколько секунд, фиксируя нормальное состояние ракеты и всех ее систем.

Все выше взбиралась ракета, выведенные на огромный экран показатели высоты и скорости стремительно накручивали новые цифры. И, наконец, менее чем через минуту от взлета на голубом небе остался лишь реактивный белый след.

На экране появилось изображение с камер, установленных на саму ракету. И почти сразу же, как только произошло отделение первой ступени, через объективы на аппарате уже можно было видеть Землю из космоса.

— Великолепно, — выдохнул Игорь I, который, оказывается, все это время держался пальцами за подлокотники своего кресла так сильно, будто это он, а не ракета, отделялся от Земли.

— Есть сброс створок головного обтекателя, — донеслось из динамиков.

И на высоте в сто девятнадцать километров мимо камер пронеслись куски белой конструкции, распавшейся на части. Я же бросил взгляд в сторону своих ученых, стоящих поодаль от остальных присутствующих в зале управления.

Люди взрослые, уже пожившие, сейчас казались сущими мальчишками. Это они запустили свое детище в космос, это их звездный час. Я не сдержался от улыбки, ведь это действительно было огромное достижение.

Да, проект был моим, но исполняли его вот эти самые люди. И они достигли успеха.

— Прошел гарантийный надув баков третьей ступени, — доложил спокойный голос из динамиков.

Я почувствовал, как напряжение скапливается в зале. Судя по цифрам на табло, до конца полета оставалось всего ничего.

— Есть запуск двигателя третьей ступени. Есть выключение двигателя второй ступени. Есть отделение второй ступени. Есть сброс панелей хвостового отсека, — выдал все тот же голос уверенным тоном диктора.

Высота уже дошла до ста пятидесяти километров, а скорость ракеты превысила четырнадцать тысяч километров в час. Вокруг меня люди, кажется, даже дышали через раз, готовясь к финалу полета, когда станет ясно — удалось добиться цели или все оказалось напрасно.

— Триста десять секунд. Стабилизация изделия устойчивая, — вновь прозвучал голос.

А вскоре изображение с камер на ракете застыло. Видеосигнал не проходил. И среди группы моих ученых началось сдавленное сипение. Как бы тут никто от сердечного приступа не упал.

— Есть выключение двигателя третьей ступени. Есть отделение головного блока. Головной блок в составе разгонного блока «Гепард» номер 113−02 космического аппарата «Глаз-А 01» выведен на опорную орбиту, — быстро, но при этом четко выговорил голос из динамиков.

В зале раздались одинокие аплодисменты. Это так отличалось от напряженной тишины во время взлета ракеты, что люди глядели на Игоря I с нескрываемым удивлением. А царь поднялся со своего кресла и,