На несколько демонов больше - Ким Харрисон

—   Вы-то каждый вторник можете завтракать в «Кэрью тауэр», — заметила я, — а я там никогда не была, и мне очень хочется. Я не буду просить моего кавалера это отменить.

—   Тридцать тысяч. И я перенесу ваш заказ столика на любой другой вечер.

Он стоял на ступеньку ниже меня, и его глаза были на одном уровне с моими.

—Тебе вообще все просто, да? — спросила я с неприязнью.

У него в глазах мелькнуло затравленное, усталое выражение, и волосы шевельнулись на ветру, портя безупречно-профессиональный вид.

—   Нет. Это только кажется.

—   Бедная детка, — сказала я как будто про себя, и у него напряглись желваки на скулах. Аккуратно поправив волосы, он восстановил непроницаемый облик.

—   Рэйчел, мне нужна ваша помощь, — сказал он, явно недовольный, что приходится это признавать. — Будет очень мно­го народу, и я не хочу некрасивых сцен. Ваше присутствие мо­жет оказаться достаточным, чтобы пресечь их в зародыше. Вы не в одиночку будете работать. Квен со своими сотрудниками...

—   Я ни под чьим руководством работать не буду, — сказала я, чувствуя, как сворачивается в животе узел, когда я гляжу по­верх его плеча на дом Кери. Мне очень хотелось, чтобы Трент уже слинял. Стоит ей выйти из дому — и черт знает что начнется.

—   Эти люди будут работать вокруг вас, — убеждал меня он. — А вы только на случай, если они что-то пропустят.

—Я плохо играю в команде и хожу с заряженными  пистолетами, — возразила я, отступая на шаг, чтобы сохранить дистанцию. — И вообще Квен куда лучше, чем я, это умеет. — Ве­тер снова шевельнул волосы Трента. — Вообще нет смысла меня звать.

Он пригладил рукой пряди, увидев, что я на них смотрю.

—   Вы сели впереди. Почему?

—   Потому что знала: это будет тебе неприятно.

Из святилища через открытые окна донесся звук незнако­мых голосов. Я шагнула еще назад, а Трент остался стоять на месте с весьма уверенным видом — хотя сейчас я стала выше, чем он.

—   Вот почему вы мне и нужны, — сказал он. — Вы непредсказуемы, и это может послужить залогом успеха. Как прави­ло, решения принимаются из злости, страха, любви или долга. А вы принимаете решения, чтобы кому-то досадить.

—Лестью ты ничего не добьешься, Трент.

—   И эта непредсказуемость мне нужна, — продолжал он так, будто я ничего и не говорила.

Я посмотрела на него заинтересованно:

—Знаешь, сорок тысяч за вечер непредсказуемости — дороговато.

Лицо его переменилось, и с хитрецой удовлетворения он повторил:

—Сорок тысяч?

Я съежилась внутренне, сказав свою цену, но решила продолжать:

—Или сколько понадобится на переосвящение моей церкви.

Трент впервые за время разговора отвел от меня взгляд, посмотрел на шпиль, прищурившись.

—   Вам понадобилось переосвящение? А что случилось?

Я вздохнула, поднялась еще на ступеньку.

—Некий инцидент, — ответила я, голосом давая понять, что не его это дело. — Я тебе сказала мои условия. Можешь их принять и уезжать. Или просто уезжать.

У Трента блеснули глаза:

—Я вам заплачу пять тысяч за все три мероприятия, если ничего не случится. И сорок тысяч, если потребуется ваше вмешательство.

 —Ладно, годится, — буркнула я, глядя на ту сторону улицы. — А теперь увози свою эльфийскую задницу с моей дорож­ки, пока я не передумала.

Тут я замерла — меня поразило, когда Трент легко взбежал по разделяющим нас ступенькам, и лицо его выражало облег­чение и искреннюю благодарность. Не эталон успешного биз­несмена, а нормальный мужик, слегка встревоженный и не очень уверенный в своем будущем.

—Спасибо, Рэйчел. — Он протянул мне пакеты с платья­ми. — Джонатан позвонит и сообщит, когда она выберет.

Надушенные пакеты легли мне на руку. Черт возьми, даже чехлы шелковые. Интересно, сами платья каковы. Странное ощущение — услышать от Трента благодарность. Но он стоял на месте, и потому я ему напомнила:

   —Хорошо, а теперь до свидания.

Он постоял еще, потом, не сводя с меня глаз, спустился на тротуар. Собирался было что-то сказать, но отвернулся. Квен придержал перед ним дверцу, Трент быстрыми шагами, будто не ощущая жары, пробежал к машине и сел в нее с отработанной ловкостью. Квен аккуратно захлопнул дверцу, обошел машину и сел за руль. А меня немножко грызло чувство вины. Не оказы­ваю ли я Кери медвежью услугу, что не знакомлю с Трентом? Я не хочу, чтобы он ее использовал, но она может за себя постоять, а тут у нее есть шанс отыскать соплеменников — как минимум. У Трента наверняка есть список рождественской рассылки.

С облегчением выдохнув, когда машина отъехала и, наби­рая скорость, двинулась по улице, я про себя сказала:

—Слава богу!

И тут же нахмурилась. Получается, что я иду на свадьбу к Тренту. С-супер.

Повернувшись к двери, я услышала из церкви голос Айви:

—В вашем объявлении другое написано! — воскликнула она.

Потом что-то сказал Дженкс — слишком тихо, чтобы разобрать.

—Я этого делать не стану, — возразил незнакомый мужской голос, постепенно становясь громче. — У меня ни инструментария для такого нет, ни квалификации.

Я остановилась, держась за ручку двери. Мужской голос звучал сконфуженно. Потом дверь распахнулась, и он чуть не налетел на меня — молодой человек с чисто выбритым покрас­невшим лицом. Пурпурный шарф его веры был обмотан у него вокруг шеи и концы свисали вперед — забавно выглядело с джинсами и тенниской, где было вышито название фирмы. На поясе висел дорогой с виду сотовый телефон, в руке был запер­тый саквояж с принадлежностями его ремесла.

—Прошу прощения, — сказал он в  замешательстве  и  попытался  меня обойти. Я  заступила  ему  дорогу,  и он поднял на меня взгляд.

За ним маячила сердитая Айви, Дженкс, яростно стрекоча крыльями, висел на уровне человеческого роста. Айви подняла брови, увидев чехлы с платьями, потом, спохватившись, сухо сказала:

—Рэйчел, это доктор Уильяме. Он говорит, что церковь переосвятить не  может. Доктор  Уильяме,  это мой  партнер  Рэй­чел  Морган.

Почти скрыв раздражение» он  переложил  саквояж в левую руку и  протянул правую.  Я сдвинула  чехлы с  платьями  и протя­нула  свою. Тут же  почувствовала, как  запасенная  лей-линей­ная энергия попыталась пройти между нами, чтобы выровнять уровни, но я успела перехватить ее раньше. Боже мой, как не­ловко!

—   Здравствуйте, — сказала я, думая, что он с виду ничего себе и пожатие у него приятное. От него шея пьянящий запах красного дерева — такой сильный, какого я давно не чуяла. Это был колдун, хорошо обученный, и по его расширившимся ка­рим глазам я поняла, что обо мне он тоже догадался.