Где восходят звезды - Тони Пи

корабли Союза на воде отступили. Но обитатели Мьяна не успели отпраздновать победу, внезапные взрывы разорвали их на куски. Корабль Союза на орбите открыл огонь оружием массового поражения. Почти всех взрослых особей убили. Старейшины поднялись из глубин с малышами, чтобы сдаться. Добившись от Союза обещания, что они сохранят малышей, старейшины убили себя кинжалами из ракушек со своих поясов. Флот Союза отступил с последними обитателями Мьяна.

Кая была заперта в кровавых воспоминаниях, сердце разрывалось. Она опустила сферу, сжалась, ее стошнило. Катастрофа была такой. Это было правдой о беженцах Мьяна, спасенных Союзом. Но почему? Она беззвучно кричала.

«Они хотели богатства Сайона. Мьян был просто жертвой», — сказал голос.

Они не могли найти другую мишень? Было много звезд как Сайон, да? Кая не понимала.

«Сайон — только один, как и Мьян такой один. Дети Мьяна не отдали бы свою родную планету, но Союз не хотел лишаться сокровища», — голос был очень печальным.

Кая прикусила губу и подняла третью сферу, самую маленькую, но она переливалась ярче всего.

Ясный день. В золотом сиянии Сайона несколько обитателей Мьяна отдыхали на поверхности. Женщина несла малыша, тихо пела простые ноты. Глаза малыша блестели, хвост покачивался в ритме песни. Вода неподалеку пошла рябью. Всплыл мужчина. Он приблизился к женщине, сжимая только что пойманную рыбу. Она протянула левую руку в ответ на его объятия. Забрав рыбу левой рукой, она порвала добычу зубами и накормила ребенка. Он тепло смотрел на них, а она посмотрела в его глаза. Их хвосты переплелись, волны двигались под водой от этого.

Часть воспоминаний Каи вернулась. Они…

«Твои родители. Они любили друг друга, как и любили тебя», — голос теперь стал нежным.

Кая снова плакала, слезы растворялись в воде.

«Я могу забрать эти воспоминания?».

«Они все время были в твоем сердце. Никто не может забрать воспоминания у детей Мьяна. И Мьян всегда помнит», — горе Каи стало меньше от уверенности голоса.

— Ты… богиня Мьяна, — вдруг поняла Кая.

«Многие так меня называют, но я не богиня. Я — Мьян, планета», — сказал голос, и Кая провалилась в голубой свет.

Когда она проснулась, Кая лежала на льду в тусклом свете Сайона. Она лежала на подушке из водорослей. Боль в ее правом колене утихла, она поднялась на ноги. Лезвия снова были на сапогах. Кая поехала на лезвиях к «Летучей рыбе».

Она жадно вдыхала воздух Мьяна, помнила его запах. Ей снилось, как она плыла в воде Мьяна, и пена задевала ее рот, ее жабры. Теперь этого не будет. Ей нужно было вернуться на «Летучую рыбу» и базу проекта.

Три стандартных дня спустя она отправилась по расписанию к Сайону с мембранами, которые должны были закрыть последнее отверстие. Но она не понесла их к нежному месту, а сломала раму, толкнула ее к Сайону, заставляя сломанные мембраны накрениться к пылающей звезде. База не успела понять, что происходило, она направила корабль в Сайон. Она знала, что один ее корабль не вызовет достаточно турбулентности, но цепная реакция заставит Сайон поглотить постепенно мембраны и раму. Жар и свет вернутся к Мьяну. Лед растает, выпустит замерзших существ. Волны снова будут бушевать. Притяжение двух лун устроит приливы и отливы. Планета Мьян, ее родина, оживет.

Карин Ловачи «Меридия»

Они пытались спасти меня.

— Думаю, этот еще жив.

— Отметь его.

В пространстве между жизнью и смертью ты решаешь, просыпаться ли. Может, тогда время перестает иметь значение. Я ощущал себя старше четырех лет, но слишком юным, чтобы помнить. Мой мир говорил мне не помнить, как странный экипаж и капитан с мертвыми глазами прибыли в нашу далекую колонию, и все изменилось.

Может, я сражался, заставил их выстрелить в меня.

Может, они выстрелили без повода.

Прошло много времени, мне стало лучше, и я услышал их. Других людей. Не тот плохой экипаж. Они говорили за дверью палаты, где держали меня. Это был семейный корабль, и они обсуждали, как оставить меня на ближайшей станции, но…

— Он просто попадет в систему. Как это поможет?

— А что ты хочешь с ним делать?

— Пять лет. Это хорошо. Ты знаешь свое имя?

— Пэрис.

— А фамилию?

Я не хотел это говорить.

Эти люди не были моей семьей, хоть они говорили, что теперь были ею.

Я подумал о карте Земли, которую раскрасил. Планета, где я никогда не был. Она была не такой, как Меридия и ее каменистая земля, где работали в шахтах мои родители и старший брат, Берн.

— Теперь будет Рахамон, — сказала леди. Она звала себя капитан Кахта. — Это твоя фамилия, — сказала она. — Посмотри на этот ID. Всегда носи это на шее, ладно? Пэрис Рахамон. Новый член экипажа «Шатомарго».

Долгое время все в разуме было мутным. Я знал лишь, что капитан и ее мистер сказали, что поймали сигнал с луны. Они нашли меня застреленным у моего дома, но я еще дышал. Когда они говорили такое, они словно рассказывали мне историю, которую кто-то выдумал, но у меня не было к ней картинок. Может, где-то был рисунок моей колонии, но я его не видел, не помнил, и никто мне не показывал. Капитан и ее мистер взяли меня на станцию, оказали мне помощь. Когда меня подлатали, они вернулись за мной, и станция отпустила меня. Они сказали, что теперь у меня была новая жизнь, и это было хорошо. Никто не заставил бы меня теперь вернуться в другую жизнь.

Но я не хотел говорить о настоящей семье.

Я не хотел говорить о том, что помнил до того, как они все пропали. Все угасало. Какое-то время, просыпаясь, я почти ничего не помнил. А потом все стало возвращаться, и это было хуже.